Неточные совпадения
Я
карт и в руки никогда не брал; даже не
знаю, как играть в эти
карты.
Случись же под такую минуту, как будто нарочно в подтверждение его мнения о военных, что сын его проигрался в
карты; он послал ему от души свое отцовское проклятие и никогда уже не интересовался
знать, существует ли он на свете или нет.
— А что ж? ведь его на это станет. Вы
знаете, он родного отца хотел продать или, еще лучше, проиграть в
карты.
— Ну уж, пожалуйста, не говори. Теперь я очень хорошо тебя
знаю. Такая, право, ракалия! Ну, послушай, хочешь метнем банчик? Я поставлю всех умерших на
карту, шарманку тоже.
Надобно
знать, что для меня выписана была из Москвы географическая
карта.
— Да кто его презирает? — возразил Базаров. — А я все-таки скажу, что человек, который всю свою жизнь поставил на
карту женской любви и, когда ему эту
карту убили, раскис и опустился до того, что ни на что не стал способен, этакой человек — не мужчина, не самец. Ты говоришь, что он несчастлив: тебе лучше
знать; но дурь из него не вся вышла. Я уверен, что он не шутя воображает себя дельным человеком, потому что читает Галиньяшку и раз в месяц избавит мужика от экзекуции.
— Отец мой несчастливо в
карты играл, и когда, бывало, проиграется, приказывает маме разбавлять молоко водой, — у нас было две коровы. Мама продавала молоко, она была честная, ее все любили, верили ей. Если б ты
знал, как она мучилась, плакала, когда ей приходилось молоко разбавлять. Ну, вот, и мне тоже стыдно, когда я плохо пою, — понял?
— Ну, — сказал он, не понижая голоса, — о ней все собаки лают, курицы кудакают, даже свиньи хрюкать начали. Скучно, батя! Делать нечего. В
карты играть — надоело, давайте сделаем революцию, что ли? Я эту публику понимаю. Идут в революцию, как неверующие церковь посещают или участвуют в крестных ходах. Вы
знаете — рассказ напечатал я, — не читали?
— Уж они
знают — как. В
карты играете? Нет. Это — хорошо. А то вчера какой-то болван три вагона досок проиграл: привез в подарок «Красному Кресту», для гробов, и — проиграл…
— Ей-богу, не
знаю: если это игра, так она похожа на ту, когда человек ставит последний грош на
карту, а другой рукой щупает пистолет в кармане. Дай руку, тронь сердце, пульс и скажи, как называется эта игра? Хочешь прекратить пытку: скажи всю правду — и страсти нет, я покоен, буду сам смеяться с тобой и уезжаю завтра же. Я шел, чтоб сказать тебе это…
За игорным столом приходилось даже иногда говорить кой с кем; но раз я попробовал на другой день, тут же в комнатах, раскланяться с одним господчиком, с которым не только говорил, но даже и смеялся накануне, сидя рядом, и даже две
карты ему угадал, и что ж — он совершенно не
узнал меня.
Ничему не учились, ничего точно не
знают, ну, а кроме
карт и производств захочется поговорить о чем-нибудь общечеловеческом, поэтическом…
Но довольно Ликейских островов и о Ликейских островах, довольно и для меня и для вас! Если захотите
знать подробнее долготу, широту места, пространство, число островов, не поленитесь сами взглянуть на
карту, а о нравах жителей, об обычаях, о произведениях, об истории — прочтите у Бичи, у Бельчера. Помните условие: я пишу только письма к вам о том, что вижу сам и что переживаю изо дня в день.
— Не
знаю, правду ли болтают: будто ты вином этим стал заниматься и в
карты играешь… Брось ты, ради Христа, эту всю пакость!
— Да сказывал Тимофей, все господа: из города двое, кто таковы — не
знаю, только сказывал Тимофей, двое из здешних господ, да тех двое, будто бы приезжих, а может, и еще кто есть, не спросил я его толково. В
карты, говорил, стали играть.
Петр Ильич, войдя к исправнику, был просто ошеломлен: он вдруг увидал, что там всё уже
знают. Действительно,
карты бросили, все стояли и рассуждали, и даже Николай Парфенович прибежал от барышень и имел самый боевой и стремительный вид. Петра Ильича встретило ошеломляющее известие, что старик Федор Павлович действительно и в самом деле убит в этот вечер в своем доме, убит и ограблен. Узналось же это только сейчас пред тем следующим образом.
— Скотина? А ты в какие
карты сейчас играл? Я подал тебе колоду, а ты мои спрятал! Ты в поддельные
карты играл! Я тебя за поддельные
карты в Сибирь могу упрятать,
знаешь ты это, потому оно все одно что бумажки поддельные… — И, подойдя к дивану, он засунул пальцы между спинкой и подушкой дивана и вытащил оттуда нераспечатанную колоду
карт.
А я из комнаты больной не выхожу, оторваться не могу, разные,
знаете, смешные анекдотцы рассказываю, в
карты с ней играю.
