Неточные совпадения
— XIX век — век пессимизма, никогда еще в литературе и
философии не было столько пессимистов, как в этом веке. Никто не пробовал поставить вопрос: в чем коренится причина этого явления? А она — совершенно очевидна: материализм! Да, именно — он! Материальная
культура не создает счастья, не создает. Дух не удовлетворяется количеством вещей, хотя бы они были прекрасные. И вот здесь — пред учением Маркса встает неодолимая преграда.
— «Людей, говорит, моего класса, которые принимают эту
философию истории как истину обязательную и для них, я, говорит, считаю ду-ра-ка-ми, даже — предателями по неразумию их, потому что неоспоримый закон подлинной истории — эксплоатация сил природы и сил человека, и чем беспощаднее насилие — тем выше
культура». Каково, а? А там — закоренелые либералы были…
Он неохотно и ‹не› очень много затратил времени на этот труд, но затраченного оказалось вполне достаточно для того, чтоб решительно не согласиться с
философией истории, по-новому изображающей процесс развития мировой
культуры.
Конфликт создается ложными притязаниями науки на верховенство над человеческой жизнью, на способность авторитетно разрешать вопросы религии,
философии, морали, на способность давать директивы для творчества духовной
культуры.
Для осуществления социальной правды, для уничтожения эксплуатации человека человеком, для создания бесклассового общества совсем не нужно свободного творчества,
философии и эстетических ценностей, вредна религиозная и мистическая настроенность, противоречит цели социальной революции аристократическое понимание духовной
культуры.
Так в серединной
культуре он всегда готов отдаться во власть германизма, германской
философии и науки.
Но влияние немецкой
философии и немецкой духовной
культуры было в высшей степени плодотворным.
Неустанное размышление о расцвете и упадке обществ и
культур, резкое преобладание эстетики над этикой, биологические основы
философии истории и социологии, аристократизм, ненависть к либерально-эгалитарному прогрессу и демократии, amor fati — все это черты, роднящие Леонтьева с Ницше.
Русские очень много получили от германской духовной
культуры, особенно от ее великой
философии, но германское государство есть исторический враг России.
Религиозная
философия охватывала все вопросы духовной
культуры и даже все принципиальные вопросы социальной жизни.
Борец за личность Писарев отрицал творческую полноту личности, полноту ее духовной и даже душевной жизни, отрицал право на творчество в
философии, в искусстве, в высшей духовной
культуре.
У нигилистов было подозрительное отношение к высокой
культуре, но был культ науки, т. е. естественных наук, от которых ждали решения всех вопросов. Сами нигилисты не сделали никаких научных открытий. Они популяризировали естественно-научную
философию, т. е. в то время материалистическую
философию.
Основная тема русской мысли начала XX в. есть тема о божественном космосе и о космическом преображении, об энергиях Творца в творениях; тема о божественном в человеке, о творческом призвании человека и смысле
культуры; тема эсхатологическая, тема
философии истории.
Деятели русской революции жили идеями Чернышевского, Плеханова, материалистической и утилитарной
философией, отсталой тенденциозной литературой, они не интересовались Достоевским, Л. Толстым, Вл. Соловьевым, не знали новых движений западной
культуры.
Наиболее интересен Н. Михайловский, человек умственно одаренный, замечательный социолог, поставивший интересные проблемы, но с очень невысокой философской
культурой, знакомый, главным образом, с
философией позитивизма.
Но в Ницше воспринято было не то, о чем больше всего писали о нем на Западе, не близость его к биологической
философии, не борьба за аристократическую расу и
культуру, не воля к могуществу, а религиозная тема.
Языческая
культура, языческая
философия и искусство не погибли; они легли фундаментом мировой христианской
культуры; ими питались учителя церкви и строители церкви.
Ветхий Завет и пророки, язычество и греческая
философия, восточные религии и античная
культура — все это было путем к Христу, всемирной подготовкой почвы для явления Логоса во плоти.
Весь ход человеческой
культуры, все развитие мировой
философии ведет к осознанию того, что вселенская истина открывается лишь вселенскому сознанию, т. е. сознанию соборному, церковному.
На высших своих ступенях процесс дифференцирования должен привести или к полному разложению и смерти, что мы и видим в европейской
философии и многих сторонах европейской
культуры, или вновь вернуться к первоначальной органичности и реалистичности, но на почве высшего сознания.
Целые исторические эпохи, особенно богатые творчеством, отмечены тем, что все основные элементы «
культуры» были более или менее тесно связаны с культом, имели сакральный характер: искусство,
философия, наука, право, хозяйство.
