Неточные совпадения
Стараясь развязать снурок и оборотясь к окну, к свету (все окна у ней были заперты, несмотря на духоту), она на несколько секунд совсем его оставила и стала к нему задом. Он расстегнул пальто и высвободил топор из петли, но еще не вынул совсем, а только придерживал правою
рукой под одеждой.
Руки его были ужасно слабы; самому ему слышалось, как они, с каждым мгновением, все более немели и деревенели. Он боялся, что выпустит и
уронит топор… вдруг голова его как бы закружилась.
А Катя
уронила обе
руки вместе с корзинкой на колени и, наклонив голову, долго смотрела вслед Аркадию. Понемногу алая краска чуть-чуть выступила на ее щеки; но губы не улыбались, и темные глаза выражали недоумение и какое-то другое, пока еще безымянное чувство.
В эту минуту явилась необходимость посетить уборную, она помещалась в конце коридора, за кухней, рядом с комнатой для прислуги. Самгин поискал в столовой свечу, не нашел и отправился, держа коробку спичек в
руках. В коридоре кто-то возился, сопел, и это было так неожиданно, что Самгин,
уронив спички, крикнул...
— Боже мой, — повторяла она с радостью и как будто с испугом. В
руках ее и на груди, на пуговицах шубки — пакеты, освобождая
руку, она
уронила один из них; Самгин наклонился; его толкнули, а он толкнул ее, оба рассмеялись, должно быть, весьма глупо.
— Поди ты к черту! — сердито сказал Обломов и вышиб из
рук Захара щетку, а Захар сам уже
уронил и гребенку на пол.
— Да вон тот, что чуть Марфу Васильевну не убил, — а этому уж пятнадцать лет прошло, как гость
уронил маленькую ее с
рук.
Машутка становилась в угол, подальше, всегда прячась от барыни в тени и стараясь притвориться опрятной. Барыня требовала этого, а Машутке как-то неловко было держать себя в чистоте. Чисто вымытыми
руками она не так цепко берет вещь в
руки и, того гляди,
уронит; самовар или чашки скользят из
рук; в чистом платье тоже несвободно ходить.
У меня мелькнула мысль, что я причина его страха. Мне стало неловко. В это время Аринин принес мне кружку чая и два куска сахара. Я встал, подошел к китайцу и все это подал ему. Старик до того растерялся, что
уронил кружку на землю и разлил чай.
Руки у него затряслись, на глазах показались слезы. Он опустился на колени и вскрикнул сдавленным голосом...
Он опять прикорнул перед огнем. Садясь на землю,
уронил он
руку на мохнатый затылок одной из собак, и долго не поворачивало головы обрадованное животное, с признательной гордостью посматривая сбоку на Павлушу.
Окончательно «доехал», как говорится, Чертопханова следующий случай. Верхом на Малек-Аделе пробирался он однажды по задворкам поповской слободки, окружавшей церковь, в приходе которой состояло сельцо Бессоново. Нахлобучив на глаза папаху, сгорбившись и
уронив на луку седла обе
руки, он медленно подвигался вперед; на душе у него было нерадостно и смутно. Вдруг его кто-то окликнул.
Она сидела в двадцати шагах от меня, задумчиво потупив голову и
уронив обе
руки на колени; на одной из них, до половины раскрытой, лежал густой пучок полевых цветов и при каждом ее дыханье тихо скользил на клетчатую юбку.
Акулина была так хороша в это мгновение: вся душа ее доверчиво, страстно раскрывалась перед ним, тянулась, ластилась к нему, а он… он
уронил васильки на траву, достал из бокового кармана пальто круглое стеклышко в бронзовой оправе и принялся втискивать его в глаз; но, как он ни старался удержать его нахмуренной бровью, приподнятой щекой и даже носом — стеклышко все вываливалось и падало ему в
руку.
Пока я говорил, Ася все больше и больше наклонялась вперед — и вдруг упала на колени,
уронила голову на
руки и зарыдала. Я подбежал к ней, пытался поднять ее, но она мне не давалась. Я не выношу женских слез: при виде их я теряюсь тотчас.
Гагин ничего не отвечал ей; а она, с стаканом в
руке, пустилась карабкаться по развалинам, изредка останавливаясь, наклоняясь и с забавной важностью
роняя несколько капель воды, ярко блестевших на солнце. Ее движенья были очень милы, но мне по-прежнему было досадно на нее, хотя я невольно любовался ее легкостью и ловкостью. На одном опасном месте она нарочно вскрикнула и потом захохотала… Мне стало еще досаднее.
Чуб не без тайного удовольствия видел, как кузнец, который никому на селе в ус не дул, сгибал в
руке пятаки и подковы, как гречневые блины, тот самый кузнец лежал у ног его. Чтоб еще больше не
уронить себя, Чуб взял нагайку и ударил его три раза по спине.
В заключение речи о тетереве я расскажу удивительный случай, которого был самовидцем, еще будучи мальчиком. Сидел я однажды в шалаше с старым охотником, который крыл тетеревов шатром. Тетерева уже подходили, и старик, держа в
руке веревку, чтоб
уронить шатер, когда подойдет тетеревов побольше, смотрел в отверстие, а я глядел в скважину, которую проковырял пальцами.