Это потому, что у меня нет большого пристрастия к деньгам; ведь вы
знаете, что у разных людей разные пристрастия, не у всех же только к деньгам: у иных пристрастие к балам, у других — к нарядам или
картам, и все такие люди готовы даже разориться для своего пристрастия, и многие разоряются, и никто этому не дивится, что их пристрастие им дороже денег.
В наш век все это делается просто людьми, а не аллегориями; они собираются в светлых залах, а не во «тьме ночной», без растрепанных фурий, а с пудреными лакеями; декорации и ужасы классических поэм и детских пантомим заменены простой мирной игрой — в крапленые
карты, колдовство — обыденными коммерческими проделками, в которых честный лавочник клянется, продавая какую-то смородинную ваксу с водкой, что это «порт», и притом «олд-порт***», [старый портвейн, «Три звездочки» (англ.).]
зная, что ему никто не верит, но и процесса не сделает, а если сделает, то сам же и будет в дураках.
Мы вообще в природе, в истории и в жизни всего больше
знаем удачи и успехи; мы теперь только начинаем чувствовать, что не все так хорошо подтасовано, как казалось, потому что мы сами — неудача, проигранная
карта.
Приехало целых четыре штатских генерала, которых и усадили вместе за
карты (говорили, что они так вчетвером и ездили по домам на балы); дядя пригласил целую кучу молодых людей; между танцующими мелькнули даже два гвардейца, о которых матушка так-таки и не допыталась
узнать, кто они таковы.
Долгоруков не брал взяток. Не нужны они ему были. Старый холостяк, проживший огромное состояние и несколько наследств, он не был кутилой, никогда не играл в
карты, но любил задавать балы и не
знал счета деньгам, даже никогда не брал их в руки.
— Играющий я! Добываю средства игрой в тотализатор, в императорских скаковом и беговом обществах,
картами, как сами
знаете, выпускаемыми императорским воспитательным домом… Играю в игры, разрешенные правительством…
Когда началось восстание, наше сближение продолжалось. Он глубоко верил, что поляки должны победить и что старая Польша будет восстановлена в прежнем блеске. Раз кто-то из русских учеников сказал при нем, что Россия — самое большое государство в Европе. Я тогда еще не
знал этой особенности своего отечества, и мы с Кучальским тотчас же отправились к
карте, чтобы проверить это сообщение. Я и теперь помню непреклонную уверенность, с которой Кучальский сказал после обозрения
карты...
— Еще как вспомнили-то. Прежде-то как все у нас было просто. И начальство было простое. Не в укор будь тебе сказано: брал ты, и много брал, а только за дело. А теперь не
знаешь, как и подступиться к исправнику: водки не пьет, взяток не берет, в
карты не играет. Обморок какой-то.
—
Знаю я, они уговорились! Они перемигивались,
карты совали друг другу под столом. Разве это игра? Жульничать я сам умею не хуже…
На вопрос, сколько ее сожителю лет, баба, глядя вяло и лениво в сторону, отвечает обыкновенно: «А чёрт его
знает!» Пока сожитель на работе или играет где-нибудь в
карты, сожительница валяется в постели, праздная, голодная; если кто-нибудь из соседей войдет в избу, то она нехотя приподнимется и расскажет, зевая, что она «за мужа пришла», невинно пострадала: «Его, чёрта, хлопцы убили, а меня в каторгу».
Кое-как
узнали, кто из них капитан судна, и когда этому капитану предложили атлас и попросили его указать место крушения, то он долго водил пальцем по
карте и не нашел Саппоро.
Время проходит. Исправно
Учится мальчик всему —
Знает историю славно
(Лет уже десять ему),
Бойко на
карте покажет
И Петербург, и Читу,
Лучше большого расскажет
Многое в русском быту.
Глупых и злых ненавидит,
Бедным желает добра,
Помнит, что слышит и видит…
Дед примечает: пора!
Сам же он часто хворает,
Стал ему нужен костыль…
Скоро уж, скоро
узнаетСаша печальную быль…
В последние именины повторилось то же, и хотя Вихров не хотел было даже прийти к нему,
зная наперед, что тут все будут заняты
картами, но Салов очень его просил, говоря, что у него порядочные люди будут; надобно же, чтоб они и порядочных людей видели, а то не Неведомова же в подряснике им показывать.
— Ну, так я и
знал! Наперед
знал, что все эти предварительные сведения — всё пустяки! Однако хорошо мы
знаем наше отечество… можно сказать! Посмотрите-ка, батюшка! вот эта
карта! вот на ней положение нашей льняной промышленности представлено, и против вашего уезда значится: льняная промышленность — слабо.
Махин был гимназист с усами. Он играл в
карты,
знал женщин, и у него всегда были деньги. Он жил с теткой. Митя
знал, что Махин нехороший малый, но, когда он был с ним, он невольно подчинялся ему. Махин был дома и собирался в театр: в грязной комнатке его пахло душистым мылом и одеколоном.
