Неточные совпадения
Кроме
того, этот вопрос со стороны Левина был не совсем добросовестен. Хозяйка зa чаем только что говорила ему, что они нынче летом приглашали из Москвы Немца, знатока бухгалтерии, который за пятьсот рублей вознаграждения
учел их хозяйство и нашел, что оно приносит убытка 3000 с чем-то рублей. Она не помнила именно сколько, но, кажется, Немец высчитал до четверти копейки.
Сколько часов работали половые, носясь по залам, с кухни и на кухню, иногда находящуюся внизу, а зал — в третьем этаже, и
учесть нельзя. В некоторых трактирах работали чуть не по шестнадцати часов в сутки. Особенно трудна была служба в «простонародных» трактирах, где подавался чай — пять копеек пара,
то есть чай и два куска сахару на одного, да и
то заказчики экономили.
— Уж так аккуратен! так аккуратен! Разом со всего подряда двадцать процентов
учел. Святое дело. Да еще что: реестриков разных Радугину со всех сторон наслали:
тот то купить просит,
тот — другое. Одних дамских шляпок из Москвы пять штук привезти обязался. Признаться сказать, я даже пожалел его:"Купи, говорю, кстати, и мне в Москве домишко какой-нибудь немудрящий; я, говорю, и надпись на воротах такую изображу: подарен, дескать, в знак ополчения".
В апреле, совсем неожиданно, приехал в свою усадьбу местный землевладелец, он же и главный попечитель школы, Андрей Степаныч Аигин. Прибыл он затем, чтобы продать леса и на вырученные деньги прожить лето за границей. Операция предстояла несложная, но Аигин предположил пробыть в деревне до мая, с
тем чтобы, кстати,
учесть управителя, возобновить на всякий случай связи с местными властями и посмотреть на школу.
Большов. А идет, так и пусть идет. (Помолчав.) А вот ты бы, Лазарь, когда на досуге баланц для меня сделал,
учел бы розничную по панской-то части, ну и остальное, что там еще. А
то торгуем, торгуем, братец, а пользы ни на грош. Али сидельцы, что ли, грешат, таскают родным да любовницам; их бы маленечко усовещивал. Что так, без барыша-то, небо коптить? Аль сноровки не знают? Пора бы, кажется.
Ее место заступил новый управляющий, неизвестно кем рекомендованный, на которого друзья и сотрудники жаловались Никите Петровичу и советовали его
учитывать, но Н.П. Гиляров-Платонов отвечал всем одно и
то же...
Вообще она жила, как бы не участвуя лично в жизни, а единственно в силу
того, что в этой развалине еще хоронились какие-то забытые концы, которые надлежало собрать,
учесть и подвести итоги. Покуда эти концы были еще налицо, жизнь шла своим чередом, заставляя развалину производить все внешние отправления, какие необходимы для
того, чтоб это полусонное существование не рассыпалось в прах.
Груды тщательно подшитых, но не обревизованных рапортичек постоянно валялись на его письменном столе, и в
том числе целая годовая отчетность скотницы Феклы, деятельность которой с первого раза показалась ему подозрительной и которую он
тем не менее никак не мог найти свободную минуту
учесть.
Много раз сходился мир по этому делу; сначала решили
учесть опекуна, сиротское именье отдать наследнице сполна, но каждый раз сходка кончалась
тем, что ответчика опивали.
— Не дашь? — спрашивает он, видя, что
тот всё еще удивлен и не понимает. — Послушай, если не дашь,
то завтра же я донесу на себя! Я не дам вам заплатить по векселю! Завтра же я
учту новый фальшивый вексель!
За дверью в кабинете происходит семейный совет. Разговор идет на очень неприятную и щекотливую
тему. Дело в
том, что Саша Усков
учел в одной из банкирских контор фальшивый вексель, которому, три дня
тому назад, минул срок, и теперь двое дядей по отцу и Иван Маркович — дядя по матери — решают задачу: заплатить ли им по векселю и спасти фамильную честь, или же омыть руки и предоставить дело судебной власти?
— Ничего не значит… Прознал он вексель-то у него какой, может его за тысчонку, а
то и меньше
учел… Видит, дело дрянь, денежки все рано пропадают, дай, думает, потешу дурака… Тебе и отдал… А ты меня хотел подвести… но только меня трудновато… Нюх есть… ой, какой нюх… Векселя-то эти на ощупь оцениваю… по запаху цену назначу… Хе, хе, хе… — раскатился старик довольным смехом.
— На имя Соколова… Ага… — говорил Николай Герасимович, осматривая вексель. — Но позвольте, этот вексель и еще два таких же, всего на сумму двенадцать тысяч рублей, два года
тому назад были даны мною господину Соколову для учета… Векселя он взял и сам ко мне не являлся… Я поехал к Гофтреппе, который приказал разыскать его… Оказалось, что этот мошенник векселя мои
учел, а сам скрылся… Вот история вашего векселя и двух ему же подобных.
— Деньги, брат, у
того только есть, кто им цену знает, а ты хоть сотню тысяч имей, пройдут между рук, как будто их и не было… А ты им цены не знаешь… Принес ты мне намеднись этот самый вексель,
учти за три тысячи, я отказал; за две, говорил, я говорю не могу; бери за тыщу… Так ли я говорю?
Да
учтите всякого среднего мужика не в неурожайный, а в обычный год, когда, как в наших местах, в
тех самых местах, где голод сплошь да рядом, хлеба с надельной земли хватает только до Рождества, и вы увидите, что ему в обыкновенные годы, по спискам урожая, кормиться нечем и дефицит такой, что ему непременно надо перевести скотину и самому раз в день есть.
Как же при этих условиях
учесть бюджет мужика и решить вопрос о
том, которым из них помогать и поскольку?