Неточные совпадения
Вдруг Жиран завыл и рванулся с такой силой, что я чуть было не упал. Я оглянулся. На опушке леса, приложив одно
ухо и приподняв другое, перепрыгивал заяц. Кровь
ударила мне
в голову, и я все забыл
в эту минуту: закричал что-то неистовым голосом, пустил собаку и бросился бежать. Но не успел я этого сделать, как уже стал раскаиваться: заяц присел, сделал прыжок и больше я его не видал.
Это было глупо, смешно и унизительно. Этого он не мог ожидать, даже не мог бы вообразить, что Дуняша или какая-то другая женщина заговорит с ним
в таком тоне. Оглушенный, точно его
ударили по голове чем-то мягким, но тяжелым, он попытался освободиться из ее крепких рук, но она, сопротивляясь, прижала его еще сильней и горячо шептала
в ухо ему...
Самгин решил зайти к Гогиным, там должны все знать. Там было тесно, как на вокзале пред отходом поезда, он с трудом протискался сквозь толпу барышень, студентов из прихожей
в зал, и его тотчас
ударил по
ушам тяжелый, точно
в рупор кричавший голос...
— Томилина я скоро начну ненавидеть, мне уже теперь, иной раз, хочется
ударить его по
уху. Мне нужно знать, а он учит не верить, убеждает, что алгебра — произвольна, и черт его не поймет, чего ему надо! Долбит, что человек должен разорвать паутину понятий, сотканных разумом, выскочить куда-то,
в беспредельность свободы. Выходит как-то так: гуляй голым! Какой дьявол вертит ручку этой кофейной мельницы?
Чертопханов закипел, зашипел,
ударил лошадь кулаком по голове между
ушами, быстрее молнии соскочил наземь, осмотрел лапу у собаки, поплевал на рану, пихнул ее ногою
в бок, чтобы она не пищала, уцепился за холку и вдел ногу
в стремя.
Ударить по
уху так, чтобы щелкнуло, точно хлопушкой, называлось на гимназическом жаргоне «дать фаца», и некоторые старые гимназисты достигали
в этом искусстве значительного совершенства.
— Все-таки теперь уж не бьют так, как бивали! Ну,
в зубы
ударит,
в ухо, за косы минуту потреплет, а ведь раньше-то часами истязали! Меня дедушка однова бил на первый день Пасхи от обедни до вечера. Побьет — устанет, а отдохнув — опять. И вожжами и всяко.
Речи таковые,
ударяя в тимпан моего
уха, громко раздавалися
в душе моей.
В этот момент чья-то рука
ударила старика по плечу, и над его
ухом раздался сумасшедший хохот: это был дурачок Терешка, подкравшийся к Луке Назарычу босыми ногами совершенно незаметно.
— Молчать! — Урядник
ударил его
в ухо. Рыбин пошатнулся на ногах, повел плечами.
— Разве же есть где на земле необиженная душа? Меня столько обижали, что я уже устал обижаться. Что поделаешь, если люди не могут иначе? Обиды мешают дело делать, останавливаться около них — даром время терять. Такая жизнь! Я прежде, бывало, сердился на людей, а подумал, вижу — не стоит. Всякий боится, как бы сосед не
ударил, ну и старается поскорее сам
в ухо дать. Такая жизнь, ненько моя!
Странный, точно чужой голос шепнул вдруг извне
в ухо Ромашову: «Сейчас я его
ударю», — и Ромашов медленно перевел глаза на мясистую, большую старческую щеку и на серебряную серьгу
в ухе, с крестом и полумесяцем.
— Да, — говорю, — я
в лошади красоту понимаю. А он как вскочит и хотел меня
в ухо ударить.
Запрягая лошадь, чтобы ехать за водой, он дважды молча
ударил её кулаком по морде, а когда она, избалованная ласками Максима, метнулась
в сторону, прядая
ушами и выкатив испуганные глаза, он пнул её
в живот длинной своей ногой.
Этот парень всегда вызывал у Кожемякина презрение своей жестокостью и озорством; его ругательство опалило юношу гневом, он поднял ногу, с размаху
ударил озорника
в живот и, видя, что он, охнув, присел, молча пошёл прочь. Но Кулугуров и Маклаков бросились на него сзади, ударами по
уху свалили на снег и стали топтать ногами, приговаривая...
А сапожник Македон, держа
в зубах шапку, быстрыми ударами хлещет Маклакова с
уха на
ухо и мычит. Тяжёлый Маклаков мотает головой, ловя какую-то минуту, и вдруг,
ударив сапожника сверху, словно заколачивает его
в лёд.
