Неточные совпадения
Хлестаков.
Возле вас
стоять уже есть счастие; впрочем, если вы так
уже непременно хотите, я сяду. Как я счастлив, что наконец сижу
возле вас.
Меж тем на палубе у грот-мачты,
возле бочонка, изъеденного червем, с сбитым дном, открывшим столетнюю темную благодать, ждал
уже весь экипаж. Атвуд
стоял; Пантен чинно сидел, сияя, как новорожденный. Грэй поднялся вверх, дал знак оркестру и, сняв фуражку, первый зачерпнул граненым стаканом, в песне золотых труб, святое вино.
— Вот, посмотрите сюда, в эту вторую большую комнату. Заметьте эту дверь, она заперта на ключ.
Возле дверей
стоит стул, всего один стул в обеих комнатах. Это я принес из своей квартиры, чтоб удобнее слушать. Вот там сейчас за дверью
стоит стол Софьи Семеновны; там она сидела и разговаривала с Родионом Романычем. А я здесь подслушивал, сидя на стуле, два вечера сряду, оба раза часа по два, — и,
уж конечно, мог узнать что-нибудь, как вы думаете?
В тот же день вернулся я с уложенным чемоданом в город Л. и поплыл в Кёльн. Помню, пароход
уже отчаливал, и я мысленно прощался с этими улицами, со всеми этими местами, которые я
уже никогда не должен был позабыть, — я увидел Ганхен. Она сидела
возле берега на скамье. Лицо ее было бледно, но не грустно; молодой красивый парень
стоял с ней рядом и, смеясь, рассказывал ей что-то; а на другой стороне Рейна маленькая моя мадонна все так же печально выглядывала из темной зелени старого ясеня.
Но ткач и кум мужественно отстояли мешок и заставили ее попятиться назад. Не успели они оправиться, как супруга выбежала в сени
уже с кочергою в руках. Проворно хватила кочергою мужа по рукам, ткача по спине и
уже стояла возле мешка.
Когда я поднялся в комнату и повернул выключатель — я не поверил глазам:
возле моего стола
стояла О. Или вернее, — висела: так висит пустое, снятое платье — под платьем у нее как будто
уж не было ни одной пружины, беспружинными были руки, ноги, беспружинный, висячий голос.
Увидев его, Иоанн хотел повернуть коня и отъехать в сторону, но юродивый
стоял уже возле него.
Тот был дикий зверь вполне, и вы,
стоя возле него и еще не зная его имени,
уже инстинктом предчувствовали, что подле вас находится страшное существо.
Когда они проходили двором, то возов и подводчиков
уже не было, все они еще рано утром уехали на пристань. В дальнем углу двора темнела знакомая бричка;
возле нее
стояли гнедые и ели овес.
И страшное значение всех этих примет было
уже известно детям; старшая девочка, Саша, худенькая брюнетка, сидела за столом неподвижно, и лицо у нее было испуганное, скорбное, а младшая, Лида, семи лет, полная блондинка,
стояла возле сестры и смотрела на огонь исподлобья.
Он любил слово «юдоль». Как-то — это было
уже на Святках, — когда я проходил базаром, он зазвал меня к себе в мясную лавку и, не подавая мне руки, заявил, что ему нужно поговорить со мною о каком-то очень важном деле. Он был красен от мороза и от водки;
возле него за прилавком
стоял Николка с разбойничьим лицом, держа в руке окровавленный нож.
— Нет, не видел…
Стой!
стой!
стой! Теперь я вспоминаю:
уж не она ли
стояла на берегу,
возле моста? Да… Темное платьице, желтый платок на голове… Должно, она!
В водополь очень ловко перебивать несколькими вятелями какой-нибудь значительный залив воды в
узком его месте. Крылены ставят одну
возле другой плотно, крыло с крылом, наблюдая, чтоб одна крылена
стояла по течению, или ходу, воды, а другая — напротив, очевидно с тою целью, чтобы рыба — вперед ли, назад ли идет она — попадала в расставленные снасти.
Вдруг подскочил Де-Грие. Они все трое были
возле; я заметил, что m-lle Blanche
стояла с маменькой в стороне и любезничала с князьком. Генерал был в явной немилости, почти в загоне. Blanche даже и смотреть на него не хотела, хоть он и юлил подле нее всеми силами. Бедный генерал! Он бледнел, краснел, трепетал и даже
уж не следил за игрою бабушки. Blanche и князек, наконец, вышли; генерал побежал за ними.
