(Передразнивая Дурнопечина.)«Ой, не могу ничего есть, ой, ничего не надо, и слышать, говорит, о пище не могу»; а как проголодается, так всего давай; уписывает так, что за
ушами трещит; а наестся, опять за те же манеры, удивительная вещь — право!..
Пелагея накрошила коренной с маленьким душком рыбы и хлеба в щанную чашку, зеленого лука туда нарезала, квасу налила. Хоть рыба была голая соль, а квас такой, что, только хлебни, так глаза в лоб уйдут, но тюря голодной семье показалась до того вкусною, что чашка за чашкой быстро опрастывались. Ели так, что только за
ушами трещало.
Вот, сказали мы, идет народ домой из церквей, грустный, скучный, как с похорон; а в одном углу Петербурга тешатся себе нараспашку и шумят до того, что в
ушах трещит.
Неточные совпадения
Здесь, на воздухе, выстрелы
трещали громко, и после каждого хотелось тряхнуть головой, чтобы выбросить из
уха сухой, надсадный звук. Было слышно и визгливое нытье летящих пуль. Самгин оглянулся назад — двери сарая были открыты, задняя его стена разобрана; пред широкой дырою на фоне голубоватого неба стояло голое дерево, — в сарае никого не было.
— Ну, а у вас как? Говорите громче и не быстро, я плохо слышу, хина оглушает, — предупредил он и, словно не надеясь, что его поймут, поднял руки и потрепал пальцами мочки своих
ушей; Клим подумал, что эти опаленные солнцем темные
уши должны
трещать от прикосновения к ним.
Голова Зотушки, с липкими жиденькими прядями волос, большим лбом, большими
ушами, жиденькой бородкой, длинным носом и узенькими черными глазками,
трещала со вчерашнего похмелья по всем швам.
Артамоновы, поужинав, задыхаясь в зное, пили чай в саду, в полукольце клёнов; деревья хорошо принялись, но пышные шапки их узорной листвы в эту мглистую ночь не могли дать тени.
Трещали сверчки, гудели однорогие, железные жуки, пищал самовар. Наталья, расстегнув верхние пуговицы кофты, молча разливала чай, кожа на груди её была тёплого цвета, как сливочное масло; горбун сидел, склонив голову, строгая прутья для птичьих клеток, Пётр дёргал пальцами мочку
уха, тихонько говоря...
Когда он переступал плетень, ему казалось, с оглушительным свистом
трещал в
уши какой-то голос: «Куда, куда?» Философ юркнул в бурьян и пустился бежать, беспрестанно оступаясь о старые корни и давя ногами своими кротов.
И тут еще на каждом шагу мальчишки-зазывалки то и дело в лавки к себе заманивают, чуть не за полы проходящих хватают да так и
трещат под
ухо: «Что покупать изволите! У нас есть сапоги, калоши, ботинки хороши, товар петербургский, самый настоящий английский!..» На этих Марко Данилыч уж не обращал внимания, радехонек был, что хоть от нищих, от яблочниц да от пирожников отделался… Эх, было бы над кем сердце сорвать!..
Тоже от нечего делать стал арбузы выбирать, перерыл едва не все кучи, каждый арбуз и на ладонях-то подбрасывал, и жал изо всей силы руками, и прикладывал к нему
ухо, слушая, каково
трещит, а когда торговаться зачал, так продавец хоть бы бежать от такого покупателя.
С величайшим трудом я доставал из-под своего плеча кусочки снегу и жадно глотал их один за другим, но — увы! — это меня нимало не облегчало: напротив, это возбуждало у меня тошноту и несносное жжение в горле и желудке, а особенно около сердца; затылок у меня
трещал, в
ушах стоял звон, и глаза гнело и выпирало на лоб.