Он говорил, может быть, и не так, но во всяком случае приблизительно в этом роде. Любка краснела, протягивала барышням в цветных кофточках и в кожаных кушаках
руку, неуклюже сложенную всеми пальцами вместе, потчевала их чаем с вареньем, поспешно давала им закуривать, но, несмотря на все приглашения, ни за что не хотела сесть. Она говорила: «Да-с, нет-с, как изволите». И когда одна из барышень
уронила на пол платок, она кинулась торопливо поднимать его.
Какая ругань, ядовитая, насмешливая, грубая, посыпалась на него, когда на третьем или на четвертом разе он зазевался и замедлил передачу: два арбуза, не брошенные в такт, с сочным хрустом разбились о мостовую, а окончательно растерявшийся Платонов
уронил и тот, который держал в
руках.
— Не смейте же ни одного из них
уронить! — приказывала ему Юлия, а сама подала
руку Вихрову, проговоря...
Дедушка купил пряничного петушка и рыбку, и одну конфетку, и яблоко, и когда вынимал деньги из кожаного кошелька,
руки у него очень тряслись, и он
уронил пятак, а я подняла ему.
В кабинет действительно вошел сам Тетюев, облеченный в темную синюю пару, серые перчатки и золотое пенсне. Он с деловой, сосредоточенной улыбкой пожал всем
руки, извинился, что заставил себя ждать, и проговорил, сосредоточенно
роняя слова, как доктор отсчитывает капли лекарства...
— Взять их! — вдруг крикнул священник, останавливаясь посреди церкви. Риза исчезла с него, на лице появились седые, строгие усы. Все бросились бежать, и дьякон побежал, швырнув кадило в сторону, схватившись
руками за голову, точно хохол. Мать
уронила ребенка на пол, под ноги людей, они обегали его стороной, боязливо оглядываясь на голое тельце, а она встала на колени и кричала им...
Рано утром она вычистила самовар, вскипятила его, бесшумно собрала посуду и, сидя в кухне, стала ожидать, когда проснется Николай. Раздался его кашель, и он вошел в дверь, одной
рукой держа очки, другой прикрывая горло. Ответив на его приветствие, она унесла самовар в комнату, а он стал умываться, расплескивая на пол воду,
роняя мыло, зубную щетку и фыркая на себя.
Они тычутся из стороны в сторону в поисках выхода, хватаются за все сильными, но слепыми
руками, трясут, передвигают с места на место,
роняют на пол и давят упавшее ногами.
В тишине — явственное жужжание колес, как шум воспаленной крови. Кого-то тронули за плечо — он вздрогнул,
уронил сверток с бумагами. И слева от меня — другой: читает в газете все одну и ту же, одну и ту же, одну и ту же строчку, и газета еле заметно дрожит. И я чувствую, как всюду — в колесах,
руках, газетах, ресницах — пульс все чаще и, может быть, сегодня, когда я с I попаду туда, — будет 39, 40, 41 градус — отмеченные на термометре черной чертой…
Шторы падают. Там, за стеной направо, сосед
роняет книгу со стола на пол, и в последнюю, мгновенную узкую щель между шторой и полом — я вижу: желтая
рука схватила книгу, и во мне: изо всех сил ухватиться бы за эту
руку…
С протяжным, звериным воем кинулся он на Николаева, и они оба грохнулись вниз, сплелись
руками и ногами и покатились по полу,
роняя стулья и глотая грязную, вонючую пыль.
Все как-то мне не удавалось: я сделал ошибку в начале вычисления, так что надо было все начинать сначала; мел я два раза
уронил, чувствовал, что лицо и
руки мои испачканы, губка где-то пропала, стук, который производил Николай, как-то больно потрясал мои нервы.
Он вдруг
уронил крошечный сак, который держал в своей левой
руке. Впрочем, это был не сак, а какая-то коробочка, или, вернее, какой-то портфельчик, или, еще лучше, ридикюльчик, вроде старинных дамских ридикюлей, впрочем не знаю, что это было, но знаю только, что я, кажется, бросился его поднимать.
Запираться в этом случае вы не трудитесь; у меня в
руках ваше письмо господину Звереву, найденное в его бумажнике, который он
уронил, прыгая через забор после тайного свидания с вами.
Из хладных
рук узду
роняет.
Хромую девушку я увидал вечером, в тот же день. Сходя с крыльца на двор, она
уронила костыль и беспомощно остановилась на ступенях, вцепившись в струну перил прозрачными
руками, тонкая, слабенькая. Я хотел поднять костыль, но забинтованные
руки действовали плохо, я долго возился и досадовал, а она, стоя выше меня, тихонько смеялась...
