Неточные совпадения
Самгин вспомнил, что с месяц тому назад он читал в пошлом «Московском листке» скандальную заметку о студенте с фамилией, скрытой под буквой Т. Студент обвинял горничную дома свиданий в краже у него денег, но свидетели обвиняемой показали, что она всю эту ночь до утра играла роль не горничной, а клиентки дома, была занята с другим гостем и потому — истец
ошибается, он даже не мог видеть ее. Заметка была озаглавлена: «Ошибка
ученого».
— Ну, что еще выдумаете! Что тут о философии. Говоря о философии-то, я уж тоже позайму у Николая Степановича гегелевской ереси да гегелевскими словами отвечу вам, что философия невозможна там, где жизнь поглощена вседневными нуждами. Зри речь
ученого мужа Гегеля, произнесенную в Берлине, если не
ошибаюсь, осенью тысяча восемьсот двадцать восьмого года. Так, Николай Степанович?
— Ну, допустите, — говорит, — что эти
ученые люди при нынешней точности их основательной науки лет на десять
ошиблись, а все-таки мне, значит, недалеко до интересного дня.
Вероятно, он считал, что я не имел призвания быть
ученым, и, вероятно,
ошибался.
Но в это время другой
ученый Вольта стал пробовать по-своему и показал всем, что Гальвани
ошибся.
Нет более несогласных двух вещей, как знание и выгода, наука и деньги. Если для того, чтобы стать более
ученым, нужны деньги, если ученость покупается и продается за деньги, то и покупатель и продавец
ошибаются. Христос выгнал продавцов из храма. Так же должны быть выгнаны продавцы и из храма науки.
Таковы суждения критиков об этой драме, и потому считаю, что я не
ошибаюсь, избирая ее как образец лучших драм Шекспира. Постараюсь как можно беспристрастнее изложить содержание драмы и потом показать, почему эта драма не есть верх совершенства, как определяют ее
ученые критики, а есть нечто совершенно иное.
Приосанившись, он отвечал с твердостию, что если, паче всякого чаяния, был он обманут сведениями, доставленными ему из Лейпцига, о господине Зибенбюргере, то не считает себя ни в чем виноватым; но что, впрочем, его превосходительство сам мог
ошибиться в
ученом путешественнике, принимая его за шпиона Паткулева; он же, с своей стороны, видел в нем любезного и умного собеседника, неприятного только для тех, которые не любят истины и близоруки.
Я думала, что он книгоед, сухой
ученый, окаменелый и застывший на мелочах. Как я
ошибалась! Вот его слова...