Неточные совпадения
— Она
умирает. Доктора сказали, что нет
надежды. Я весь
в вашей власти, но позвольте мне быть тут… впрочем, я
в вашей воле, я…
— Брат! — заговорила она через минуту нежно, кладя ему руку на плечо, — если когда-нибудь вы горели, как на угольях,
умирали сто раз
в одну минуту от страха, от нетерпения… когда счастье просится
в руки и ускользает… и ваша душа просится вслед за ним… Припомните такую минуту… когда у вас оставалась одна последняя
надежда… искра… Вот это — моя минута! Она пройдет — и все пройдет с ней…
— Для страсти не нужно годов, кузина: она может зародиться
в одно мгновение. Но я и не уверяю вас
в страсти, — уныло прибавил он, — а что я взволнован теперь — так я не лгу. Не говорю опять, что я
умру с отчаяния, что это вопрос моей жизни — нет; вы мне ничего не дали, и нечего вам отнять у меня, кроме
надежд, которые я сам возбудил
в себе… Это ощущение: оно, конечно, скоро пройдет, я знаю. Впечатление, за недостатком пищи, не упрочилось — и слава Богу!
— Может быть, но дело
в том, что я не верю тебе: или если и поверю, так на один день, а там опять родятся
надежды. Страсть
умрет, когда самый предмет ее
умрет, то есть перестанет раздражать…
Ужели даром бился он
в этой битве и устоял на ногах, не добыв погибшего счастья. Была одна только неодолимая гора: Вера любила другого, надеялась быть счастлива с этим другим — вот где настоящий обрыв! Теперь
надежда ее
умерла,
умирает, по словам ее («а она никогда не лжет и знает себя», — подумал он), — следовательно, ничего нет больше, никаких гор! А они не понимают, выдумывают препятствия!
Может быть, он
умер и
в прошлом году, а они сказали, что теперь,
в надежде, не уйдем ли.
— Не знаю, — отвечал Бурмин, — не знаю, как зовут деревню, где я венчался; не помню, с которой станции поехал.
В то время я так мало полагал важности
в преступной моей проказе, что, отъехав от церкви, заснул, и проснулся на другой день поутру, на третьей уже станции. Слуга, бывший тогда со мною,
умер в походе, так что я не имею и
надежды отыскать ту, над которой подшутил я так жестоко и которая теперь так жестоко отомщена.
Соседки расходились, и
в сердце пьяницы поселялась робкая
надежда. Давно, признаться, она уж начала мечтать о Михаиле Золотухине — вот бы настоящий для Клавденьки муж! — да посмотрит, посмотрит на дочку, вспомнит о покойном муже, да и задумается. Что, ежели
в самом деле отец свой страшный недуг дочери передал? что, если она
умрет? Куда она тогда с своей пьяной головой денется? неужто хоть одну минуту такое несчастье переживет?!
У нас, как известно, каторжные работы сопряжены с поселением
в Сибири навсегда; приговоренный к каторге удаляется из нормальной человеческой среды без
надежды когда-либо вернуться
в нее и таким образом как бы
умирает для того общества,
в котором он родился и вырос.
А тут, всю эту последнюю
надежду, с которою
умирать в десять раз легче, отнимают наверно; тут приговор, и
в том, что наверно не избегнешь, вся ужасная-то мука и сидит, и сильнее этой муки нет на свете.
Слушая этот горький рассказ, я сначала решительно как будто не понимал слов рассказчика, — так далека от меня была мысль, что Пушкин должен
умереть во цвете лет, среди живых на него
надежд. Это был для меня громовой удар из безоблачного неба — ошеломило меня, а вся скорбь не вдруг сказалась на сердце. — Весть эта электрической искрой сообщилась
в тюрьме — во всех кружках только и речи было, что о смерти Пушкина — об общей нашей потере, но
в итоге выходило одно: что его не стало и что не воротить его!
На другой же день пришлось отправить
в богоугодное заведение —
в сумасшедший дом — несчастную Пашку, которая окончательно впала
в слабоумие. Доктора сказали, что никакой нет
надежды на то, чтобы она когда-нибудь поправилась. И
в самом деле, она, как ее положили
в больнице на полу, на соломенный матрац, так и не вставала с него до самой смерти, все более и более погружаясь
в черную, бездонную пропасть тихого слабоумия, но
умерла она только через полгода от пролежней и заражения крови.
Прошел еще год.
Надежда Федоровна хлопотала об открытии"Общества для вспоможения чающим движения воды". Старания ее увенчались успехом, но — увы! она изнемогла под бременем ходатайств и суеты. Пришла старость, нужен был покой, а она не хотела и слышать о нем.
В самом разгаре деятельности, когда
в голове ее созревали все новые и новые планы (Семигоров потихоньку называл их"подвохами"), она
умерла, завещавши на смертном одре племяннице свое"дело".
