Неточные совпадения
Всякое стеснение перед барином уже давно
исчезло. Мужики приготавливались обедать. Одни мылись, молодые ребята купались в реке, другие прилаживали место для отдыха, развязывали мешочки с
хлебом и оттыкали кувшинчики с квасом. Старик накрошил в чашку
хлеба, размял его стеблем ложки, налил воды из брусницы, еще разрезал
хлеба и, посыпав солью, стал на восток молиться.
Паровоз сердито дернул, лязгнули сцепления, стукнулись буфера, старик пошатнулся, и огорченный рассказ его стал невнятен. Впервые царь не вызвал у Самгина никаких мыслей, не пошевелил в нем ничего, мелькнул,
исчез, и остались только поля, небогато покрытые
хлебами, маленькие солдатики, скучно воткнутые вдоль пути. Пестрые мужики и бабы смотрели вдаль из-под ладоней, картинно стоял пастух в красной рубахе, вперегонки с поездом бежали дети.
Когда еще он однажды по обыкновению стал пенять на барина, что тот бранит его понапрасну за тараканов, что «не он выдумал их», Анисья молча выбрала с полки куски и завалявшиеся с незапамятных времен крошки черного
хлеба, вымела и вымыла шкафы, посуду — и тараканы почти совсем
исчезли.
Простой народ еще менее враждебен к сосланным, он вообще со стороны наказанных. Около сибирской границы слово «ссыльный»
исчезает и заменяется словом «несчастный». В глазах русского народа судебный приговор не пятнает человека. В Пермской губернии, по дороге в Тобольск, крестьяне выставляют часто квас, молоко и
хлеб в маленьком окошке на случай, если «несчастный» будет тайком пробираться из Сибири.
Жизнь не только не
исчезла в заботах о
хлебе, но самые недостатки и лишения почитались необходимыми украшениями жизни.
И даже не знает бессмысленная чернь, куда
исчезает ее трудовой
хлеб и кого он будет питать…
Но иногда благополучно ускользает от скандала,
исчезая куда-нибудь в деревню на приятельские
хлеба.
Только тогда, когда это признание сделается совершившимся фактом, смягчатся правы, укротится людская дикость,
исчезнут расхитители, процветут науки и искусства и даже начнут родиться «буйные»
хлеба.
— Послушай, что если душа моя хуже моей наружности? разве я виноват… я ничего не просил у людей кроме
хлеба — они прибавили к нему презрение и насмешки… я имел небо, землю и себя, я был богат всеми чувствами… видел солнце и был доволен… но постепенно всё
исчезло: одна мысль, одно открытие, одна капля яда — берегись этой мысли, Ольга.
На нас никто не обращал внимания. Тогда я сунул ему пол-арбуза и кусок пшеничного
хлеба. Он схватил всё это и
исчез, присев за груду товара. Иногда оттуда высовывалась его голова в шляпе, сдвинутой на затылок, открывавшей смуглый, потный лоб. Его лицо блестело от широкой улыбки, и он почему-то подмигивал мне, ни на секунду не переставая жевать. Я сделал ему знак подождать меня, ушёл купить мяса, купил, принёс, отдал ему и стал около ящиков так, что совершенно скрыл франта от посторонних взглядов.
Иногда вдруг являлся, жил на
хлебах у жены, пьянствовал, бил ее зверски и, обрюхатив,
исчезал.
Она вышла и принесла новый кусок
хлеба. Пашка отродясь не ел жареного мяса и, испробовав его теперь, нашел, что оно очень вкусно.
Исчезло оно быстро, и после него остался кусок
хлеба больше, чем после щей. Старик, пообедав, спрятал свой оставшийся
хлеб в столик; Пашка хотел сделать то же самое, но подумал и съел свой кусок.
Когда Нил разольется и оросит нивы Египта, тогда
исчезнет унылость народа: тогда все пристани в устьях заблещут яркими флагами чужих кораблей; войдут большие египетские суда с отрадными изображениями ибисовых голов, и понесутся далеко песни звонкоголосых певцов с Дельты; для наших красавиц привезут роскошные ткани из Мальты, из Сардинии камни, с Кипра мед и вино, от эллинов масло, мастику и изделия из бронзы, и пестрые паруса из веселого Тира, и ливанские кедры, без которых нет материала для строек в безлесном Египте; а от нас купят дорогою ценой
хлеб и тонкий папирус, и кружева из Саиса, и мемфисские колесницы, которых нет прочнее и легче на свете…