Неточные совпадения
Историческое введение. Определение русского национального типа. Восток и Запад. Противоположности русской души. Прерывность русской истории. Русская религиозность. Москва — Третий Рим. Раскол XVII в. Реформа Петра. Масонство. Эпоха Александра I. Декабристы. Пушкин. Русская интеллигенция. Радищев. Интеллигенция и
действительность. Трагическая судьба
философии. Влияние немецкого идеализма.
Рационалистическая
философия бессильна разрешить проблему отношения ratio — рассудка к иррациональной
действительности.
Свобода, как и реальная
действительность, иррациональна для рационалистической, интеллектуалистической
философии, но постижима для
философии цельного духа.
В
действительности мы знаем, что эта философская дедукция земли и неба совершается посредством фактических позаимствований у эмпирического бытия, которое отнюдь не соглашается быть только понятием [Совершенно справедливо замечает А. Древе в своих примечаниях к гегелевской
философии религии: «Гегель отожествляет сознательное бытие не с сознательной стороной бытия (Bewusst-Sein) или идеальным бытием, но непосредственно с реальным и приходит, таким образом, к чудовищному утверждению, что можно посредством конечного, дискурсивного, сознательного бытия продумать процесс абсолютного, вечного, досознательного и сверхсознательного мышления непосредственно как таковой.
Справедливо, что всякая реальность, будет ли то чужое «я» или внешний мир, установляется не рассудочно, но интуитивно, причем интуиция
действительности имеет корни в чувстве действенности, т. е. не гносеологические, но праксеологические [Ср. мою «
Философию хозяйства», главу о «природе науки».].
«У Канта в его третьей «Критике», — писал А. В. Гулыга, — в первую очередь речь идет о способности (или даже точнее о силе) оценки, приговора, который прямо или косвенно человек выносит окружающей
действительности и самому себе» (
Философия Канта и современность. М., 1974. С. 268–269).].
Ибо и это ничто не есть круглый нуль, но является величиной в высшей степени положительною: именно здесь разумеется то, что существует под покрывалом Майи [В древнеиндийской
философии Майа означает иллюзорность бытия; под «покрывалом Майи» скрывается истинная сущность вселенной.], которое только застилает наш взор миром явлений; это положительное ничто и составляет подлинную, хотя и трансцендентную для нас
действительность, по отношению к которой и установляется типически религиозное отношение.
Философия есть в
действительности богослужение, есть религия, ибо она есть такой же отказ от субъективных прихотей и мнений в занятии Богом (Beschäftigung mit Gott)» (Religionsphilos., 7) [Ср.: Гегель.
Про то самое я и говорю! — заключил Бастрюков, вполне, по-видимому, убежденный в истинности своей
философии и в
действительности того психологического процесса обращения «ожесточенного» человека, который, быть может, он сам же создал своим художественным чутьем и светлой верой в то, что совесть должна заговорить даже и в самом нехорошем человеке.
Хозяйственный труд, как и всякий труд, не есть еще творчество и предполагает несение послушания последствиям греха [С. Булгаков в своей интересной и показательной «
Философии хозяйства» хотел открыть софийность хозяйства, но в
действительности открыл нетворческую, трудовую, послушную, ветхозаветную природу хозяйства.
Познание ценностей, т. е. того, что находится за пределами мировой данности, навязанной
действительности, есть дело
философии как творческого искусства, а не как науки, и потому не требует логики познания ценностей.
А
философия и религия создают совсем другие
действительности.