Неточные совпадения
Гласит
Та грамота: «Татарину
Оболту Оболдуеву
Дано суконце доброе,
Ценою в два
рубля:
Волками и лисицами
Он тешил государыню,
В день
царских именин
Спускал медведя дикого
С своим, и Оболдуева
Медведь тот ободрал…»
Ну, поняли, любезные?»
— Как не понять!
Живет это семейство в величайшей бедности в селе Кузьмине, близ
Царского Села, получая от Балалайкина, в виде воспособления, не больше десяти
рублей в месяц".
— Нет, — сказал, смягчаясь, Иван Васильевич, который за молодечество прощал Вяземскому его выходки, — рано Афоне голову
рубить! Пусть еще послужит на
царской службе. Я тебе, Афоня, лучше сказку скажу, что рассказывал мне прошлою ночью слепой Филька...
Это были выборные от всего села; поклонясь в ноги, несмотря на запрещение барина, один из них сказал, что «на мирской сходке положили и приказали им ехать к барину в Питер и сказать: что не берешь-де ты с нас, вот уже десять лет, никакого оброку и живешь одним
царским жалованьем, что теперь в Питере дороговизна и жить тебе с семейством трудно; а потому не угодно ли тебе положить на нас за прежние льготные годы хоть по тысяче
рублей, а впредь будем мы платить оброк, какой ты сам положишь; что мы, по твоей милости, слава богу, живем не бедно, и от оброка не разоримся».
И в радости князь посылает раба,
Торопит его в нетерпенье:
«Ты телом здоров, и душа не слаба,
А вот и
рубли в награжденье!»
Шибанов в ответ господину: «Добро!
Тебе здесь нужнее твоё серебро,
А я передам и за муки
Письмо твоё в
царские руки».
За все это время на постройку в
Царском Селе употреблено 299 072
рубля 68 копеек.
В Петербурге он, как мы знаем, жил с
царским великолепием в апартаментах, отведенных ему в Зимнем дворце, пользовался придворными экипажами, столом и ежемесячным жалованием в двенадцать тысяч
рублей.
Все люди этой партии ловили
рубли, кресты, чины, и в этом ловлении следили только за направлением флюгера
царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как всё это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую.
«Государь ты наш, Иван Васильевич!
Не кори ты раба недостойного:
Сердца жаркого не залить вином,
Думу черную — не запотчевать!
А прогневал я тебя — воля
царская:
Прикажи казнить,
рубить голову,
Тяготит она плечи богатырские
И сама к сырой земле она клонится».