Чувствуя, однако, что и голове приходится плохо без сильной
руки товарища, он схватил стул, стал кричать, что ему наплевать на все правила, и сильно
уронил себя во мнении Падди…
Ест попик торопливо, нож, вилку —
роняет, хлеб крошит, шарики вертит из мякиша и лепит их по краю тарелки, а попадья молча снимает их длинными пальцами и всё время следит за ним, как мать за ребёнком, то салфетку на шее поправит, то хлеб подсунет под
руку, рукав ряски завернёт и — всё молча.
Чувствуя, что ему неодолимо хочется спать, а улыбка хозяйки и расстёгнутая кофта её, глубоко обнажавшая шею, смущают его, будя игривые мысли, боясь
уронить чем-нибудь своё достоинство и сконфузиться, Кожемякин решил, что пора уходить. С Марфой он простился, не глядя на неё, а Шкалик, цепко сжимая его пальцы, дёргал
руку и говорил, словно угрожая...
Разумеется, такое великодушие нашли изумительным. Так заботиться, в такую минуту и — о ком же? о Фалалее! Дядя бросился исполнять приказание о сахаре. Тотчас же, бог знает откуда, в
руках Прасковьи Ильиничны явилась серебряная сахарница. Дядя вынул было дрожащею
рукой два куска, потом три, потом
уронил их, наконец, видя, что ничего не в состоянии сделать от волнения...
Долго глядела она на темное, низко нависшее небо; потом она встала, движением головы откинула от лица волосы и, сама не зная зачем, протянула к нему, к этому небу, свои обнаженные, похолодевшие
руки; потом она их
уронила, стала на колени перед своею постелью, прижалась лицом к подушке и, несмотря на все свои усилия не поддаться нахлынувшему на нее чувству, заплакала какими-то странными, недоумевающими, но жгучими слезами.
Вставая, я
уронил шляпу, и Дэзи бросилась ее поднимать. Я опередил девушку; наши
руки встретились на поднятой вместе шляпе.
Липачек провозгласил тост за здоровье хозяйки, и, когда все поднялись с полными бокалами, чтобы чокнуться с ним, Гордей Евстратыч вдруг побледнел и
уронил свой бокал: он своими глазами видел, как Порфир Порфирыч, поднимаясь со стула с бокалом в одной
руке, другою обнял Аришу.
Я не заметил, как бесшумный Афраф стал убирать тарелки, и его
рука в нитяной перчатке уже потянулась за моей, а горошек я еще не трогал, оставив его, как лакомство, и когда
рука Афрафа простерлась над тарелкой, я ухватил десертную ложку, приготовленную для малины, помог пальцами захватить в нее горошек и благополучно отправил его в рот,
уронив два стручка на скатерть.
По ее милости он стал и одеваться опрятно, и держаться прилично, и браниться бросил; стал уважать ученых и ученость, хотя, конечно, ни одной книги в
руки не брал, и всячески старался не
уронить себя: даже ходить стал тише и говорил расслабленным голосом, все больше о предметах возвышенных, что ему стоило трудов немалых.
И ожил! Вынул ее. Сжал в
руках и чувствую, что держусь за что-то прочное, — и о проволоках забыл! Забыл о своей боязни, открыл, с величайшим наслаждением понюхал — и все время играл этой табакеркой, думая только, как бы не
уронить ее, до тех пор пока опять не запрыгали колеса по земле и я не стал на твердую землю...
Я кормил ее из своих
рук, купал, укладывал спать, не сводил с нее глаз по целым ночам и вскрикивал, когда мне казалось, что нянька ее сейчас
уронит.
Слеза за слезой упадает
На быстрые
руки твои.
Так колос беззвучно
роняетСозревшие зерна свои…
— Где мой ребенок? — резко спросила,
роняя из
рук записную книжку, Анна Михайловна.
Тогда все бросились меня обнимать и целовать, что под конец сделалось для меня даже обременительным, потому что делегаты вздумали качать меня на
руках и чуть-чуть не
уронили на пол. Тем временем наступил адмиральский час, Прокоп наскоро произнес: господа, милости просим хлеба-соли откушать! — и повел нас в столовую, где прежде всего нашим взорам представилась севрюжина… но какая это была севрюжина!
Словно оттягивает
руки смерть, которую несут к обреченному, вот-вот
уронишь, и нашумит, побежит шорохами и лязгами, оброненная, и спугнет.
Тут пришелец проворно спрятал свои
руки за спину,
уронив кожаный картуз, и поглядел на
руки профессора. Они были насквозь прожжены йодом, а правая у кисти забинтована.
— Нет, не встретили, —
уронила чуть слышно Маня. Она сняла с головы капор, подошла прежде к материной, а потом к бабушкиной
руке и молча села к налитой для нее чашке.
Пока он ел и отдыхал, прошел час, драгоценный час; восток белел неприметно; и уже дальние края туманных облаков начинали одеваться в утреннюю свою парчевую одежду, когда Юрий, обремененный ношею съестных припасов, собирался выдти из гостеприимной хаты; вдруг раздался на улице конский топот, и кто-то проскакал мимо окон; Юрий побледнел,
уронил мешок и значительно взглянул на остолбеневшую хозяйку… она подбежала к окну, всплеснула
руками, и простодушное загорелое лицо ее изобразило ужас.