Неточные совпадения
Для марксистов погружение в коллектив и активность в нем
уничтожает самый вопрос о
смерти.
Да об ней как-то и не думается, а думается только об этой несносной смуте, которая до такой степени всем завладела, все заслонила, что
уничтожила даже силу взглянуть смело в глаза
смерти.
Чтобы противиться такому злу и
уничтожать его, нужно делающего зло наказывать
смертью или искалечением или каким-нибудь личным мучением.
Вот — жил я, уже много лет, земля стонет подо мною, и тридцать лет, как я
уничтожаю жатву
смерти вот этою рукой, — для того
уничтожаю, чтобы отмстить ей за сына моего Джигангира, за то, что она погасила солнце сердца моего!
— Вас
уничтожить надо! — взвизгивал Саша. Многие болели постоянным страхом побоев и
смерти, некоторым, как Елизару Титову, приходилось лечиться от страха в доме для душевнобольных.
— Не сам ли он создал свое могущество? какая слава, если б он избрал другое поприще, если б то, что сделал для своей личной мести, если б это терпение, геройское терпение, эту скорость мысли, эту решительность обратил в пользу какого-нибудь народа, угнетенного чуждым завоевателем… какая слава! если б, например, он родился в Греции, когда турки угнетали потомков Леонида… а теперь?.. имея в виду одну цель —
смерть трех человек, из коих один только виновен, теперь он со всем своим гением должен потонуть в пучине неизвестности… ужели он родился только для их казни!.. разобрав эти мысли, он так мал сделался в собственных глазах, что готов был бы в один миг
уничтожить плоды многих лет; и презрение к самому себе, горькое презрение обвилось как змея вокруг его сердца и вокруг вселенной, потому что для Вадима всё заключалось в его сердце!
Прозрачно-синие, холодные сумерки сгущались над садом. Огромный бронзовый идолище возвышался предо мною, я смотрел на него и думал: жил на земле одинокий человек Яков,
уничтожая, всей силой души, бога и умер обыкновенной
смертью. Обыкновенной. В этом было что-то тяжелое, очень обидное.
Посмеиваюсь я над нею, а самому — жутко, ибо чувствую — верит она в
смерть свою, понимаю, что вера эта пагубна,
уничтожает она силу жизненную в человеке.
Но — странное дело — всё то, что прежде заслоняло, скрывало,
уничтожало сознание
смерти, теперь уже не могло производить этого действия.
— То, что вы сделали для меня, — сказал он с чувством, — так заключено глубоко в моем сердце, так срослось с этим сердцем, что одна только
смерть может
уничтожить чувство благодарности… одно это одолжение деньгами…
Корабли не придут. Их
уничтожит буря. Горячий ветер разносит
смерть.
Как от огня топится воск в свече, так от жизни души уничтожается жизнь тела. Тело сгорает на огне духа и сгорает совсем, когда приходит
смерть.
Смерть уничтожает тело так же, как строители
уничтожают леса, когда здание готово.
Любовь
уничтожает не только страх
смерти, но и мысль о ней.
Перенесение это не только
уничтожает страх
смерти, но делает ожидание
смерти чем-то подобным чувству путника, возвращающегося домой.
И одним только можно
уничтожить идущий от
смерти ужас — уничтожением самой
смерти.
Для Достоевского живая жизнь сама по себе совершенно чужда и непонятна, факт
смерти уничтожает ее всю целиком. Если нет бессмертия, то жизнь — величайшая бессмыслица; это для него аксиома, против нее нечего даже и спорить. Для стареющего Тургенева весь мир полон веяния неизбежной
смерти, душа его непрерывно мечется в безмерном, мистическом ужасе перед призраком
смерти.
Плотская
смерть действительно
уничтожает то, что держит тело вместе, — сознание временной жизни.
Вопрос в том,
уничтожает ли плотская
смерть то, что соединяет все последовательные сознания в одно, т. е. мое особенное отношение к миру?
Животная личность страдает. И эти-то страдания и облегчение их и составляют главный предмет деятельности любви. Животная личность, стремясь к благу, стремится каждым дыханием к величайшему злу — к
смерти, предвидение которой нарушало всякое благо личности. А чувство любви не только
уничтожает этот страх, но влечет человека к последней жертве своего плотского существования для блага других.
Мы боимся потерять при плотской
смерти свое особенное я, соединяющее и тело и ряд сознаний, проявлявшихся во времени, в одно, а между тем это-то мое особенное я началось не с моим рождением, и потому прекращение известного временного сознания не может
уничтожить того, что соединяет в одно все временные сознания.
Установление этого нового отношения, т. е. движение жизни, и
уничтожает представление
смерти.
Но ведь стоит только понять, что то, что связывает все сознания в одно, что то, что и есть особенное я человека, находится вне времени, всегда было и есть, и что то, что может прерываться, есть только ряд сознаний известного времени, — чтобы было ясно, что уничтожение последнего по времени сознания, при плотской
смерти, так же мало может
уничтожить истинное человеческое я, как и ежедневное засыпание.
Можно не соглашаться с этими определениями жизни, можно предполагать, что определения эти могут быть выражены точнее и яснее, но нельзя не видеть того, что определения эти таковы, что признание их,
уничтожая противоречие жизни и заменяя стремление к недостижимому благу личности другим стремлением — к неуничтожаемому страданиями и
смертью благу, дает жизни разумный смысл.
Нельзя организовать человеческое счастье, нельзя рационально-технически победить тяготеющий над человеком рок, трагические противоречия жизни,
смерть,
уничтожить тайну.
После
смерти обманутого мужа, женившегося вскоре на другой, его не нашли, а на смертном одре умирающий выразил свою последнюю волю, которую он сделал обязательной для своих потомков, из рода в род, оставлять навсегда запертой беседку и не расчищать то место парка, где она стоит, грозя в противном случае своим загробным проклятием, которое принесет им страшное несчастье и даже
уничтожит род. Потомки до сих пор свято исполняли эту волю.
— Способы есть, но надо выбрать лучший и выгоднейший. Можно
уничтожить завещание еще при жизни князя, похитив его, но это рисковано, так как князь может хватиться и не найдя написать новое; можно, наконец, похитить его и
уничтожить после
смерти, но, во-первых,
смерти этой надо ждать, а он, кажется, умирать и не собирается.
Сверх того, чтобы переполнить его казнохранилище, случилось, к изумлению всей Лифляндии, что отец, отрешивший было его от наследства за беспутство и жадность к деньгам, вдруг неожиданно перед
смертью уничтожил свое прежнее завещание, сделанное в пользу двух дочерей, и оставил Балдуину, по новому уже завещанию, родовое и благоприобретенное имение, за некоторым малым исключением в пользу сестер его.
И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее
уничтожал ту страшную преграду, которая, когда у нас нет любви, стоит между жизнью и
смертью.
И потому всякое противление злу злом есть лишение блага, всякое любовное отвечание на зло есть приобретение блага, и такого блага, которое,
уничтожая личность и потому давая высшее благо,
уничтожает вместе с тем и всякое страдание и, главное, вызывающее сопротивление пугало — страх
смерти.