Графа, само собою разумеется, я застал в самых разлохмаченных чувствах. Дряблый и
хилый человек похудел и осунулся больше прежнего… Он был бледен, и губы его дрожали, как в лихорадке. Голова была повязана белым носовым платком, от которого на всю комнату разило острым уксусом. При моем входе он вскочил с софы, на которой лежал, и, запахнувши полы халата, бросился ко мне…
Неточные совпадения
Что с великаном поделает
Хилый, больной
человек?
Нужны тут силы железные,
Нужен не старческий век!
А где, бишь, мой рассказ несвязный?
В Одессе пыльной, я сказал.
Я б мог сказать: в Одессе грязной —
И тут бы, право, не солгал.
В году недель пять-шесть Одесса,
По воле бурного Зевеса,
Потоплена, запружена,
В густой грязи погружена.
Все домы на аршин загрязнут,
Лишь на ходулях пешеход
По улице дерзает вброд;
Кареты,
люди тонут, вязнут,
И в дрожках вол, рога склоня,
Сменяет
хилого коня.
Но в этом застенчивом
человеке, в этом
хилом теле обитала мощная, гладиаторская натура; да, это был сильный боец!
Входим в лес по мокрой тропе, среди болотных кочек и
хилого ельника. Мне кажется, что это очень хорошо — навсегда уйти в лес, как ушел Кирилло из Пуреха. В лесу нет болтливых
людей, драк, пьянства, там забудешь о противной жадности деда, о песчаной могиле матери, обо всем, что, обижая, давит сердце тяжелой скукой.
Через неделю после смотра графиню Мавру Ильинишну явились поздравлять ее знакомые, —
люди, которые считались давно умершими, выползли из своих нор, где они лет тридцать упорно сражались со смертью и не сдались, где они лет тридцать капризничали и собирали деньги,
хилые, разбитые параличом, с удушьем и глухотой.
Когда прошла гроза, он сидел у открытого окна и покойно думал о том, что будет с ним. Фон Корен, вероятно, убьет его. Ясное, холодное миросозерцание этого
человека допускает уничтожение
хилых и негодных; если же оно изменит в решительную минуту, то помогут ему ненависть и чувство гадливости, какие возбуждает в нем Лаевский. Если же он промахнется, или, для того чтобы посмеяться над ненавистным противником, только ранит его, или выстрелит в воздух, то что тогда делать? Куда идти?
У городских — плоть
хилая, умишко трёпаный, городской
человек жаден, а — не смел.
— С мужем в деревне теперь живет; вы ведь, я думаю, слышали, им наследство досталось. И какой, можно сказать, благородный
человек Михайло Николаич! Как только получил имение, тотчас же все на детей перевел; конечно, Лиза настояла, но другой бы не послушался. Она-то, голубушка моя, все
хилеет, особенно после смерти брата.
Возле нашего домика жил пономарь,
человек хилый, бедный и обремененный огромной семьей.
Прежде всего вспоминается мне
хилая девочка Васёнка, которую «бог взял», и я с этого начну мои рапсодии, но так как мать Васёнки жила на дворовом положении, то прежде я скажу коротко о положении
людей дворовых, которое отличалось от крестьянского.
Произошло ли это от того, что она все же привыкла считать графа близким себе
человеком, или же от расстройства нервов, чем графиня особенно стала страдать после смерти своего сына, родившегося больным и
хилым ввиду перенесенных во время беременности нравственных страданий матери и умершего на третьем месяце после своего рождения — вопрос этот решить было трудно.
Но как в мире этом все подлежит забвению, еще более
человек, в котором перестали иметь нужду, то и Ганне, прежде жившая в достатке и всеми уважаемая, ныне
хилая, была забыта и кое-как перебивалась подаянием.
— На этот счет я могу успокоить вас. Я, быть может, и весьма вероятно, ошибаюсь. Очень часто такие, с виду
хилые,
люди переживают здоровяков. Женатая жизнь, как более регулярная, может даже благодетельно подействовать на его здоровье, и он доживет до почтенной старости, в любви и согласии со своей своевольно-капризной княгинюшкой.
Всего больше было хохлов из соседних уездов, но было много и дальних, пришедших пешком из Курской и Орловской губерний; в пестрой веренице попадались и мариупольские греки-хуторяне, сильные, степенные и ласковые
люди, далеко не похожие на тех своих
хилых и вырождающихся единоплеменников, которые наполняют наши южные приморские города; были тут и донцы с красными лампасами, и тавричане, выселенцы из Таврической губернии.
— Известное дело, каким способом, — вполголоса и с какой-то внезапной хрипотой отозвался Мартыныч, точно он говорил в руку, — она таких пылких чувств особа, а он —
человек хилый и в преклонных летах…