В доме он
уже никого не встретил, все выскочили в сад; одни только девочки, дочери Ипатова, попались ему в коридоре,
возле передней; помертвев от испуга,
стояли они в своих белых юбочках, с сжатыми руками и голыми ножками,
возле ночника, поставленного на полу. Через гостиную, мимо опрокинутого стола, выбежал Владимир Сергеич на террасу. Сквозь чащу, по направлению к плотине, мелькали огни, тени…
В таком размышлении я
стою возле Михайлицы да думаю, не может ли для нас из этого чего вредного воспоследовать и не надо ли против сего могущего произойти зла какие-либо меры принять, как вдруг вижу, что все это предприятие
уже поздно, потому что к берегу привалила большая ладья, и я за самыми плечами у себя услыхал шум многих голосов и, обернувшись, увидал несколько человек разных чиновников, примундиренных всяким подобием, и с ними немалое число жандармов и солдат.
— Ну, так и есть табор. Всегда
возле усадьбы табором
стоят, а потом гадать приходит — молодая чертовка: «Дай, барынька, погадаю о твоем талане…», — а старая чертовка — белье с веревки али
уж прямо — бриллиантовую брошь с барынина туалета…
Немного погодя она приходит в себя и
уже вопросительно заглядывает мне в глаза: я ли сказал те четыре слова, или же они только послышались ей в шуме вихря? А я
стою возле нее, курю и внимательно рассматриваю свою перчатку.
— Герасим Силыч, — сказала, потупивши светлые очи, Дуня Чубалову. — Ведь у вас тятенька покойник выменял икону преподобной мученицы Евдокии. Ангел мой. Теперь
уж больше года та икона
возле кровати в изголовьях у меня
стоит.
Бодростина не обратила на это никакого внимания. Он
уже надоел ей, и притом она была слишком занята своими мыслями и
стояла около часа
возле перил, пока по куртине вдоль акаций не мелькнула какая-то тень с ружьем в руке.
Это был подвал с двумя
узкими отдушинами, забранными решеткою. Мебели не было.
Стоял только небольшой некрашеный стол. Когда глаза привыкли к темноте, Катя увидела сидящих на полу
возле стен несколько женщин. Она спросила с удивлением...
Катя, бледная, суровая,
стояла возле и не понимала, что с дядей, отчего у бабушки такое страдание на лице, отчего она говорит такие трогательные, печальные слова. А он
уже не мог выговорить ни слова, ничего не понимал, и представлялось ему, что он,
уже простой, обыкновенный человек, идет по полю быстро, весело, постукивая палочкой, а над ним широкое небо, залитое солнцем, и он свободен теперь, как птица, может идти, куда угодно!
Рябович, никогда не игравший ни во что, кроме карт,
стоял возле бильярда и равнодушно глядел на игроков, а они, в расстегнутых сюртуках, с киями в руках, шагали, каламбурили и выкрикивали непонятные слова. Игроки не замечали его, и только изредка кто-нибудь из них, толкнув его локтем или зацепив нечаянно кием, оборачивался и говорил: «Pardon!» Первая партия еще не кончилась, а
уж он соскучился, и ему стало казаться, что он лишний и мешает… Его потянуло обратно в залу, и он вышел.
В это время княгиня
уже была убита, и Никита расправлялся с княжной Людмилой. Последняя не кричала, или, по крайней мере, она, Татьяна, не слыхала криков. Она слышала лишь несколько стонов, и эти стоны теперь
стоят почти неотступно в ее ушах. Никита унес белье княжны, разбросав
возле трупа разорванное платье и белье, снятое Татьяной. Она знала, что он это сделает. Так они уговорились.
Напряженно вытянув голую шею, слушала его Люба. И так
стояли они друг
возле друга — три правды, три разные правды жизни: старый взяточник и пьяница, жаждавший героев, распутная женщина, в душу которой были
уже заброшены семена подвига и самоотречения, — и он. После слов пристава он несколько побледнел и даже как будто хотел что-то сказать, но вместо того улыбнулся и вновь спокойно закачал волосатой ногой.