«Не воротится», — повторял он. Ему казалось, что до этого часа
в нём жива была
надежда встретить женщину, и теперь — сейчас вот —
умерла она, и сердцу больно.
Хворал он долго, и всё время за ним ухаживала Марья Ревякина, посменно с Лукерьей, вдовой, дочерью Кулугурова. Муж её, бондарь,
умер, опившись на свадьбе у Толоконниковых, а ей село бельмо на глаз, и, потеряв
надежду выйти замуж вторично, она ходила по домам, присматривая за больными и детьми, помогая по хозяйству, —
в городе её звали Луша-домовница. Была она женщина толстая, добрая, черноволосая и очень любила выпить, а выпив — весело смеялась и рассказывала всегда об одном: о людской скупости.
А так как и он, поначалу, оказывал некоторые топтательные поползновения и однажды даже, рассердившись на губернское правление, приказал всем членам его
умереть, то не без основания догадывались, что перемена,
в нем совершившаяся, произошла единственно благодаря благодетельному влиянию
Надежды Петровны.
Результаты, однако, скоро показали, что лепта, добываемая Софьею Карловною через обтягивание материей всяких, дождевых и летних, зонтиков, совсем и не была даже такою ничтожною лептою, чтобы ее не было заметно
в домашней корване; а главное-то дело, что лепта эта, как грош евангельской вдовицы, клалась весело и усердно, и не только радовала Иогана-Христиана Норка при его счастливой жизни, но даже помогала ему и
умереть спокойно, с упованием на бога и с
надеждой на Софью Карловну.
— Я ошибался, признаюсь
в том откровенно — я ошибался… ах! это была минута, но райская минута, это был сон — но сон божественный; теперь, теперь всё прошло… уничтожаю навеки все ложные
надежды, уничтожаю одним дуновением все картины воображения моего; — прочь от меня вера
в любовь и счастье; Ольга, прощай. Ты меня обманывала — обман всегда обман; не всё ли равно, глаза или язык? чего желала ты? не знаю… может быть… о, возьми мое презрение себе
в наследство… я
умер для тебя.
Теперь я смотрел на женщину и видел, что это — человек, перешибленный пополам.
Надежда закралась
в нее, потом тотчас
умирала. Она еще раз всплакнула и ушла темной тенью. С тех пор меч повис над женщиной. Каждую субботу беззвучно появлялась
в амбулатории у меня. Она очень осунулась, резче выступили скулы, глаза запали и окружились тенями. Сосредоточенная дума оттянула углы ее губ книзу. Она привычным жестом разматывала платок, затем мы уходили втроем
в палату. Осматривали ее.
Надежды на выздоровление он не имел никакой, как и все, но от комнаты,
в которой
умирала Лиза, не отходил и обыкновенно сидел
в комнате рядом.
Впрочем, если б оно и было точно таково, то, конечно, не могло бы исполниться, потому что
в 1840 году, 12 августа,
умер муж у сестры
Надежды Тимофеевны, и мы с Верой прожили четыре месяца
в Петербурге, а
в 1841 году, 5 марта, мы потеряли Мишу.
Ты испытаешь всю тягость моего мщения;
в бедности, с раскаяньем
в душе и без
надежды на будущее, ты
умрешь далёко от глаз моих.
Вскоре по приезде Шушерин заразился ею и
умер в шестой день;
в этот же день
Надежда Федоровна, ходившая за старым своим другом неусыпно, потеряла употребление языка, впала
в нервную горячку и
умерла через пять недель…
Дурнопечин(ходя взад и вперед).Бесподобно, что все так теперь устроилось: уеду
в деревню, обзаведусь там женой! Но какие, однако, женщины-то плутовки:
в двадцать человек
Надежда Ивановна была влюблена, все ее кинули, и все ничего, а от меня
умирает!..
Ваничка. Нет, какое-с! Он все так прокуратит. Как приехали мы
в первый-то день-с, так притворился, что
умирает… Меня маменька даже за попом было послала, я прихожу назад, а дедушка сидит да ест; целую почесть индейку оплел… Я было,
Надежда Ивановна, вам уток настрелял, да проклятые собаки и сожрали их. У нас ведь их никогда не кормят, все, чтоб сами промышляли, — вот они этак и промышляют.
Иван (при входе встречает
Надежду). Эй, вы! Я назначен… что? (Входит
в комнату Якова.)
Умер… (Вытягиваясь на носках, смотрит
в лицо брата через головы Софьи и детей.)
Умер… Как же это? Надо доктора! Позовите Леща, он пришёл…
Орловы были женаты четвёртый год. Был у них ребёнок, но, прожив около полутора года,
умер; они оба недолго горевали о нём, успокоившись
в надежде иметь другого.
Клементьев. Знал ли, не знал ли прежде, теперь знаю вот что: отец Агнесы Ростиславовны получил богатство по смерти старшего брата. У этого брата был сын,
умер в Москве раньше отца. Мать
Надежды Всеволодовны была любовницею этого сына.
Надежда Всеволодовна его побочная дочь.
