Неточные совпадения
Любашу все-таки выслали из Москвы.
Уезжая, она возложила часть своей
работы по «Красному Кресту» на Варвару. Самгину это не очень понравилось, но он не возразил, он хотел знать все, что делается в Москве. Затем Любаша нашла нужным познакомить Варвару с Марьей Ивановной Никоновой, предупредив Клима...
Когда в трактирах ввели расчет на «марки», Петр Кирилыч бросил
работу и
уехал на покой в свой богато обстроенный дом на Волге, где-то за Угличем. И сказывали земляки, что, когда он являлся за покупками в свой Углич и купцы
по привычке приписывали в счетах, он сердился и говорил...
Прошло два года. Я вел репортерскую
работу, редактировал «Журнал спорта»
по зимам, чуть ли не каждую пятницу выезжал в Петербург на «пятницы К.К. Случевского», где собирались литераторы, издававшие журнал «Словцо», который составлялся тут же на пятницах, и было много интересных, талантливых людей из литературного общества столицы, и
по осеням
уезжал в южнорусские степи на Дон или Кавказ.
Наступила дождливая, грязная, темная осень. Наступила безработица, и я дня
по три сидел дома без дела или же исполнял разные не малярные
работы, например, таскал землю для черного наката, получая за это
по двугривенному в день. Доктор Благово
уехал в Петербург. Сестра не приходила ко мне. Редька лежал у себя дома больной, со дня на день ожидая смерти.
На другой день она встала бледнее обыкновенного, в десять часов вышла в гостиную, разливала сама чай
по обыкновению. Когда убрали со стола, отец ее
уехал к должности, мать села за
работу, она пошла в свою комнату: проходя через залу, ей встретился лакей.
Так как я
уехал в Париж без всякой
работы в газете или журнале как корреспондент, то я и не должен был бегать
по редакциям, отыскивать интересные сюжеты для писем. И, повторяю, это было чрезвычайно выгодно для моего самообразования и накопления сил для дальнейшей писательской дороги.
— И в Америке. Всякую
работу работал.
По восемнадцатому году
уехал. Сам себя образовал.
«Прикомандированные» врачи, которые при нас без дела толклись в бараках, теперь все были разосланы Горбацевичем
по полкам; они
уехали в одних шведских куртках, без шинелей: Горбацевич так и не позволил им съездить в Харбин за их вещами. Всю громадную
работу в обоих мукденских бараках делали теперь восемь штатных ординаторов. Они бессменно работали день и ночь, еле стоя на ногах. А раненых все подносили и подвозили.
Был первый час дня. Петра Валерьяновича не было дома, он куда-то
уехал по делам. Ольга Николаевна сводила счеты в кабинете, а Екатерина Петровна сидела в угловой гостиной за пяльцами. Она вышивала мужу туфли и, надо сознаться, что вышивала не очень прилежно, так как
работа была начата чуть ли не с первой недели после их брака.