Неточные совпадения
Раиса. Вот я посмотрю, как ты убежишь, да и я, может, то же сделаю. Не
умирать же тут
с тоски в самом деле!
Теперь Штольц изменился в лице и ворочал изумленными, почти бессмысленными глазами вокруг себя. Перед ним вдруг «отверзлась бездна», воздвиглась «каменная стена», и Обломова как будто не стало, как будто он пропал из глаз его, провалился, и он только почувствовал ту жгучую
тоску, которую испытывает человек, когда спешит
с волнением после разлуки увидеть друга и узнает, что его давно уже нет, что он
умер.
Татьяна Степановна, не задумавшись, отвечала, что ни за что не поедет, что она в Чурасове
с тоски умрет и что «не хочет удалиться так скоро и так далеко от могилы своей матушки».
Тревожные чувства
тоски и страха увеличивались во мне вместе
с усилением грозы, но когда пришла величественная минута безмолвия, обыкновенно предшествующая разражению грозы, чувства эти дошли до такой степени, что, продолжись это состояние еще четверть часа, я уверен, что
умер бы от волнения.
Стряпчий взял у него бумагу и ушел. Вихров остальной день провел в
тоске, проклиная и свою службу, и свою жизнь, и самого себя. Часов в одиннадцать у него в передней послышался шум шагов и бряцанье сабель и шпор, — это пришли к нему жандармы и полицейские солдаты; хорошо, что Ивана не было, а то бы он
умер со страху, но и Груша тоже испугалась. Войдя к барину
с встревоженным лицом, она сказала...
Прощайте. Мысленно целую вас в лоб… как покойника, потому что вы
умерли для меня. Советую это письмо уничтожить. Не потому, чтобы я чего-нибудь боялась, но потому, что
с временем оно будет для вас источником
тоски и мучительных воспоминаний. Еще раз повторяю…»
Ах, судари, как это все
с детства памятное житье пойдет вспоминаться, и понапрет на душу, и станет вдруг нагнетать на печенях, что где ты пропадаешь, ото всего этого счастия отлучен и столько лет на духу не был, и живешь невенчаный и
умрешь неотпетый, и охватит тебя
тоска, и… дождешься ночи, выползешь потихоньку за ставку, чтобы ни жены, ни дети, и никто бы тебя из поганых не видал, и начнешь молиться… и молишься…. так молишься, что даже снег инда под коленами протает и где слезы падали — утром травку увидишь.
— Еще бы тебе не видеть и не слышать, когда ты только об этом и думаешь! Но вот что, мое сокровище: я не оставлю тебя здесь и увезу
с собой в Москву; ты здесь окружена только тем, чего уж нельзя возвратить, а того, что ты желаешь видеть, нет около тебя. Кроме того, последнее твое видение может и сбыться: Терхов в самом деле может
умереть от
тоски! — решилась уж немножко припугнуть сестру Муза Николаевна.
Вот рядом
с ним черноусый рыбак
с Прута; плачет, не желая
умирать, и на его лице, бледном от предсмертной
тоски, потускнели веселые глаза, и усы, смоченные слезами, печально обвисли по углам искривленного рта.
— Может статься, ты и дело говоришь, Юрий Дмитрич, — сказал Кирша, почесывая голову, — да удальство-то нас заело! Ну, как сидеть весь век поджавши руки?
С тоски умрешь!.. Правда, нам, запорожцам, есть чем позабавиться: татары-то крымские под боком, а все охота забирает помериться
с ясновельможными поляками… Однако ж, боярин, тебе пора, чай, отдохнуть. Говорят, завтра ранехонько будет на площади какое-то сходбище; чай, и ты захочешь послушать, о чем нижегородцы толковать станут.
Елена Андреевна. Вы целый день жужжите, всё жужжите — как не надоест! (
С тоской.) Я
умираю от скуки, не знаю, что мне делать.
О нет, мой друг! кто покидает навсегда свою родину, тот рано или поздно, а
умрет по ней
с тоски…
Оба опять долго молчали. Хозяин в голове перебирал, чем бы похвастаться перед гостем. Серпуховской придумывал, чем бы показать, что он не считает себя прогоревшим. Но у обоих мысли ходили туго, несмотря на то, что они старались подбодрять себя сигарами. «Что ж когда выпить?» думал Серпуховской. «Непременно надо выпить, а то
с ним
с тоски умрешь», думал хозяин.