Таким образом, все высшие карательные меры не дают преступнику вечного успокоения
в могиле, именно того, что могло бы мирить мое чувство со смертною казнью, а с другой стороны, пожизненность, сознание, что
надежда на лучшее невозможна, что во мне гражданин
умер навеки и что никакие мои личные усилия не воскресят его во мне, позволяют думать, что смертная казнь
в Европе и у нас не отменена, а только облечена
в другую, менее отвратительную для человеческого чувства форму.
Он думал о том, что вот он достиг всего, что было доступно человеку
в его положении, он веровал, но всё же не всё было ясно, чего-то еще недоставало, не хотелось
умирать; и всё еще казалось, что нет у него чего-то самого важного, о чем смутно мечталось когда-то, и
в настоящем волнует всё та же
надежда на будущее, какая была и
в детстве, и
в академии, и за границей.
Странно:
умирает, а
в глазах все-таки
надежда!
— Так вот, я получил известие, что
в Тамбове
умерла одна из этих тетушек, графиня
Надежда Ивановна Загряжская,
умерла бездетной, и единственный ее наследник являюсь я, твой покорнейший слуга.
Сдали дитя, расстались с ним… Мать не
умерла с горя:
в сердце ее была
надежда увидеть сына через год, а с
надеждою не
умирают. При этом случае лекарь, ничтожный человек, видел баронессу у ног своих… властелин духом остался властелином.
Я нашел
в этом убогом доме гроб моих
надежд, счастья целой моей жизни и любви моей, думал я; но, придя сюда, уверился, что это чувство, несмотря ни на какие свидетельства,
умрет со мною.
После долгих откладываний Николай Леопольдович наконец отправился на место ссылки. Семейство его осталось
в Петербурге. Стефания Павловна продолжала хлопотать о помиловании мужа.
Надежду на это помилование таил и сам Гиршфельд до самой смерти. Он
умер, прожив
в Архангельске около трех лет.
— А не хочется мне, бабушка,
умирать еще, — сверкнула больная воспаленными глазами, — уж кажется, куда жизнь не красна, а впереди еще хуже страшная, неизвестная каторга, а все жить хочется,
надежда все еще
в сердце ютится и мысль, мысль, сама знаю нелепая: авось лучше будет, из головы не выходит…
После…
в одно роковое утро нашли Фюренгофа
в тюрьме, задушенного собственными цепями, чему Елисавета Трейман за перегородкою много хохотала; потом и несчастная Елисавета
умерла в сумасшедшем доме, проклиная своего обольстителя и изъявляя
надежду соединиться с ним
в аду; имение, у вас похищенное, утверждено за вами силою законов.
Иду
в незнаемый я путь,
Иду меж страха и
надежды;
Мой взор угас, остыла грудь,
Не внемлет слух, сомкнуты вежды;
Лежу безгласен, недвижим,
Не слышу вашего рыданья
И от кадила синий дым
Не мне струит благоуханье.
Но, вечным сном пока я сплю,
Моя любовь не
умирает,
И ею всех я вас молю,
Пусть каждый за меня взывает:
Господь!
В тот день, когда труба
Вострубит мира преставленье, —
Прими усопшего раба
В твои блаженные селенья.
— Моей!.. Боже мой!..
в каком она теперь состоянии?.. Я положил это прекрасное творение на смертный одр, сколотил ей усердно, своими руками, гроб, и я же, безумный, могу говорить об утешении, могу надеяться, как человек правдивый, благородный, достойный чести, достойный любви ее! Чем мог я купить эту
надежду? Разве злодейским обманом! Не новым ли дополнить хочу прекрасное начало? Она
умирает, а я, злодей, могу думать о счастье!.. Завтра, сказал ты, Фриц…
Баловство князя нравилось княжне — именно только как ребенку.
В надежде дальнейшего баловства она согласилась быть его женой. Баловник
умер, и ребенок стал думать о том, будет ли у него другой баловник.
К
надеждам и утешениям, мелькавшим
в коловороте мыслей и чувствований, присоединилось еще одно душевное услаждение: судьба сберегла его, хоть невольно, от отступничества… он
умрет в вере отцов своих.
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие
умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто
умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и
в царя, и
в славу русского оружия, и
в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство
в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии
в то время были влюблены, хотя и менее восторженно,
в своего царя и
в славу русского оружия.
— Хотя бы мне суждено было провести бесконечные годы еще
в худшей темнице, чем эта, которою выстроил Ирод, и хотя бы мне надлежало
умереть в ней без
надежды когда-нибудь видеть море и солнце, и милые лица наших детей, то и тогда я предпочел бы вечное это томление
в неволе одной минуте твоего позора. Ты можешь поступать как хочешь, но что до меня, то пусть я здесь доживу мою жизнь и
умру в этой яме, но ты для моего спасения не отдавай своей чистоты, —
в ней твоя прелесть, и
в ней моя радость и сила.