— Меня сейчас все обступили. И горбуля, и братец их… и ловкач таксатор: что, мол, за особа? Не желает ли как-нибудь помешать продаже?.. Уж не знаю, почему они так вдруг заподозрили. Говорят, по делу приехала, Василия Иваныча
увела в сад, и сначала в беседке сидели, а потом вниз пошли. И в недолгом времени барыня эта прошла цветником в экипаж… В большом находятся смущении и просили вас отыскать. Ха-ха!.. А вы в целости и невредимости находитесь!
Неточные совпадения
— A propos о деревне, — прибавил он, —
в будущем месяце дело ваше кончится, и
в апреле вы можете ехать
в свое имение. Оно невелико, но местоположение — чудо! Вы будете довольны. Какой дом!
Сад! Там есть один павильон, на горе: вы его полюбите. Вид на реку… вы не помните, вы пяти лет были, когда папа выехал оттуда и
увез вас.
Иногда обычный репертуар дня видоизменялся, и мы отправлялись смотреть парижские"редкости". Ездили
в Jardin des plantes [Ботанический
сад] и
в Jardin d'acclimatation, [Зоологический
сад] лазили на Вандомскую колонну, побывали
в Musee Cluny и, наконец, посетили Луврский музей. Но тут случился новый казус: увидевши Венеру Милосскую, Захар Иваныч опять вклепался и стал уверять, что видел ее
в Кашине. Насилу мы его
увели.
Только что
увезли ловчие Лиску, возвратился и бродяга
в свой подвал. Он удивился, не найдя
в нем своего друга, и заскучал. Ходил целый день как помешанный, искал, кликал, хлеба
в подвале положил (пущай, мол, дура, поест с холодухи-то, набегается ужо!), а Лиски все не было… Только вечером услыхал он разговор двух купцов, сидевших на лавочке, что собак
в саду «ловчие переимали» и
в собачий приют
увезли.
Иванов. Мне до этого порога лень дойти, а вы
в Америку… (Идут к выходу
в сад.) B самом деле, Шура, вам здесь трудно живется! Как погляжу я на людей, которые вас окружают, мне становится страшно: за кого вы тут замуж пойдете? Одна только надежда, что какой-нибудь проезжий поручик или студент украдет вас и
увезет…
Я
увел его к себе
в сад и уложил там под деревом, и потом весь день и всю ночь я и Маша по очереди сидели возле него.
Теперь о Кате. Она бывает у меня каждый день перед вечером, и этого, конечно, не могут не заметить ни соседи, ни знакомые. Она приезжает на минутку и
увозит меня с собой кататься. У нее своя лошадь и новенький шарабан, купленный этим летом. Вообще живет она на широкую ногу: наняла дорогую дачу-особняк с большим
садом и перевезла
в нее всю свою городскую обстановку, имеет двух горничных, кучера… Часто я спрашиваю ее...
На пасху она снова
увезла её
в монастырь, а через месяц, воротясь домой, увидала, что запущенный
сад её хорошо прибран, дорожки выполоты, лишаи с деревьев сняты, ягодник подрезан и подвязан; и всё было сделано опытной рукою.
Накануне условленного между нами отъезда Мишеля (он должен был тайно вернуться с дороги и
увезти меня) я получила от него чрез его доверенного камердинера записку,
в которой он назначил мне свидание
в половине десятого часа ночи,
в летней биллиардной, большой низкой комнате, пристроенной к главному дому со стороны
сада.
Чтобы это не часто повторялось, моя няня, престарелая московская солдатка — Марина Борисовна,
уводила меня гулять
в городской
сад.
Дети подхватили Лизу и
увели играть
в сад.
Городищев (между тем несколько успокаиваясь). Непростительно, Клементьев, извините, — вы глупец, каких мало. Впрочем это понятно. Искренняя любовь нерасчетлива, а минуты ожидания кажутся целыми годами, годами пытки. Идите
в сад, оставьте меня одного с Агнесою Ростиславовною (тихо), может быть и удастся поправить вашу ошибку. Не ручаюсь. Дело плохо. Но может быть. — Сидор Иваныч,
уведите его.
Она гуляла и играла с Дуней,
уводила ее
в свою уютную маленькую комнатку, показывала ей картинки, учила собирать и сушить цветы, играла ей на пианино, умело втягивала скучавшую девочку
в общие шумные игры и добилась-таки своего: Дуня повеселела, окрепла, поправилась за лето и загорела, как цыганенок, целые дни проводя
в саду.
Арестовали
в саду во время работы Афанасия Ханова. Арестовали почему-то и Капралова,
увезли обоих
в город. Гребенкин скрылся. Тимофей Глухарь тоже скрывался, а вечером,
в сумерках, бегал по дачам и просил более мягкосердечных дачников подписать бумагу, что они от него обиды не имели. Почтительно кланялся, стоял без шапки.
Целыми же днями, пока я учу роли (спектакли у нас два раза
в неделю, репетиции по два раза
в день), мой маленький сынишка, ставший общим любимцем и баловнем труппы, возится
в саду на песке или Матреша
уводит его
в поле,
в лес, куда-нибудь подальше, где он может резвиться на свободе.