Неточные совпадения
Оказывается, что все, что говорили вчера у Дергачева о нем, справедливо: после него осталась вот этакая тетрадь
ученых выводов о том, что русские — порода людей второстепенная, на основании френологии, краниологии и даже
математики, и что, стало быть, в качестве русского совсем не стоит жить.
Мало, что из круга своего ни с кем не видится, даже с родными-то своими со всеми разошелся, и все, знаете, с
учеными любит беседовать, и не то что с настоящими
учеными — с каким-нибудь ректором университета или ректором семинарии, с архиереем каким-нибудь
ученым, с историком каким-нибудь или
математиком, а так, знаете, с вольнодумцами разными; обедами их все прежде, бывало, угощал.
Григорий Иваныч серьезно занимался своей наукой и, пользуясь трудами знаменитых тогда
ученых по этой части, писал собственный курс чистой
математики для преподавания в гимназии; он читал много немецких писателей, философов и постоянно совершенствовал себя в латинском языке.
После отъезда Григорья Иваныча класс высшей
математики, впредь до поступления нового профессора, был поручен студенту А. Княжевичу, которого отличные способности обещали славного
ученого по этой части.
Французские
ученые сделались больше наблюдатели и материалисты, германские больше схоласты и формалисты; одни больше занимаются естествоведением, прикладными частями, и притом они славные
математики; вторые занимаются филологией, всеми неприлагаемыми отраслями науки, и притом они тонкие теологи.
Математика была так сильна у нас, что когда по выходе Карташевского (это случилось уже без меня) приехал в Казань знаменитый тогда европейский
математик Бартельс и, пришед на первую лекцию, попросил кого-нибудь из студентов показать ему на доске степень их знания, то Александр Максимыч Княжевич разрешил ему из дифференциалов и конических сечений такую чертовщину, что Бартельс, как истинный
ученый, пришел в восторг и, сказав, что для таких студентов надобно профессору готовиться к лекции, поклонился и ушел.
Профессор
математики,
ученый человек, европейская величина, а заставь его поговорить с ребенком — он не может!
До вечера у Марьи Матвеевны перебывал весь город, все по нескольку раз переслушали рассказ о сверхъестественном ночном и утреннем происшествии. Являлась даже и какая-то полиция, но от нее это дело скрывали, чтобы, храни бог, не случилось чего худшего. Приходил и учитель
математики, состоящий корреспондентом
ученого общества. Он требовал, чтобы ему дали кирпичи, которыми швырял черт или дьявол, — и хотел их послать в Петербург.
Ученого призвания он в себе не признавал, а учительствовать — классиком или преподавателем
математики — одинаково не манило его. Не хотел он превращаться в одного из тех"искариотов", какими угостила и его гимназия.
Историк, механик, лигвинист, гидравлик,
математик, химик, врач, музыкант и живописец, аббат Грубер явился в Петербург с целью представить академии некоторые сделанные им изобретения, между которыми были: водяной воздушный насос и ножницы для стрижки тонкого сукна, а также ознакомить это высшее русское
ученое учреждение со своим проектом об осушке болот.