Неточные совпадения
— Ну вот, шутка! — говорил Илья Ильич. — А как дико жить сначала на новой квартире! Скоро ли привыкнешь? Да я ночей пять не
усну на новом месте; меня тоска загрызет, как встану да увижу вон вместо этой вывески токаря другое что-нибудь, напротив, или вон ежели из окна не выглянет эта стриженая старуха
перед обедом, так мне и скучно… Видишь ли ты там теперь, до чего доводил барина — а? — спросил с упреком Илья Ильич.
По начавшемуся уже воспалительному процессу тканей хирург, осматривавший беднягу, заключил, что необходима операция. Она была тут же произведена, после чего ослабевшего старика положили на койку, и он скоро
уснул, а проснувшись, увидел, что
перед ним сидит тот самый хирург, который лишил его правой ноги.
Зятя Гуляев не пожелал видеть даже
перед смертью и простился с ним заочно. Вечером, через несколько часов после приезда Бахарева, он
уснул на руках дочери и Бахарева, чтоб больше не просыпаться.
Несколько раз стрелки принимались варить чай. Пили его
перед тем как ставить палатку, потом пили после того как она была поставлена и еще раз пили
перед сном. После ужина все тотчас
уснули. Бивак охраняли одни собаки.
«…Поймут ли, оценят ли грядущие люди весь ужас, всю трагическую сторону нашего существования? А между тем наши страдания — почки, из которых разовьется их счастие. Поймут ли они, отчего мы лентяи, ищем всяких наслаждений, пьем вино и прочее? Отчего руки не подымаются на большой труд, отчего в минуту восторга не забываем тоски?.. Пусть же они остановятся с мыслью и с грустью
перед камнями, под которыми мы
уснем: мы заслужили их грусть!»
Именно этот человек грезился ему тёмными ночами зимы, когда он ворочался в постели, пытаясь
уснуть под злой шорох вьюги и треск мороза, образ такого человека плавал
перед ним в весенние ночи, когда он бродил по полю вокруг города.
Возвратившись домой, она всякий раз жаловалась на усталь и ложилась
уснуть перед обедом, употребив для восстановления сил какой-нибудь остаток вчерашнего ужина — барашка, теленка, поенного одним молоком, индейку, кормленную грецкими орехами, или что-нибудь в этом роде, легкое и приятное.
Улегся я на лавке. Дед и мальчишка забрались на полати… Скоро все
уснули. Тепло в избе. Я давно так крепко не спал, как на этой узкой скамье с сапогами в головах. Проснулся
перед рассветом; еще все спали. Тихо взял из-под головы сапоги, обулся, накинул пальто и потихоньку вышел на улицу. Метель утихла. Небо звездное. Холодище страшенный. Вернулся бы назад, да вспомнил разобранные часы на столе в платочке и зашагал, завернув голову в кабацкий половик…
Доктор всю ночь не мог
уснуть от стыда и досады на себя, а утром, часов в десять, отправился в почтовую контору и извинился
перед почтмейстером.
Все это было беспокойно, и до часу Елена Петровна не ложилась, поджидала сына; потом долго молилась
перед иконой Божьей Матери Утоли Моя Печали и хотела
уснуть, но не могла: вспоминался разговор и с каждою минутою пугал все больше.
Не помню, я чего-то начиталась, усталая
уснула и вижу, что на тебе венок; и что тебя везут в какой-то колеснице; что женщины все на коленях стоят
перед тобою и говорят про что-то, про славу, про любовь или еще про что-то… а я ничего не умею сказать тебе.
Но писать всегда нельзя. Вечером, когда сумерки прервут работу, вернешься в жизнь и снова слышишь вечный вопрос: «зачем?», не дающий
уснуть, заставляющий ворочаться на постели в жару, смотреть в темноту, как будто бы где-нибудь в ней написан ответ. И засыпаешь под утро мертвым сном, чтобы, проснувшись, снова опуститься в другой мир сна, в котором живут только выходящие из тебя самого образы, складывающиеся и проясняющиеся
перед тобою на полотне.
Под утро комната наполнилась удушливым серным запахом. На рассвете Коротков
уснул и увидал дурацкий, страшный сон: будто бы на зеленом лугу очутился
перед ним огромный, живой биллиардный шар на ножках. Это было так скверно, что Коротков закричал и проснулся. В мутной мгле еще секунд пять ему мерещилось, что шар тут, возле постели, и очень сильно пахнет серой. Но потом все это пропало; поворочавшись, Коротков заснул и уже не просыпался.
Больше я ничего не слышал, так как
уснул. На другой день утром, когда мы подходили к Севастополю, была неприятная сырая погода. Покачивало. Шамохин сидел со мной в рубке, о чем-то думал и молчал. Мужчины с поднятыми воротниками пальто и дамы с бледными, заспанными лицами, когда позвонили к чаю, стали спускаться вниз. Одна дама, молодая и очень красивая, та самая, которая в Волочиске сердилась на таможенных чиновников, остановилась
перед Шамохиным и сказала ему с выражением капризного, избалованного ребенка...
