Неточные совпадения
Самгину тоже хотелось
уйти, его тревожила возможность встречи
с Бердниковым, но Елена мешала ему. Раньше чем он успел изложить ей причины, почему не может ехать на
острова, — к соседнему столу торопливо подошел светлокудрый, румянощекий юноша и вполголоса сказал что-то.
Но один потерпел при выходе какое-то повреждение, воротился и получил помощь от жителей: он был так тронут этим, что, на прощанье, съехал
с людьми на берег, поколотил и обобрал поселенцев. У одного забрал всех кур, уток и тринадцатилетнюю дочь, у другого отнял свиней и жену, у старика же Севри, сверх того, две тысячи долларов — и
ушел. Но прибывший вслед за тем английский военный корабль дал об этом знать на Сандвичевы
острова и в Сан-Франциско, и преступник был схвачен,
с судном, где-то в Новой Зеландии.
Тронет, и уж тронула. Американцы, или люди Соединенных Штатов, как их называют японцы, за два дня до нас
ушли отсюда, оставив здесь больных матросов да двух офицеров, а
с ними бумагу, в которой уведомляют суда других наций, что они взяли эти
острова под свое покровительство против ига японцев, на которых имеют какую-то претензию, и потому просят других не распоряжаться. Они выстроили и сарай для склада каменного угля, и после этого человек Соединенных Штатов, коммодор Перри, отплыл в Японию.
Оказалось, что он, возвращаясь
с Шантарских
островов, зашел на Амагу и здесь узнал от А.И. Мерзлякова, что я
ушел в горы и должен выйти к морю где-нибудь около реки Кулумбе.
Три года водил за ручку Коську старик по зимам на церковные паперти, а летом
уходил с ним в Сокольники и дальше, в Лосиный
остров по грибы и тем зарабатывал пропитание.
Гляжу, а это тот самый матрос, которого наказать хотели… Оказывается, все-таки Фофан простил его по болезни… Поцеловал я его, вышел на палубу; ночь темная, волны гудят, свищут, море злое, да все-таки лучше расстрела… Нырнул на счастье, да и очутился на необитаемом
острове… Потом
ушел в Японию
с ихними рыбаками, а через два года на «Палладу» попал, потом в Китай и в Россию вернулся.
Здесь отдыхал в полдень Борис Петрович
с толпою собак, лошадей и слуг; травля была неудачная, две лисы
ушли от борзых и один волк отбился; в тороках у стремянного висело только два зайца… и три гончие собаки еще не возвращались из лесу на звук рогов и протяжный крик ловчего, который, лишив себя обеда из усердия, трусил по
островам с тщетными надеждами, — Борис Петрович
с горя побил двух охотников, выпил полграфина водки и лег спать в избе; — на дворе всё было живо и беспокойно: собаки, разделенные по сворам, лакали в длинных корытах, — лошади валялись на соломе, а бедные всадники поминутно находились принужденными оставлять котел
с кашей, чтоб нагайками подымать их.
Бедное оплошавшее судно, не успевшее
уйти, сорвет
с якорей и разобьет о скалистые отвесные берега
острова вдребезги.
С этим он полудружески, полупрезрительно толкнул Ванскок двумя пальцами в плечо и, свистнув могучего Иогана
с острова Эзеля, крикнул ему: «Выпусти госпожу!» — повернулся и
ушел.
Поздно вечером
ухожу из гостеприимной квартирки на Васильевском
Острове и уношу
с собою уже не прежний страшный груз, бремя отчаянной тоски по Саше, а умиротворенную тихую печаль.
Увидав эту картину — сбегающих
с гор иноков, артисты, остававшиеся до сих пор беспристанными, поняли, что им тут и ждать нечего, и, как не в пору пришедшие гости, они
ушли в дальние части лесистого
острова и, пробродивши ночь, уехали на другое утро рано, когда братия еще молилась за заутренею в храме.