«Вы, говорит, ваше превосходительство, в
карты лапти изволите плесть; где ж это видано, чтоб с короля козырять, когда у меня туз один!» А он только ежится да приговаривает: «А почем же я
знал!» А что тут «почем
знал», когда всякому видимо, как Порфирий Петрович с самого начала покрякивал в знак одиночества…
Прокуроры, краснея, усиливались выдвинуть вопрос о правде реальной, но успеха не имели и выражали свое негодование тем, что, выходя из суда, сквозь зубы произносили:"Это черт
знает что!" — а вечером, за
картами, рассказывали анекдоты из судебной практики.
— Нет, мне неловко. Я ведь бываю у городничего, в
карты иногда вместе играем… Да и вообще… На"писателей"-то,
знаете, не очень дружелюбно посматривают, а я здесь человек приезжий. Кончу дело и уеду отсюда.
— Я не
знаю, где карты-с, — произнес он.
— Вольно же тебе так много сидеть: ты
знаешь здешний климат, — сказала Лизавета Александровна, — доктор велел больше ходить, так нет: утро пишет, а вечером в
карты играет.
— Ну, тебе сдавать, — сказал он Дубкову. Я понял, что ему было неприятно, что я
узнал про то, что он играет в
карты. Но в его выражении не было заметно смущения, оно как будто говорило мне: «Да, играю, а ты удивляешься этому только потому, что еще молод. Это не только не дурно, но должно в наши лета».
Все
знали, что если не усадить Густава Ивановича за
карты, то он целый вечер будет ходить около жены, как пришитый, скаля свои гнилые зубы на лице черепа и портя жене настроение духа.
— Вообще? Сами изволите
знать (он сожалительно вскинул плечами), а теперь… теперь сидит в
карты гадает…
— Э, зови меня, как хочешь! Твоя брань ни у кого на вороту не повиснет… Я людей не убивала, в
карты и на разные плутни не обыгрывала, а что насчет баломута ты говоришь, так это ты, душенька, не ври, ты его подкладывал Лябьеву: это еще и прежде замечали за тобой. Аркаша, я
знаю, что не делал этого, да ты-то хотел его руками жар загребать. Разве ты не играл с ним в половине, одно скажи!
Ченцов, не
зная, чем заменить его, спросил однажды управляющего, не играет ли он в
карты.
По окончании обеда князь все-таки не уезжал. Лябьев, не
зная, наконец, что делать с навязчивым и беспрерывно болтающим гостем, предложил ему сесть играть в
карты. Князь принял это предложение с большим удовольствием. Стол для них приготовили в кабинете, куда они и отправились, а дамы и Углаков уселись в зале, около рояля, на клавишах которого Муза Николаевна начала перебирать.
Нет, он поступил бы гораздо проще: начертил бы
карту России, разлиновал бы ее на совершенно равные квадратики, доискался бы, какое количество десятин представляет собой каждый квадратик, потом зашел бы в мелочную лавочку,
узнал, сколько сеется на каждую десятину картофеля и сколько средним числомполучается, и в заключение, при помощи Божией и первых четырех правил арифметики, пришел бы к результату, что Россия при благоприятных условияхможет производить картофелю столько-то, а при неблагоприятных условиях — столько-то.
— Я, любезный друг, твоих источников не
знаю. На какие ты источники рассчитывал, когда проигрывал в
карты казенные деньги, — из тех и плати.
— Ничего я, мой друг, не
знаю. Я в
карты никогда не игрывал — только вот разве с маменькой в дурачки сыграешь, чтоб потешить старушку. И, пожалуйста, ты меня в эти грязные дела не впутывай, а пойдем-ка лучше чайку попьем. Попьем да посидим, может, и поговорим об чем-нибудь, только уж, ради Христа, не об этом.
Кожемякин тревожно задумался: незадолго перед этим он — точно слепой в яму — свалился в объятия Марфы Посуловой. Мясник всё настойчивее навязывался на знакомство, Матвей Савельев, не умея отказать, изредка заходил к нему, но почти каждый раз случалось так, что Посулов уходил куда-то по неожиданно спешному делу, а гость волей-неволей оставался с Марфой. Он
знал, что Шкалик яростно играет в
карты и дела его расстроены, несколько раз Посулов брал у него денег, обещая отдать вскорости, и — не отдавал.
— Не
знаю, — задумчиво ответила девушка. — Может быть, и не со зла, а — так, просто. Ведь у них всегда одно —
карты да выпивка, а это, я думаю, надоедает же, ну и надо ещё что-нибудь говорить. Они удивительно скучные. Вот и вы сегодня какой-то…
— Ну да, и в
карты хорошо играет. Но Елена Николаевна… Разве ее возможно понять? Желаю я
знать, где тот человек, который бы взялся постигнуть, чего она хочет? То она весела, то скучает; похудеет вдруг так, что не смотрел бы на нее, а там вдруг поправится, и все это без всякой видимой причины…