Ему остается чужда духовная ограниченность позитивизма, то миродовольство, которым отравлены и
философия, и наука, — оно чувствует себя залетным гостем, вестником из иного мира, и составляет наиболее религиозный элемент внерелигиозной
культуры.
Так, ценности религиозные и ценности социальные должны быть признаны демократическими, ценности же, связанные с
философией, искусством, мистикой,
культурой эмоций, должны быть признаны аристократическими.
Философия есть особая сфера духовной
культуры, отличная от науки и религии, но находящаяся в сложном взаимодействии с наукой и религией.
Но очень характерно для раскола русской
культуры, что и большевики, и меньшевики, и все деятели революционного социального движения вдохновлялись совсем не теми идеями, которые господствовали в верхнем слое русской
культуры, им была чужда русская
философия, их не интересовали вопросы духа, они оставались материалистами или позитивистами.
Сталин, который лишен всякой философской
культуры и меньше понимает в
философии, чем молодые советские философы, среди которых есть знающие люди, произносит верховный суд над тем, какая
философия истинная.
В
философии, в искусстве, в духовной
культуре Ленин был очень отсталый и элементарный человек, у него были вкусы и симпатии людей 60-х и 70-х годов прошлого века.
В русском верхнем культурном слое начала века был настоящий ренессанс духовной
культуры, появилась русская философская школа с оригинальной религиозной
философией, был расцвет русской поэзии, после десятилетий падения эстетического вкуса пробудилось обостренное эстетическое сознание, пробудился интерес к вопросам духовного порядка, который был у нас в начале XIX века.
Экономика определяет всю человеческую жизнь, от нее зависит не только все строение общества, но и вся идеология, вся духовная
культура, религия,
философия, мораль, искусство.
Культура, дисциплинированная критической
философией, оказывается последовательным умерщвлением жизни, угашением бытия.
Но ведь
философия — самостоятельная область
культуры, а не самостоятельная область науки.
Схоластический принцип и есть принцип господства школьности, научности, наукообразной рациональности над
философией и над всей
культурой своего времени.
Риккертовская
философия очень остроумно раскрывает противоположность между дифференцированной
культурой и бытием, жизнью.
Историки
философии чувствуют, что предмет их более походит на историю литературы, чем на историю науки, они превращают его в историю духовного развития человечества, связывают с общей историей
культуры.
Астрономия, физика, геология или физиология нимало не заинтересованы в научности
философии, в научном распорядке
культуры.
Это —
философия дотворческой эпохи, но она выше старой схоластической и рационалистической
философии, она обозначает кризис и неблагополучие познания и
культуры.
Русская
философия строилась еще до мирового кризиса
культуры, до последнего обострения трагедии познания.
И учение современной
философии об убыли, смерти бытия в творчестве
культуры связано с пантеистически-эманационным богосознанием.
Творчество этой эпохи по существу направлено на последнее, а не на предпоследнее, все ее достижения должны уже быть не символическими, а реалистическими, не культурными только, а бытийственными [Очень интересно говорит о
культуре Н. Ф. Федоров: «Если объединение живущих для всеобщего воскрешения не совершается сознательно, то объединение сынов превращается в цивилизацию, в чуждость, враждебность, в разрушение, а вместо воскрешения является
культура, т. е. перерождение, вырождение и наконец вымирание» («
Философия общего дела», с. 142–143).
Можно и должно многому учиться у германской
философии и мистики, но подражать германской
культуре невозможно.
В славянофильской
философии есть прекраснодушие, возможное лишь до кризиса
культуры: славянофильское сознание не дошло еще до острого сознания трагедии познания.
Германская
философия делает великое мировое дело, она служит разрешению мирового кризиса
культуры, но косвенно и от противного.
Я не предсказываю, каким путем необходимо пойдет история, в хочу лишь проблематически начертать идеальные черты и тенденции нового типа общества и
культуры [Этот этюд может быть чем-то вроде программного разъяснения к мыслям, развитым в моем «Конце Ренессанса» (см. «София») и в книгах «Смысл истории» и «
Философия неравенства».].
Ни одна из сфер творчества, ни одна из сторон
культуры и общественной жизни не может уже остаться религиозно-нейтральной, вполне секулярной,
философия не собирается стать служанкой теологии, и общественность не собирается подчинить себя церковной иерархии.
Но кризис
культуры есть вместе с тем упадок
культуры в ее старых секулярных формах, упадок искусства,
философии и пр.