Неточные совпадения
Тон короткой, но сильной речи Фанарина был такой, что он извиняется за то, что настаивает на том, что господа
сенаторы с своей проницательностью и юридической мудростью
видят и понимают лучше его, но что делает он это только потому, что этого требует взятая им на себя обязанность.
— Изволите
видеть, дело это полагалось без сторон, так что господа
сенаторы едва ли выйдут после объявления решения. Но я доложу…
Из канцелярии Сената Нехлюдов поехал в комиссию прошений к имевшему в ней влияние чиновнику барону Воробьеву, занимавшему великолепное помещение в казенном доме. Швейцар и лакей объявили строго Нехлюдову, что
видеть барона нельзя помимо приемных дней, что он нынче у государя императора, а завтра опять доклад. Нехлюдов передал письмо и поехал к
сенатору Вольфу.
— Как? что? — закричал набожный братец. — Вы меня за этим звали… — и так бросил образ, что серебряная риза его задребезжала. Тут и
Сенатор закричал голосом еще страшнейшим. Я опрометью бросился на верхний этаж и только успел
видеть, что чиновник и племянник, испуганные не меньше меня, ретировались на балкон.
Первое следствие этих открытий было отдаление от моего отца — за сцены, о которых я говорил. Я их
видел и прежде, но мне казалось, что это в совершенном порядке; я так привык, что всё в доме, не исключая
Сенатора, боялось моего отца, что он всем делал замечания, что не находил этого странным. Теперь я стал иначе понимать дело, и мысль, что доля всего выносится за меня, заволакивала иной раз темным и тяжелым облаком светлую, детскую фантазию.
Обними всех наших
сенаторов и других чинов людей. Сожителя твоего как теперь
вижу, — мне Annette писала, что ты живешь с Яковлевым. Когда будет возможность (а возможность эта бывает), скажи мне о всех наших несколько слов.
Увидим, какое они сделают на меня впечатление на возвратном пути, — нынешнюю зиму
сенатор со всем своим штабом должен вернуться восвояси.
—
Видите ли, они убеждены, что сюда назначен
сенатор, а что вас сменяют из Петербурга. Я от многих слышал.
—
Видите ли, я сам ничего не понимаю. Вам, Юлия Михайловна, ничего не известно про какого-нибудь
сенатора?
— Могу я докладывать? — спросил он,
видя, что
сенатор больше уже не желает говорить.
— Я очень уважаю вашего дядю, и мне от души его жаль, но заезжать к нему, comprenez vous [
видите ли… (франц.).]… Он губернатор здешний, я — ревизующий
сенатор.
Войдя с апломбом в залу
сенатора, он громогласно объявил дежурному чиновнику, что он губернский предводитель Крапчик и имеет надобность
видеть графа.
— Ну так видите-с! — крикнул, взмахнув пальцем, Егор Егорыч. — Когда московскому шуту Ивану Савельичу кто-то сказал из его покровителей: «съезди в Петербург, ты там много денег насбираешь», так он отвечал: «боюсь, батенька, — в Москву
сенатором пришлют!».
— Да, да… довольно-таки вы поревновали… понимаю я вас! Ну, так вот что, мой друг! приступимте прямо к делу! Мне же и недосуг: в Эртелевом лед скалывают, так присмотреть нужно…
сенатор, голубчик, там живет! нехорошо, как замечание сделает! Ну-с, так изволите
видеть… Есть у меня тут приятель один… такой друг! такой друг!
И сразу переродили меня женщины театра, вернув мне те манеры, которые были приобретены в дамском обществе двух тетенек, младших сестер моей мачехи, только что кончивших Смольный, и бабушки-сенаторши. Самого
сенатора, опального вельможу, сослуживца и друга Сперанского, я уже не застал в живых. С тех пор как я ушел от них, за шесть лет, кроме семьи коневода, я несколько дней
видел близко только одну женщину — кухарку разбойничьей ватаги атамана Ваняги Орлова, да и та была глухонемая.
Он живет теперь в Петергофе на одной даче с madame Меровой; их постоянно
видят вместе на пароходе и на железной дороге; они катаются, гуляют вдвоем, а в Петергофе, как нарочно, нынешнее лето очень много поселилось
сенаторов, членов государственного совета… все они знакомы с Ефимом Федоровичем и, встречая его с этой авантюристкой, удивляются, шокируются!..
Известие было, к несчастью, верно. Митрополит Амвросий, услыхав звон в набат и
видя бунт, сел в карету своего племянника, тоже жившего в Чудовом монастыре, и велел ехать к
сенатору Собакину. Тот от страха его не принял. Тогда владыко поехал в Донской монастырь, откуда послал к Еропкину просить, чтобы он дал ему пропускной билет за город. Вместо билета Петр Дмитриевич прислал ему для охраны его особы одного офицера конной гвардии.