Весь смысл человеческой жизни заключается в движении по направлению к этому идеалу, и потому стремление к
христианскому идеалу во всей его совокупности и к целомудрию, как к одному из условий этого идеала, не только не исключает возможности жизни, но, напротив того, отсутствие этого христианского идеала уничтожило бы движение вперед и, следовательно, возможность жизни.
Неточные совпадения
Учение
христианское кажется исключающим возможность жизни только тогда, когда люди указание
идеала принимают за правило. Только тогда представляются уничтожающими жизнь те требования, которые предъявляются учением Христа. Требования эти, напротив, одни дают возможность истинной жизни. Без этих требований невозможна бы была истинная жизнь.
Положение людей нашего
христианского мира и в особенности самые ходячие
идеалы их с поразительной убедительностью доказывают это.
И потому
христианскому учению свойственно заявлять требования высшие, чем те, которые выражены в этих заповедях; но никак не умалять требования ни самого
идеала, ни этих заповедей, как это делают люди, судящие об учении христианства с точки зрения общественного жизнепонимания.
Если признаются еще некоторыми нетронутыми христианством людьми
идеалы нехристианские: сила, храбрость, богатство, то это
идеалы, переживаемые и разделяемые не всеми и не людьми, признаваемыми лучшими. Всеми же разделяемых, всегда признаваемых обязательными для всех других
идеалов, кроме
христианских, нет.
Товарищи восторженно обнялись и с этой минуты сделались неразрывными друзьями. Дружба их, впрочем, носила особый отпечаток чего-то аскетического. Они дружили для того, чтобы поддерживать один другого в общем их стремлении уйти от житейских соблазнов к поднявшему их возвышенному
идеалу чистой жизни в духе
христианского учения.
Так как в истинном
христианском учении нет никаких оснований для учреждения брака, то люди нашего
христианского мира, не веря в церковные определения брака, чувствуя, что это учреждение не имеет основания в
христианском учении, и вместе с тем не видя перед собою, закрытого церковным учением
идеала Христа — полного целомудрия, остаются по отношению брака без всякого руководства.
Христианская же любовь знает и очистительную силу страданий, а, напротив, довольство, «удовлетворение наибольшего числа потребностей», согласно гедонистическому
идеалу счастья, для нее явилось бы духовным пленом у князя мира сего.
Мир
христианский выдвинул
идеал святого, т. е. целостного преображения и просветления человека, явления новой твари, победившей ветхую природу.
Христианское средневековье создало, кроме того,
идеал рыцаря, выдвинуло образ рыцарского благородства, верности, жертвенного служения своей вере и своей идее.
И
идеал рыцаря способствовал вообще выработке человеческого типа в
христианскую эпоху истории.
Возрождение XV века, кватроченто, не осуществило
идеалов Франциска и Данте, не продолжало религиозного искусства Джотто — в нем раскрылось противоборство
христианских и языческих стихий в человеке.
Христианское трансцендентное чувство бытия так глубоко захватило природу человека, что сделало невозможным цельное и законченное исповедание имманентных
идеалов жизни.
На
идеалах христианского искусства отпечатлелась жажда искупления грехов этого мира, жажда приобщения к миру иному.
Другою восторжены вы, как Мурилловым
идеалом, на который, кажется, боишься глядеть не душевными очами, которого взгляд соучастия дает крылья, чтобы лететь на небо
христианское.
Христианское учение
идеала есть то единое учение, которое может руководить человечеством. Нельзя, не должно заменять
идеал Христа внешними правилами, а надо твердо держать этот
идеал перед собой во всей чистоте его и, главное, верить в него.
Церковные, называющие себя
христианскими учения по отношению ко всем проявлениям жизни вместо учения
идеала Христа поставили внешние определения и правила, противные духу учения.
Нельзя, познав
христианское учение
идеала, делать так, как будто мы не знаем его, и заменять его внешними определениями.
Христианское учение
идеала открыто человечеству именно потому, что оно может руководить его в теперешнем возрасте.
Но люди, не понимающие особенности учения Христа, привыкшие к внешним учениям и желающие чувствовать себя правыми, как чувствует себя правым фарисей, противно всему духу учения Христа, из буквы его сделали внешнее учение правил, называемое церковным
христианским учением, и этим учением подменили истинное Христово учение
идеала.
Но так как в истинном
христианском учении нет никаких оснований для учреждения брака, то и вышло то, что люди нашего мира от одного берега отстали и к другому не пристали, т. е. не верят в сущности в церковные определении брака, чувствуя, что это учреждение не имеет оснований в
христианском учении, и вместе с тем не видят перед собой закрытого церковным учением
идеала Христа, стремления к полному целомудрию и остаются по отношению брака без всякого руководства.
Идеал христианина есть любовь к Богу и ближнему, есть отречение от себя для служения Богу и ближнему; плотская же любовь, брак, есть служение себе и потому есть во всяком случае препятствие служению Богу и людям, а потому с
христианской точки зрения — падение, грех.