Вдруг за своей спиной Иуда
услышал взрыв громких голосов, крики и смех солдат, полные знакомой, сонно жадной злобы, и хлесткие, короткие удары по живому телу. Обернулся, пронизанный мгновенной болью всего тела, всех костей, — это били Иисуса.
Неточные совпадения
Он никогда не хотел видеть трепета в ней,
слышать горячей мечты, внезапных слез, томления, изнеможения и потом бешеного перехода к радости. Не надо ни луны, ни грусти. Она не должна внезапно бледнеть, падать в обморок, испытывать потрясающие
взрывы…
Слышу — шампанское пьют, веселятся; это меня
взорвало; я что есть силы стала стучаться в запертую дверь свою, так что он даже прибежал.
Надо видеть черный зев, прорезанный нами, маленьких людей, входящих в него утром, на восходе солнца, а солнце смотрит печально вслед уходящим в недра земли, — надо видеть машины, угрюмое лицо горы,
слышать темный гул глубоко в ней и эхо
взрывов, точно хохот безумного.
Вдруг, с зачастившим сердцем, я
услышал животрепещущий
взрыв скрипок и труб прямо где-то возле себя, как мне показалось, и, миновав колонны, я увидел разрезанную сверху донизу огненной чертой портьеру.
— Вы! вы! и вы! — послала ему в напутствие Ида, и с этими словами, с этим
взрывом гнева она уронила на грудь голову, за нею уронила руки, вся пошатнулась набок всей своей стройной фигурой и заплакала целыми реками слез, ничего не видя, ничего не
слыша и не сводя глаза с одной точки посередине пола.
В потоке ее речей сторонний человек
слышал только непрестанные
взрывы «Фан Фидич», «Фан Фидич», как она называла мужа.
Он только тут узнал про эти муки, он ежедневно
слышал свежие рассказы еще о вчерашних только событиях из уст молодой женщины, он видел порою
взрывы ее невольного негодования, порою ее слезы и… и, потупляя глаза, краснел за себя, за свой народ, за свое правительство, которое становилось ему ненавистным в эти тяжелые минуты.
— Так вот где встретились! —
услышала я между
взрывами бешеного смеха.
Лишь только мы завернули
На этот… другой путь,
Часовой сразу 2 пули
Всадил коменданту в грудь.
Потом выстрелил в меня.
Я упал…
Потом он громко свистнул,
И вдруг, как из-под земли,
Сугробы
взрывая,
Нас окружили в приступ
Около двухсот негодяев.
Машинисту связали руки,
В рот запихали платок.
Потом я
услышал стуки
И
взрыв, где лежал песок.
Метель завывала чертом.
В плече моем ныть и течь.
Я притворился мертвым
И понял, что надо бечь.