Неточные совпадения
— Вот так, — сказала она, обдергивая складки своего шерстяного платья. Действительно, он
заметил, что во весь этот день больной
хватал на себе и как будто хотел сдергивать что-то.
Рафаэля [Рафаэль Санти (1483–1520) — величайший итальянский художник.] считают чуть не дураком, потому что это,
мол, авторитет; а сами бессильны и бесплодны до гадости; а у самих фантазия дальше «Девушки у фонтана» не
хватает, хоть ты что!
Докладывают, что ужин готов. Ужин представляет собой повторение обеда, за исключением пирожного, которое не подается. Анна Павловна зорко следит за каждым блюдом и
замечает, сколько уцелело кусков. К великому ее удовольствию, телятины
хватит на весь завтрашний день, щец тоже порядочно осталось, но с галантиром придется проститься. Ну, да ведь и то сказать — третий день галантир да галантир! можно и полоточком полакомиться, покуда не испортились.
А между тем в тот же день Галактиону был прислан целый ворох всевозможных торговых книг для проверки. Одной этой работы
хватило бы на месяц. Затем предстояла сложная поверка наличности с поездками в разные концы уезда. Обрадовавшийся первой работе Галактион схватился за дело с медвежьим усердием и просиживал над ним ночи. Это усердие не по разуму встревожило самого Мышникова. Он под каким-то предлогом затащил к себе Галактиона и за стаканом чая, как бы между прочим,
заметил...
Прежде Ключевую под курьей нужно было только в лодке переплывать, а теперь переехали в брод, вода едва
хватала лошади по брюхо. Писарь опять озлился и, посмотрев вверх по Ключевой к Прорыву,
заметил...
Раньше воды
хватало на всю фабрику, а теперь и пруд
обмелел и плотина обветшала, — пришлось ставить паровую машину.
— Эх вы, богатей! — презрительно
заметил Илюшка,
хватая приятеля за вихры, и прибавил с гордостью: — Третьева дни я бегал к тетке на рудник…
Наконец выбрали и накидали целые груды мокрой сети, то есть стен или крыльев невода, показалась мотня, из длинной и узкой сделавшаяся широкою и круглою от множества попавшейся рыбы; наконец стало так трудно тащить по
мели, что принуждены были остановиться, из опасения, чтоб не лопнула мотня; подняв высоко верхние подборы, чтоб рыба не могла выпрыгивать, несколько человек с ведрами и ушатами бросились в воду и,
хватая рыбу, битком набившуюся в мотню, как в мешок, накладывали ее в свою посуду, выбегали на берег, вытряхивали на землю добычу и снова бросались за нею; облегчив таким образом тягость груза, все дружно схватились за нижние и верхние подборы и с громким криком выволокли мотню на берег.
— Что вы делаете? как
смеете вы так обращаться с бедной сиротой! — вскричал я,
хватая эту фурию за руку.
— Ну-ну! Ловко вы! Коли надолго вас
хватит — одолеете вы стариков, — напор у вас большой!.. Прощайте, желаю вам всякого доброго! И к людям — подобрее, а? Прощай, Ниловна! Увидишь Павла, скажи — слышал,
мол, речь его. Не все понятно, даже страшно иное, но — скажи — верно!
Я заметался вдоль цепи, голова расскакивалась, я
хватал их за рукава, я
молил их — как больной
молит дать ему скорее чего-нибудь такого, что секундной острейшей мукой сразу перерубило бы все.
Утром воины беспрекословно исполнили приказание вождя. И когда они, несмотря на адский ружейный огонь, подплыли почти к самому острову, то из воды послышался страшный треск, весь остров покосился набок и стал тонуть. Напрасно европейцы
молили о пощаде. Все они погибли под ударами томагавков или нашли смерть в озере. К вечеру же вода выбросила труп Черной Пантеры. У него под водою не
хватило дыхания, и он, перепилив корень, утонул. И с тех пор старые жрецы поют в назидание юношам, и так далее и так далее.
— Значит, он в самом деле виновным оказывается? —
заметила она, опасаясь, не через край ли
хватил тут Аггей Никитич.
— Ну, на это у меня и денег не
хватит, — ответил Передонов, не
замечая насмешки, — я не банкир. А только я на-днях во сне видел, что венчаюсь, а на мне атласный фрак, и у нас с Варварою золотые браслеты. А сзади два директора стоят, над нами венцы держат, и аллилую поют.
— Феня… пожалей старика, который ползает перед тобой на коленях… —
молил Гордей Евстратыч страстным задыхавшимся шепотом,
хватая себя за горло, точно его что душило. — Погоди… не говори никому ни слова… Не хотел тебя обижать, Феня… прости старика!
— Нет… Тут совсем особенная статья выходит: не
хватает у нас в дому чего-то, от этого и все неполадки. Раньше-то я не
замечал, а тут и
заметил… Все как шальные бродим по дому и друг дружку не понимаем да добрых людей смешим. У меня раз пружина в часах лопнула: пошуршала-пошуршала и стала, значит, конец всему делу… Так и у нас… Не догадываешься?
