Неточные совпадения
С лишним месяц, как я переселился к Ивашеву, —
хозяева мои необыкновенно добры ко мне, сколько возможно
успокаивают меня; я совершенно без забот насчет житейских ежедневных нужд, но все не в своей тарелке; занятия не приходят в порядок; задумываюсь без мысли и не могу поймать прежнего моего веселого расположения духа.
— Сейчас,
хозяин, сейчас! Не торопись больно: смелешь, так опять приедешь, —
успокаивал его староста, и сейчас это началось с того, что старуха-баба притащила в охапке хомут и узду, потом мальчишка лет пятнадцати привел за челку мышиного цвета лошаденку: оказалось, что она должна была быть коренная. Надев на нее узду и хомут, он начал, упершись коленками в клещи и побагровев до ушей, натягивать супонь, но оборвался и полетел навзничь.
Узнав, что книга принадлежит священнику, они все еще раз осмотрели ее, удивляясь и негодуя, что священник читает романы, но все-таки это несколько
успокоило их, хотя
хозяин еще долго внушал мне, что читать — вредно и опасно.
И ему было приятно слышать сердитый голос, гудевший то в сенях и в кухне, то на дворе; слов нельзя было разобрать, а ясно, что Максим — ругался, это оправдывало
хозяина, укрепляя его решение, но плохо
успокаивало человека.
По разложенным на столе литографированным запискам я имел основание заключить, что
хозяин — студент, и это значительно меня
успокоило.
Качание берлина скоро
успокоило кровь мою, и я скоро отсердился, хотя и жаль мне было такой пропасти денег, на которые не только до Санкт-Петербурга доехать, но и половину света объездить мог бы; но делать нечего было, и я не только что отсердился, но, глядя на Кузьму, смеялся, видя, что он все сердится и ворчит что-то про себя; конечно, бранил нашего усердного
хозяина. Когда же замечал я, что он успокаивался, то я поддразнивал его, крича ему в окошко берлина...
Подумал я, подумал, и вот как-то раз освободилась одна лакейская вакансия, пошел я к
хозяину и попросился. Тот сначала было глазами захлопал. «Помилуйте, вы — бывший офицер, вам ведь „ты“ будут говорить: да, знаете, и мне будет неловко с вами обращаться, как с официантом, а делать разницу — вы сами понимаете — неудобно». Но я его
успокоил тем, что открыл ему часть моей жизни — не самые, конечно, темные места, но все-таки рассказал кое-какие приключения. Согласился. Умный был мужик.
Штабс-ротмистр фон Брадке широко кутил, и потому Сергея рассчитали в тот же день.
Хозяин целый вечер
успокаивал офицера. И я сам, выходя во время антрактов в сад освежиться, долго еще слышал негодующий, раскатистый голос, шедший из беседки...
Я просидел у больного с полчаса, утешая и
успокаивая его жену. Комната была убогая, но все в ней говорило о запросах
хозяина. В углу лежала груда газет, на комоде и на швейной машине были книги, и на их корешках я прочел некоторые дорогие, близкие имена.
Два чистеньких, прибранных опрятно покойчика из своих
хозяин отвел ему и всем
успокоил.
Напрасно Меркулов
успокаивал Флора Гаврилова, напрасно говорил он, что его
хозяин не такой человек, чтобы ночью по недобрым местам шататься. Головой только покачивал приказчик.