Когда гроб с останками несчастной молодой женщины опустили в могилу, засыпали ее землей и над ней вырос буквально
целый холм живых цветов в венках и букетах, Анжель все еще без слезинки в остановившихся глазах, с одним и тем же, как бы застывшим выражением лица, подняла рыдавшую, распростертую перед могилой Ядвигу под руку, довела ее до кареты и, распростившись с Петром Николаевичем молчаливым крепким пожатием руки, отправилась домой.
Неточные совпадения
Краса и гордость русская,
Белели церкви Божии
По горкам, по
холмам,
И с ними в славе спорили
Дворянские дома.
Дома с оранжереями,
С китайскими беседками
И с английскими парками;
На каждом флаг играл,
Играл-манил приветливо,
Гостеприимство русское
И ласку обещал.
Французу не привидится
Во сне, какие праздники,
Не день, не два — по месяцу
Мы задавали тут.
Свои индейки жирные,
Свои наливки сочные,
Свои актеры, музыка,
Прислуги —
целый полк!
Двадцать пять верст показались Аркадию за
целых пятьдесят. Но вот на скате пологого
холма открылась наконец небольшая деревушка, где жили родители Базарова. Рядом с нею, в молодой березовой рощице, виднелся дворянский домик под соломенною крышей. У первой избы стояли два мужика в шапках и бранились. «Большая ты свинья, — говорил один другому, — а хуже малого поросенка». — «А твоя жена — колдунья», — возражал другой.
Но мы легко раздвинули их, дав знать, что
цель наша была только пройти через деревню в поля, на
холмы.
Глядя вчера на эти обработанные донельзя
холмы, я вспомнил Гонконг и особенно торговое заведение Джердина и Маттисона, занимающее
целый угол.
В самый день праздника по обе стороны «каплицы» народ вытянулся по дороге несметною пестрою вереницей. Тому, кто посмотрел бы на это зрелище с вершины одного из
холмов, окружавших местечко, могло бы показаться, что это гигантский зверь растянулся по дороге около часовни и лежит тут неподвижно, по временам только пошевеливая матовою чешуей разных цветов. По обеим сторонам занятой народом дороги в два ряда вытянулось
целое полчище нищих, протягивавших руки за подаянием.
В радости они не знали, что делать. Вечер был прекрасный. Они отправились куда-то за город, в глушь, и, нарочно отыскав с большим трудом где-то
холм, просидели
целый вечер на нем, смотрели на заходящее солнце, мечтали о будущем образе жизни, предполагали ограничиться тесным кругом знакомых, не принимать и не делать пустых визитов.
Может быть, никто из живущих в Москве не знает так хорошо окрестностей города сего, как я, потому что никто чаще моего не бывает в поле, никто более моего не бродит пешком, без плана, без
цели — куда глаза глядят — по лугам и рощам, по
холмам и равнинам. Всякое лето нахожу новые приятные места или в старых новые красоты.
Дни и ночи оборванными, зловещими призраками бродят они по
холмам взад, и вперед, и во всех направлениях, без дороги, без
цели, без пристанища.
Вероятно, ничем, а быть может, трупами, вместе со зверями, вместе с этими толстыми, отъевшимися одичалыми собаками, которые
целые ночи дерутся на
холмах и визжат.
В одном месте лежит обломок, будто брошенный на бегу огромный щит; в другом — возвышается неровною пирамидой; далее
целая стена, понемногу клонясь, оперлась на другую, более твердую, как дряхлеющая старость облокачивается на родственного мужа; инде обломок, упав с высоты, покатился по
холму и вдруг, отряхнувшись, твердо выпрямился в середине его и утвердился на ней.
Полуектов. Да вот он и на помине легок: несется с
холма, за которым скрылся таинственный певец, и ведет за собою
целый обоз провианта.