Несчастливцев. Ну, ты этого мне не
смей говорить! И у меня тоже душа широкая; только денег я тебе не дам, самому, пожалуй, не
хватит. А пожалеть тебя, брат Аркашка, я пожалею. У тебя нет тут поблизости родных или знакомых?
— Ну, что же, остается сделать одно еще движение! Но ты его не сделаешь… Basta… [
Хватит, довольно (итал. ).] Ведь все это смешно, и завтра ты не
посмеешь даже признаться, что ночью хотел взрывать паровые котлы.
Так, попросту, сказать ему: «Не хочу,
мол, у тебя оставаться!» — духу не
хватает: осерчает добре, даром что сам гнал от себя.
Русские леса трещат под топором, гибнут миллиарды деревьев, опустошаются жилища зверей и птиц,
мелеют и сохнут реки, исчезают безвозвратно чудные пейзажи, и все оттого, что у ленивого человека не
хватает смысла нагнуться и поднять с земли топливо.
Ежели ваш урядник обратится к вам с просьбой:"вместо того, чтобы молочными-то скопами заниматься, вы бы, сударыня, хоть одного потрясателя мне изловить пособили!", то
смело отвечайте ему:"мы с вами в совершенно различных сферах работаем; вы — обязываетесь
хватать и ловить, я обязываюсь о преуспеянии молочного хозяйства заботиться; не будем друг другу мешать, а останемся каждый при своем!"
Дон-Кихот стоял и соображал: этого еще никогда не было, чтоб его
смели искать в княгинином доме… Он видел в этом новость, в которой обсуждал не свое положение, а то, какое значение имеет это по отношению к Варваре Никаноровне. Пользуются ли тем, что ее дома нет, или уже отныне и ее не боятся и не уважают по-прежнему? Откуда это?.. Конечно, не от здешних: у них на это еще не
хватило бы смелости… Нет; это оттуда, где она сама теперь… одна…
Дон-Кихот же, тоже прогулявшись,
хватил старины, от которой чуть не отвык, обабившись: и он и Зинка
заметили, что когда они ехали в церковь с «барыней Аксюткой» (так ее звали крестьяне), то даже лошади шли понуро и сам тарантас все бочил на левую сторону, где сидела крепкотелая Ингигерда; но когда Дон-Кихот, сразившись и отбив Грайворону, крикнул: «Зинобей!» — все сразу изменилось: одры запряли ушми и полетели, тарантас запрыгал, как скорлупочка по ветру, и сами Зинка и его барин вздохнули родною жизнью.
Беркутов. Мы! А много ль вас-то? Вы тут ссоритесь, на десять партий разбились. Ну, вот я пристану к вам, так ваша партия будет посильнее. Знаешь, что я
замечаю? Твое вольнодумство начинает выдыхаться; вы, провинциалы, мало читаете. Вышло много новых книг и брошюрок по твоей части; я с собой привез довольно. Коли хочешь, подарю тебе. Прогляди книжки две, так тебе разговору-то лет на пять
хватит.
Всему этому — увы! — я тогда не нашел бы слов, но очень хорошо чувствовал, чего не
хватает. Впоследствии я узнал, отчего мы мало вспоминали втроем и не были увлечены прошлым. Но и теперь я
заметил, что Дюрок правит разговором, как штурвалом, придерживая более к прохладному северу, чем к пылкому югу.
— Ведь я что думал? Едем мы сюда… думаю…
хвачу я его — тебя — веслом… рраз!.. денежки — себе, его — в море… тебя-то… а? Кто,
мол, его хватится? И найдут, не станут допытываться — как да кто. Не такой,
мол, он человек, чтоб из-за него шум подымать!.. Ненужный на земле! Кому за него встать?
Когда же бабушка проигрывала уже последние монеты, то все они не только ее уж не слушались, но даже и не
замечали, лезли прямо чрез нее к столу, сами
хватали деньги, сами распоряжались и ставили, спорили и кричали, переговариваясь с гоноровым паном запанибрата, а гоноровый пан чуть ли даже и не забыл о существовании бабушки.
Раз вот как-то иду я и, признаться, не заприметил, шапку ему не снял; ну хорошо; как подошел он ко мне да как
хватит меня вот в эвто само место; ну хорошо; я ему и скажи в сердцах-то: Карл Иванович, за что,
мол, ты дерешься?
— Да, — подхватил он громче прежнего, — да, бабушка, так во како дело-то — во оно дело-то какое… а ты все на свою долю плачешься, того,
мол, нет, да того не
хватает… а вот мы и тут с хозяйкой не унываем (он посмотрел на Варвару), не гневим господа бога… грешно! Знать, уж на то такая его воля; супротив ее не станешь…
Нельзя не
заметить, что Стародум несколько далеко
хватил в своем самодовольстве; но это дает нам меру той благородной доверчивости и наивности, с которою тогдашние сатирики смотрели на свое дело.
