Неточные совпадения
Фомушка
упал словно снег на голову. Это была вполне таинственная личность, об которой никто
до тех пор не слыхал. Говорили
шепотом, что он тот самый сын, которого барыня прижила еще в девушках, но другие утверждали, что это барынин любовник. Однако ж, судя по тому, что она не выказывала ни малейшей ревности ввиду его подвигов в девичьей, скорее можно было назвать справедливым первое предположение.
…не внимая
Шепоту ближней толпы, развязала ремни у сандалий,
Пышных волос золотое руно
до земли распустила;
Перевязь персей и пояс лилейной рукой разрешила;
Сбросила ризы с себя и, лицом повернувшись к народу,
Медленно, словно заря, погрузилась в лазурную воду.
Ахнули тысячи зрителей, смолкли свирель и пектида;
В страхе
упав на колени, все жрицы воскликнули громко:
«Чудо свершается, граждане! Вот она, матерь Киприда!».
Врачи с любопытством заглядывали в двери, но в избу войти не решались; Цыбуля и Слава-богу сидели в кухне, пили водку и
шепотом рассказывали друг другу какие-то, вероятно, очень пикантные анекдоты, потому что хохотали
до упаду.
После ужина вдруг взял бутылку вина и собрался идти гулять. Настасья Николаевна испугалась и
шепотом умолила актера пойти вместе с ним.
До четырех часов они шатались по острову, Андреев выпил всю захваченную бутылку; в четыре воротились домой; Андреев отыскал в буфете еще вина, пил
до шести, потом опять потащил с собою актера к морю, в пещеру. Тот не мог его удержать, несколько раз Андреев сваливался, — к счастию, в безопасных местах, воротились только к восьми утра. Андреев сейчас же завалился
спать.
В Москве между тем действительно жить было трудно.
До народа доходили вести одна другой тяжелее и печальнее. Говорили, конечно,
шепотом и озираясь, что царь после смерти сына не знал мирного сна. Ночью, как бы устрашенный привидениями, он вскакивал,
падая с ложа, валялся посреди комнаты, стонал, вопил, утихал только от изнурения сил, забывался в минутной дремоте на полу, где клали для него тюфяк и изголовье. Ждал и боялся утреннего света, страшился видеть людей и явить на лице своем муку сыноубийцы.
И
пало и замерло с нею все… Все преклонили колена, и в то же время все было
до того тихо, что когда «мать» сама поднялась и перекрестила мертвого сына, — мы все слышали ее
шепот...
— Солдат в генералы не
попадает в мгновение ока, а генерал в солдаты может
попасть, — достигал
до приемной зычный, гнусавый голос графа, и даже сдержанный
шепот ожидавших очереди мгновенно замолкал, и наступала та роковая тишина, во время которой, как говорят, слышен полет мухи.