Мне стало ужасно совестно
перед собою и ужасно ее жалко, потому что я ее слова уже считал ни во что, а за все винил себя, и в таком грустном и недовольном настроении
уснул у себя в кабинете на диване, закутавшись в мягкий ватный халат, выстеганный мне собственными руками моей милой жены…
Встань, встань, Хамоизит. Должно быть, у тебя совесть нечиста, что ты падаешь передо мной, как
перед фараоном. Я не могу
уснуть, даже Бизу не помогает; у меня болит живот, горит голова и во рту горько. Замучила меня проклятая деревня.
— Да, это я!.. Ты спишь? Ты…спишь?.. — забормотал Альфонсо, садясь на дрябло-хилый стул. — Что ты делала
перед тем, как
уснула?
Между тем утром,
перед наступлением которого Катерина Астафьевна Форова, окупировав «Маланьину свадьбу»,
уснула с намерением идти на другой день на смертный бой с Ларой, и между нынешним днем, когда мы готовы снова встретить Ларису, лежит целая бездна, в которой нет ничего ужасающего, а только одна тягость и томление, уничтожающие всякую цену жизни.
О юность! о юность благая! зачем твои сны уходят вместе с тобою? Зачем не повторяются они, такие чистые и прекрасные, вдохновляющие, как этот сон, после которого я уже не мог
уснуть в эту ночь, встал рано и, выйдя на коридор, увидал моего Лаптева. Он стоял и умывался
перед глиняным умывальником и, кивнув мне головою, спросил...
Он старался поудобнее улечься и
уснуть, но это ему не удавалось; чухонец несколько раз засыпал, просыпался и закуривал трубку, обращался к нему со своим «га!» и вновь засыпал, а ноги поручика всё никак не укладывались на диване, и грозящие образы всё стояли
перед глазами.
На одной стороне в окнах, в щелях ставен, вспыхивала молния. Было душно
перед грозой, кусались комары, и Жмухин, лежа у себя и размышляя, охал, стонал и говорил самому себе: «Да… так» — и
уснуть было невозможно. Где-то очень-очень далеко ворчал гром.
Но мне уже не до гуся… Я пронянчилась с ним незаметно целых два часа. Теперь скоро десять. Надо бежать в театр, чтобы успеть одеться и загримироваться к водевилю. А ему необходимо
уснуть.
Передаю его Матреше.
Въехав на задний двор, где находились избы для помещения ратников и ворота на который никогда, и даже ночью, не затворялись и никем не оберегались, он разнуздал коня, поводил его, поставил в конюшню и уже хотел идти
уснуть несколько часов
перед тем, как идти с докладом об исполненном поручении к Григорию Лукьяновичу, уже тоже спавшему, по его предположению, так как был уже первый час ночи, как вдруг легкий скрип по снегу чьих-то шагов на соседнем, главном дворе, отделенном от заднего тонким невысоким забором, привлек его внимание.
Потух солнечный луч за деревней, утонул в голубовато-хрустальном озере. Запахло сильнее цветами, первыми ландышами из леса, птицы прокричали в последний раз свой привет
перед ночью, и все
уснуло, затихло, замолкло до утра. На небе зажглась ночная звездочка, яркая, нарядная и красивая. Галя сидела у оконца, глядела на звездочку и вспоминала, как она с мамой часто сидела по вечерам у порога хатки и любовалась звездочками. А маме становилось все хуже да хуже. Она и кашляла-то глуше, и дышала слабее.
После дня, проведенного на площадях, где собирались полки, Антон лег спать; но заснуть не мог, волнуемый ли мыслью об Анастасии, мелькнувшей
перед ним, как прекрасное, волшебное видение, или мыслью о походе, который представлялся пламенному воображению его, его благородному сердцу, в очаровательной картине. Вдруг, посреди этих мечтаний, не дававших ему
уснуть, слышит он на улице странные крики. Кричат: «Лови! лови! здесь, сюда! к палатам Образца! головой за него отвечаем!»
Вы послушали его четверть часа и хотите раскланяться, но он хватает вас за рукав и просит дослушать. Он кричит, горячится, брызжет вам в лицо, тычет пальцами в ваш нос, цитирует целиком газетные передовицы, вскакивает, садится… Вы слушаете, чувствуете, как тянутся длинные минуты, и, из боязни
уснуть, таращите глаза… От обалдения у вас начинают чесаться мозги… Баттенберг, Муткуров, Стамбулов, Англия, Египет мелкими чёртиками прыгают у вас
перед глазами…
— Скорее
уснуть бы! Пусть хоть во сне снится радость! — И Глаша
уснет, но ей радость не снится, и во сне
перед очами ее стоит тот же упрек и рисуются те же картины постыдного сочетания.
Вечером,
перед сном, Юрий Михайлович нежно и тихо погулял с женой по окраинным темным и зеленым улицам маленького городка, где они временно жили; и уже в половине одиннадцатого, когда в доме еще возились, лег в постель и сразу
уснул.
Сразу ему полегчало, будто чирий, братцы, вскрыл. Завел он глаза, одеяльце на макушку натянул. Только
уснул, — ан и во сне хвостик-то остался. «Деньги-то я, — думает, — отдал, а надо будет утром Антошке по всей форме спокаяться. Срам
перед ним приму, — он добрый, ничего… А то уж больно дешево отделался: украл, — воробей не видал, назад сунул, — будто наземь сплюнул…»