Толкнув ногами землю, он подпрыгнул вверх и согнул ноги
в коленях. Его больно дёрнуло за
ушами,
ударило в голову каким-то странным, внутренним ударом; ошеломлённый, он всем телом упал на жёсткую землю, перевернулся и покатился вниз, цепляясь руками за корни деревьев, стукаясь головой о стволы, теряя сознание.
Чей-то узловатый кулак
ударил Глашу по
уху, она упала
в дверь и, уже молча, на четвереньках поползла; и дверь захлопнулась. Саша сузил глаза, отчего казалось, что он улыбается, оглядел всех и спросил...
— Это я понимаю, я не про то! Ну —
ударил бы по
уху,
в зубы дал, что ли, а почему ты трепал, — как будто я мальчишка перед тобой?…
причем Яковлев вскрикивал, как исступленный,
ударяя ладонью по рукоятке меча, — приводили зрителей
в неистовый восторг, от которого даже останавливался ход пиесы; я бесился и перед этими стихами заранее выбегал
в театральный коридор, чтоб пощадить свои
уши от безумного крика, топанья и хлопанья. Яковлев до того забывался, что иногда являлся на сцене
в нетрезвом виде. Но публика не замечала или не хотела заметить — и хлопала, по обыкновению.
— Убью! Вот тебе! — крикнул майор и
ударил бедняка
в ухо, так что тот повалился.
У Назарова зазвенело
в голове, точно барин
ударил его
в ухо, он пробормотал, виновато улыбаясь...
Герасим опустил глаза, потом вдруг встряхнулся, опять указал на Муму, которая все время стояла возле него, невинно помахивая хвостом и с любопытством поводя
ушами, повторил знак удушения над своей шеей и значительно
ударил себя
в грудь, как бы объявляя, что он сам берет на себя уничтожить Муму.
— Похвальная воспитанность (Асе). Опасная мечтательность (мне). Мы едем… — И вдруг
в мое
ухо ударяет созвучие: Тур-унд-Таксис. И молниеносное видение башни
в плюще. Ныне, впервые, над этим задумавшись, понимаю: Thurn, принятая мою за Turm [Башню (нем.).], — давало французскую tour (башню), a Taxis, по созвучию с растительным Taxus, точного значения которого я тогда не знала (тисовое дерево, тис), давало плющ. Тур-унд-Таксис. Башня
в плюще.
Когда Рогожина пожимала руку Палтусову, а потом что-то сказала ему на
ухо, Анну Серафимовну
ударило в жар… Она начала обмахиваться веером.
Улан перекинулся назад всем своим пухлым туловищем.
В ушах Анны Серафимовны звенел долго хохот обоих приятелей мужа. Она вбок посмотрела на него. Он все еще не менял позы, сидел на ребре стола и носком правой ноги
ударял о левую. Один раз его глаза встретились с ее взглядом. Ей показалось, что она прочла
в них: «Зачем пожаловали?»
А на другой день, принимая у себя
в канцелярии Временского, директор долго не решался сказать ему правду. Он мялся, путался и не находил, с чего начать, что сказать. Ему хотелось извиниться перед учителем, рассказать ему всю сущую правду, но язык заплетался, как у пьяного,
уши горели и стало вдруг обидно и досадно, что приходится играть такую нелепую роль —
в своей канцелярии, перед своим подчиненным. Он вдруг
ударил по столу, вскочил и закричал сердито...
Солдат, ни слова не говоря, с размаху
ударил его кулаком
в ухо.
Громко чавкая, сопя и причмокивая, Митька до того увлекся едою, что не заметил, как Гросс неожиданно поднялся со своего места, подошел к Митькиному стулу и,
ударив мальчугана по спине салфеткой, громко и сердито закричал ему
в ухо...
Рассказывались страшные вещи. Где-то под Красноярском солдат толкнул офицера
в плечо, офицер
в ответ
ударил его
в ухо. Солдаты бросились на офицера, он пустился бежать
в тайгу, солдаты с винтовками за ним. Через полчаса солдаты воротились с окровавленными штыками. Офицер не воротился.
Анастасия побелела как снег и вся дрожала; на грудь ее налег тяжелый камень,
в ушах ударяло молотом. Ей слышалось, будто все лики святых, один за другим, грозно повторяли слова отца ее. Он продолжал...
— Камень белильный! Что за беда — почернеет и камень белильный, если тихо, но долго по нем
ударять и всегда
в одно место. Она тебя уже слушает, это прекрасно: лишь бы только белее стало немножечко темнеть, а потом оно будет и синим, и желтым, и черным. «Никогда не надо говорить никогда». А надо вот что, — добавил он, склонясь к
уху старухи, — надо спешить, чтобы Милию не наскучило ждать, и чтобы он с досады не открыл суд над Анастасом и не отбыл
в Дамаск, прежде чем Тения скажет ему: «час благосклонен».