Неточные совпадения
Чичиков занялся с Николашей. Николаша был говорлив. Он рассказал, что у них
в гимназии не очень хорошо
учат, что больше благоволят к тем, которых маменьки шлют побогаче подарки, что
в городе стоит Ингерманландский гусарский полк; что у ротмистра Ветвицкого лучше лошадь, нежели у самого полковника, хотя поручик Взъемцев ездит гораздо его почище.
Воспламенившись, Катерина Ивановна немедленно распространилась о всех подробностях будущего прекрасного и спокойного житья-бытья
в Т…; об учителях
гимназии, которых она пригласит для уроков
в свой пансион; об одном почтенном старичке, французе Манго, который
учил по-французски еще самое Катерину Ивановну
в институте и который еще и теперь доживает свой век
в Т… и, наверно, пойдет к ней за самую сходную плату.
Мальчики считали, что Недоделанный
учит весело, Клим находил его глупым, злым и убеждался, что
в гимназии учиться скучнее и труднее, чем у Томилина.
— Это — Ржига. И — поп. Вредное влияние будто бы. И вообще — говорит — ты, Дронов,
в гимназии явление случайное и нежелательное. Шесть лет
учили, и — вот… Томилин доказывает, что все люди на земле — случайное явление.
— Что, отец Никита (отец Никита был законоучитель
в гимназии), чай, вас все
учит: повинуйтесь властям предлежащим! — заговорил он.
— Я помещик Кергель!.. Скажите, что
в гимназии учат писать стихи?
Из школы молодой Покровский поступил
в какую-то
гимназию и потом
в университет. Господин Быков, весьма часто приезжавший
в Петербург, и тут не оставил его своим покровительством. За расстроенным здоровьем своим Покровский не мог продолжать занятий своих
в университете. Господин Быков познакомил его с Анной Федоровной, сам рекомендовал его, и, таким образом, молодой Покровский был принят на хлебы с уговором
учить Сашу всему, чему ни потребуется.
— Его там,
в гимназии, дурным словам
учат, а он не хочет сказать кто. Он не должен укрывать. А то и сам учится гадостям, и других покрывает.
Рассказала она ему о себе: сирота она, дочь офицера, воспитывалась у дяди, полковника, вышла замуж за учителя
гимназии, муж стал
учить детей не по казённым книжкам, а по совести, она же, как умела, помогала мужу
в этом, сделали у них однажды обыск, нашли запрещённые книги и сослали обоих
в Сибирь — вот и всё.
Такое развитие почти неизвестно мужчине; нашего брата
учат,
учат и
в гимназиях, и
в университетах, и
в бильярдных, и
в других более или менее педагогических заведениях, а все не ближе, как лет
в тридцать пять, приобретаем, вместе с потерею волос, сил, страстей, ту ступень развития и пониманья, которая у женщины вперед идет, идет об руку с юностью, с полнотою и свежестью чувств.
Около того же времени исчез сын богатого вологодского помещика, Левашов, большой друг Саши, часто бывавший у нас. Про него потом говорили, что он ушел
в народ, даже кто-то видел его на Волге
в армяке и
в лаптях, ехавшего вниз на пароходе среди рабочих. Мне Левашов очень памятен — от него первого я услыхал новое о Стеньке Разине, о котором до той поры я знал, что он был разбойник и его за это проклинают анафемой
в церквах Великим постом.
В гимназии о нем
учили тоже не больше этого.
Сперва выучил сгибать последние суставы, и стали они такие крепкие, что другой всей рукой последнего сустава не разогнет; потом начал
учить постоянно мять концами пальцев жевку-резину — жевка была тогда
в гимназии у нас
в моде, а потом и гнуть кусочки жести и тонкого железа…
Мамаев. «Нам, говорит,
в гимназии наставления-то надоели. Коли вы, говорит, любите
учить, так наймитесь к нам
в надзиратели. А теперь, говорит, я есть хочу, пустите!» Это мальчишка-то, мне-то!
Он
учил меня латинским склонениям и вообще приготовлял к тому, чтобы я мог на следующий год поступить
в первый класс орловской
гимназии не совершенным дикарем, которого способны удивить латинская грамматика Белюстина и французская — Ломонда.
Говорилось тоже, что хорошо бы и
гимназию иметь: деревня год от году всё беднеет, жить торговлей становится трудно, ремесло кормит всё хуже,
в губернии
учить детей — дорого, а
учить их надобно: доктора, адвокаты и вообще ученый народ живет сытно.
Как-то незаметно маленькая Басина внучка подросла, и уже
в последний год нашего пребывания
в гимназии она перестала ходить с Басей по домам. Говорили, что она «уже учится». Кто ее
учил и чему — мы не знали; по-видимому, воспитание было чисто еврейское, но, посещая с Басей христианские дома, она научилась говорить по-польски и по-русски довольно чисто, только как-то особенно, точно урчащая кошечка, грассируя звук — р.
— Доброе, — говорю, — дело: нынче
в гимназиях очень хорошо
учат. А что же, прибавляю, гувернер твой?
У Наташи бонна немка. Гувернантка француженка… Учитель музыки, учитель танцев. Из ближнего губернского города наезжают по три раза
в неделю… Русской грамматике, истории, арифметике
учит учительница из женской губернской
гимназии. За тою Андрей ежедневно ездит
в город: привозит и отвозит назад, благо недалеко, верст десять туда и обратно.
Начать с того, что мы, мальчуганами по десятому году, уже готовили себя к долголетнему ученью и добровольно.Если б я упрашивал мать; «Готовьте меня
в гусары», очень возможно, что меня отдали бы
в кадеты. Но меня еще за год до поступления
в первый класс
учил латыни бывший приемыш-воспитанник моей тетки, кончивший курс
в нашей же
гимназии.
А работа умственная требовалась колоссальная; пять часов продолжались уроки
в гимназии; придешь домой, — обед, час-два отдыха; от пяти до шести — занятия с гувернанткою нашей Марией Порфирьевной, один день немецким языком, другой день французским; потом уроки
учить часов до одиннадцати.
Володя жил со мной долгое время; сначала я сам
учил его всему, что знал, потом он поступил на казенный счет
в гимназию; оттуда перешел с помощью той же Зарницыной
в университет.
А мать Даши если и
учила когда языки
в гимназии, то забыла за давностью времени и заботами по хозяйству. Приходилось Даше готовиться ощупью. Некому было исправлять произношение, пояснять непонятное. Здесь,
в доме отца дьякона, легче. Старшая барышня Валентиночка с вечера разъяснила Даше завтрашний урок, перевела ей басню. Остается заучить, запомнить. А все же это весьма нелегкая задача!