Неточные совпадения
Снегурочка, Мизгирь,
царь Берендей, Лель и весь народ. Все с ожиданием смотрят на
восток и при первых лучах солнца запевают.
На православном
Востоке, в Византии, христианский мир подвергся другому соблазну, соблазну цезарепапизма: там
царя признали заместителем Христа и человека этого почти обоготворили.
Но Егор Егорыч погружен был в какие-то случайные размышления по поводу не забытого им изречения Сперанского, который в своем письме о мистическом богословии говорил, что одни только ангелы и мудрые
востока, то есть три
царя, пришедшие ко Христу на поклонение, знали его небесное достоинство; а в кельнском соборе отведено такое огромное значение сим
царям, но отчего же и простые пастыри не символированы тут? — спросил он вместе с тем себя.
Клянусь полночною звездой,
Лучом заката и
востока,
Властитель Персии златой
И ни единый
царь земной
Не целовал такого ока;
Гарема брызжущий фонтан
Ни разу жаркою порою
Своей жемчужною росою
Не омывал подобный стан!
Еще ничья рука земная,
По милому челу блуждая,
Таких волос не расплела;
С тех пор как мир лишился рая,
Клянусь, красавица такая
Под солнцем юга не цвела.
Руки
царя лежат неподвижно на коленях, а глаза, затененные глубокой мыслью, не мигая, устремлены на
восток, в сторону Мертвого моря — туда, где из-за круглой вершины Аназе восходит в пламени зари солнце.
Какие степи, горы и моря
Оружию славян сопротивлялись?
И где веленью русского
царяИзмена и вражда не покорялись?
Смирись, черкес! и запад и
восток,
Быть может, скоро твой разделит рок.
Настанет час — и скажешь сам надменно
Пускай я раб, но раб
царя вселенной!
Настанет час — и новый грозный Рим
Украсит Север Августом другим!
Абсолютно он готов пролить последнюю, черт ее побери, каплю крови за
царя, престол и отечество, и он сейчас же вернется на Дальний
Восток, как только заживет его раненая нога.
А теперь нам вышел срок,
Едем прямо на
восток,
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана…»
Князь им вымолвил тогда:
«Добрый путь вам, господа,
По морю по Окияну
К славному
царю Салтану...
Эй, живее!»
Царь к
востоку войско шлет,
Старший сын его ведет.
Вот проходит восемь дней,
А от войска нет вестей;
Было ль, не было ль сраженья, —
Нет Дадону донесенья.
Петушок кричит опять.
Кличет
царь другую рать;
Сына он теперь меньшого
Шлет на выручку большого;
Петушок опять утих.
Снова вести нет от них!
Снова восемь дней проходят;
Люди в страхе дни проводят;
Петушок кричит опять,
Царь скликает третью рать
И ведет ее к
востоку, —
Сам не зная, быть ли проку.
Царь к окошку, — ан на спице,
Видит, бьется петушок,
Обратившись на
восток.
Недаром
царь любит Псару, недаром все люди ходят в свете Псару, недаром все кланяются Псару! Кто, кроме Псару, сумел бы так ловко спровадить бездельников! А теперь узнайте, что сейчас здесь будет сам божественный сын Ра! Приготовьте пути сокрушителю врагов, могущественному быку, который любит истину! Ибо он уже появился под порталом Пирауи, подобно солнцу, восходящему утром на
востоке неба, чтобы залить весь мир своими лучами!
Слуги пошли, поглядели, назад воротились, белому
царю поклонились, великому государю таку речь держáт: «Не березник то мотается-шатается, мордва в белых балахонах Богу своему молится, к земле-матушке на
восток преклоняется».
Приняв из рук судьбы страннический посох на пороге пресвитерской хижины, он соединил его потом со скипетром величайшего из государей, начертывал им военные планы, мировые народам и
царям и уставы на вековую жизнь империи, указывал череду на престол и, наконец, положил этот посох так скромно, так печально, на
Востоке, в тундрах Сибири!..
Подобно владетельным князьям, братья Строгановы имели свое войско, свою управу, стоя по царскому велению на страже северо-востока России. Уже в 1572 году оказался благой результат их деятельности, они смирили бунт черемисов, остяков, башкирцев, одержав победу над их соединительными толпами и снова взяв с них присягу на верность
царю московскому.
— Скажу еще более: Нордоулат, вот этот седовласый, что так горько смотрит на великого князя, служил ему в войне против
царя Большой, или Золотой, орды, Ахмата, в войне, которою решено: быть или не быть Руси рабою
Востока, нахлынуть ли через нее новому потоку варваров на Европу. Но…