— Не стану молчать, мамо, не стану, не стану! — ответила девушка, точно в мельнице опять пошли ворочаться все колеса. — Вот же не стану молчать, а коли хотите вы знать, то еще и очи ему выцарапаю, чтобы не
смел на меня славу напрасно наводить, да в окна стучать, да целоваться!.. Зачем стучал, говори, а то как
хвачу за чуприну, то не погляжу, что ты мельник и богатырь. Небось, прежде не гордился, сам женихался да ласковыми словами сыпал. А теперь уж нос задрал, что и шапка на макушке не удержится!
Иван (
хватая Якорева). Ты лжёшь! Ты не сказал мне этого… Она не могла, не
смела…
Андрей (не
замечая Елены). Мне почудилось, мне почудилось!.. (
Хватает себя за голову). Нет, я видел здесь, здесь… Господи! или, в самом деле, почудилось, что ли!
Вы должны были пасть на дороге, за
мечи, за руки
хватать солдат.
Онуфрий (
хватая его за руку). Оставь, Коля! Не
смей! Ты с ума сошел!
— Я, признаться, и сам об этом господину описывал. Неужели же, Иван Семеныч, я
смел бы иметь против вас какое-нибудь сопротивление, если бы сил моих только
хватало; сами изволите знать, половина запашки идет на барских лошадях — сморены так, что кожа да кости. Вдруг барин наедет, куда я тогда поспел?
Войницев. Постой, Софья! Ты его любовница? С какой же это стати? Ты так
смело говоришь! (
Хватает ее за руку.) И ты могла? Ты могла?
Платонов. Что ты наделала, мерзкая?! (
Хватает себя за голову.) Ты убила его! И ты можешь, и ты
смеешь говорить это так хладнокровно? Ты убила его! Ты… назвала меня?
Но Феноген Иваныч, весь праздничный в своем новом фраке и весь развинченный и словно помятый, бежал за ним,
хватал его за руки и
молил...
Он не ходил бы из угла в угол, не
хватал бы себя за голову и не строил бы всевозможных планов, а предоставил бы всё жизни, которая
мелет в муку даже жёрновы.
— Я не люблю этого болвана мирового, — сказал я, — и не могу равнодушно глядеть на его рожу, но всё-таки у меня еще
хватает силы кланяться ему и пожимать протягиваемую им руку. Вероятно, я не
заметил его в четверг или не узнал. Вы сегодня не в духе, щуренька, и придираетесь…
— Ге-ге! Куда
хватили! — ухмыльнулся обличитель. — А позвольте спросить, за что же вы это к суду потянете? Что же вы на суде говорить-то станете? — что вот, меня,
мол, господин Полояров изобразил в своем сочинении? Это, что ли? А суд вас спросит: стало быть, вы признали самого себя? Ну, с чем вас и поздравляю! Ведь нынче, батюшка, не те времена-с; нынче гласность! газеты! — втемную, значит, нельзя сыграть! Почему вы тут признаете себя? Разве Низкохлебов то же самое, что Верхохлебов.
Гольды говорили, что назавтра надо ждать ненастья, потому что появилось много мошки и она больно кусалась. Они
заметили также, что рыба в протоках всплывала на поверхность воды и
хватала ртом воздух. Уже после полудня небо стало затягиваться паутиной слоистых облаков.
— Вы помните, где вы
наметили вашим рассказом о мальчике границу человеческого? Чтобы не произошло ошибки, я еще на несколько километров отодвинул ее вперед — этого
хватит?
— Разреши мне, Танасио, разреши мне ответить им тем же. Неужели же оставить не отомщенной смерть этого храбреца? — горячо
заметил юноша,
хватая за руку старшего брата. Он был взволнован и весь трясся, как в лихорадке. Черные глаза его так и горели, так и сверкали в темноте.
Русские леса трещат от топоров, гибнут миллиарды деревьев, опустошаются жилища зверей и птиц,
мелеют и сохнут реки, исчезают безвозвратно чудные пейзажи, и все оттого, что у ленивого человека не
хватает смысла нагнуться и поднять с земли топливо.
— Я честная женщина, а ты
смеешь меня за перед
хватать?
— Ну-с, если сам автор не желает назваться и прячется за спины подруг, — так же неумолимо-спокойно продолжал Церни, — то, делать нечего, приступим к допросу. Кстати, входя в класс, я кое-что
заметил. Надеюсь, у виновной
хватит достаточно смелости не отпираться?
«Василий Иваныч!.. Не
хватили ли, батюшка, через край?» — остановил он себя с молодой усмешкой и тут только
заметил, что все время стоял без шляпы; «Батрак» уже миновал Сибирскую пристань.
Увидал он, как я мальчишку за ухи
хватаю, и давай кричать: «Не
смей, говорит, христианскую душу за ухи трепать!