Мне было тяжело, холодно, неуютно. Выл ветер. — «Вой!» — говорил я, и он выл, как будто находил силу в моей
тоске. Крошил дождь. — «Лей!» — говорил я, радуясь, что все плохо, все сыро и мрачно, — не только мой счет
с шкипером. Было холодно, и я верил, что простужусь и
умру, мое неприкаянное тело…
Тут я вспомнил все… холодные коридоры… пустые, масляной краской выкрашенные стены… и я ползу, как собака
с перебитой ногой… чего-то жду… Чего? Горячей ванны?.. Укольчика в 0,005 морфия? Дозы, от которой, правда, не
умирают… но только… а вся
тоска остается, лежит бременем, как и лежала… Пустые ночи, рубашку, которую я изорвал на себе, умоляя, чтобы меня выпустили?..
«Постойте, — крикнул я
с тоской. — Нельзя же этак… Ведь в эту минуту, может быть, человек
умирает… Слышите, что делается…»
Однако, и крест не отогнал от меня
тоски. В сердце такое томление, как описывается, что было на походе
с молодым Ионафаном, когда он увидал сладкий мед на поле. Лучше бы его не было, — не пришлось бы тогда бедному юноше сказать: «Вкушая вкусих мало меду и се аз
умираю».
— Позвольте, как же это? — спросил он,
с любопытством оглядываясь. — У меня
умер ребенок, жена в
тоске, одна на весь дом… сам я едва стою на ногах, три ночи не спал… и что же? Меня заставляют играть в какой-то пошлой комедии, играть роль бутафорской вещи! Не… не понимаю!
Унесет ли меня кто-нибудь? Нет, лежи и
умирай. А как хороша жизнь!.. В тот день (когда случилось несчастье
с собачкой) я был счастлив. Я шел в каком-то опьянении, да и было от чего. Вы, воспоминания, не мучьте меня, оставьте меня! Былое счастье, настоящие муки… пусть бы остались одни мученья, пусть не мучат меня воспоминания, которые невольно заставляют сравнивать. Ах,
тоска,
тоска! Ты хуже ран.
— Доктор, скажите, я не
умру? — спрашивала она
с тоскою.
Часу в одиннадцатом кони мчались обратно. Пристяжная хромала, а коренной был покрыт пеной. Барыня сидела в углу коляски и
с полузакрытыми глазами ежилась в своей тальме. На губах ее играла довольная улыбка. Дышалось ей так легко, спокойно! Степан ехал и думал, что он
умирает. В голове его было пусто, туманно, а в груди грызла
тоска…
«Ее нет, а ты, ты одинока теперь, — твердило мне что-то изнутри, —
умерла, уснула навсегда твоя маленькая подруга, и не
с кем будет делить тебе здесь горе и радость…» «Прости, родная», — звучал между тем в моих ушах глухой, болезненно-хриплый голос, полный невыразимой
тоски и муки…
— Да, смерть, —
с тоскою подтвердил он: — когда
умирал Дато, — смерть приходила за ним и позвала меня… Я тоже очень испугался… Теперь
умираю я… О, как страшно, как страшно! — и он снова заметался в своей кроватке.
— Для старушечки сделайте, ваше — ство, — говорил дядя. — Она
с тоски умирает, что ее подлец без дела ходит.
— Что так пугает тебя в этой мысли? Ведь ты только пойдешь за матерью, которая безгранично тебя любит и
с той минуты будет жить исключительно тобой. Ты часто жаловался мне, что ненавидишь военную службу, к которой тебя принуждают, что
с ума сходишь от
тоски по свободе; если ты вернешься к отцу, выбора уже не будет: отец неумолимо будет держать тебя в оковах; он не освободил бы тебя, даже если бы знал, что ты
умрешь от горя.
— Так слушай же, — Екатерина Петровна склонила свою голову на плечо Талечки, — полюбила я его
с первого раза, как увидела, точно сердце оборвалось тогда у меня, и
с тех пор вот уже три месяца покоя ни днем, ни ночью не имею, без него
с тоски умираю, увижу его, глаза отвести не могу, а взглянет он — рада сквозь землю провалиться, да не часто он на меня и взглядывает…
А как
умерла она, домекнулся я, окаянный, что опоила ее Агафониха и отдалась она мне сама не своя, заглодала
с тех пор
тоска меня змеей лютою!..
"Любите меня: вы знаете, что мне нужна любовь". Вот она, вся тут в своем письме! В нем нет никакого содержания. Но отчего же у меня захватывает дух, когда я его читаю? Не оттого ли, что каждое его слово проникнуто непоколебимой силой… чего, я не знаю… пожалуй, хоть мистицизма, ложных мечтаний, чего хотите! Да, каждое слово проникнуто… Она живет призраками, но
с ними и
умрет, я же нашла принцип, a кроме
тоски и бесконечных вопросов у меня ничего нет, ничего!
Не забыл он песнь заветную;
Все про край родной поет,
Все поет в
тоске про милую;
С этой песнью и
умрет.