Неточные совпадения
Паратов (Ларисе). Позвольте, Лариса Дмитриевна, попросить вас осчастливить нас! Спойте нам какой-нибудь романс или
песенку! Я вас целый год не слыхал, да, вероятно, и не
услышу уж более.
Марфеньку всегда слышно и видно в доме. Она то смеется, то говорит громко. Голос у ней приятный, грудной, звонкий, в саду слышно, как она
песенку поет наверху, а через минуту
слышишь уж ее говор на другом конце двора, или раздается смех по всему саду.
Действительно, дня три девочка совсем не приходила. Но на четвертый Петрусь
услышал ее шаги внизу, на берегу реки. Она шла тихо; береговая галька легко шуршала под ее ногами, и она напевала вполголоса польскую
песенку.
— Да вот подите ж! как в
песенке поется: «И тебя возненавидеть и хочу, да не могу». Не могу-с, я не могу по одним подозрениям переменять свое мнение о человеке, но… если бы мне представили доказательства!.. если б я мог
слышать, что он говорит обо мне за глаза, или видеть его письмо!.. О, тогда я весь век мой не забыл бы услуг этой дружбы.
Дарья была под хмельком; красная, растрепанная, полуодетая, она громко пела. Людмила
услышала уже предпоследний куплет знакомой
песенки...
— И, голубушка! — сказал священник. — До величанья ли им было! Ты, чай,
слышала, какие ей на площади попевали свадебные
песенки? Ну, боярин! — продолжал он, обращаясь к Юрию. — Куда ж ты теперь поедешь с своею супругою?.. Чай, в стане у князя Пожарского жить боярыням не пристало?.. Не худо, если б ты отвез на время свою супругу в Хотьковский монастырь; он близехонько отсюда, и, верно, игуменья не откажется дать приют боярыне Милославской.
Так поет она, подвязывая виноградные лозы, и медленно спускается вниз, ближе и ближе к каменной стене, за которой стоит царь. Она одна — никто не видит и не
слышит ее; запах цветущего винограда, радостная свежесть утра и горячая кровь в сердце опьяняют ее, и вот слова наивной
песенки мгновенно рождаются у нее на устах и уносятся ветром, забытые навсегда...
В открытое окно влетали беспокойные звуки города, за стеной стучал Петр, сбивая для трапезы новый стол, и напевал тихую галилейскую
песенку, — но он ничего не
слышал и спал спокойно и крепко.
Ну как же я тебя отрину,
Моя германская звезда,
Когда любить наполовину
Я не научена, когда
От
песенок твоих в восторге
Не
слышу лейтенантских шпор,
Когда мне свят Святой Георгий
Во Фрейбурге, на Schwabentor,
Когда меня не душит злоба
На Кайзера взлетевший ус, —
Когда в влюбленности до гроба
Тебе, Германия, клянусь!
— Слушай, Ашанин, какую я
песенку про него написал… Небось, он ее знает…
Слышал, дьявол! — похвастал Касаткин.