Неточные совпадения
Господа, у меня голова болит, — страдальчески поморщился он, —
видите, господа, мне не нравилась его наружность, что-то бесчестное, похвальба и попирание всякой
святыни, насмешка и безверие, гадко, гадко!
Я ведь
вижу же, что я с благороднейшими людьми: это свет, это
святыня моя, и если б вы только знали!
С ужасом
видел Огарев, что все дорогое ему рушится, что женщине, которую он любил, не свята его
святыня, что она чужая, — но не мог ее разлюбить.
— Ну, прости! — говорил он, становясь на колени перед «
святыней», — я глупец, ничего не понимающий в делах жизни! Постараюсь встряхнуться, вот
увидишь!
— В Москве надобно искать не того, а историю русского народа и самый народ!..
Видеть, наконец,
святыню!.. — говорил Павел.
Я жадно в него всматривался, хоть и
видел его много раз до этой минуты; я смотрел в его глаза, как будто его взгляд мог разрешить все мои недоумения, мог разъяснить мне: чем, как этот ребенок мог очаровать ее, мог зародить в ней такую безумную любовь — любовь до забвения самого первого долга, до безрассудной жертвы всем, что было для Наташи до сих пор самой полной
святыней? Князь взял меня за обе руки, крепко пожал их, и его взгляд, кроткий и ясный, проник в мое сердце.
Так я прогневил господа и должен сносить без ропота горькую мою участь; но ты молилась, Анастасья! в глазах твоих, устремленных на святые иконы, сияла благодать божия… я
видел ясно: никакие земные помыслы не омрачали души твоей… тебя не тяготит ужасный грех поруганной
святыни!..
Мне говорили также про тебя,
Что ты не уважаешь ни законов,
Ни церкви, ни
святыни; но я знаю,
Твои ошибочно толкуют мысли.
Не правда ли, со временем, когда
Увидишь ты, что я тебя достойна,
Ты все мне скажешь?
Дух отрицания, безверия и тьмы,
Дух возмущенья и гордыни!
Тебя ли снова
видим мы,
Врага и правды и
святыни?
— Этот ятаган —
святыня, мой друг, его отнял твой дедушка Николай Ларионыч — c'etait le bienfaiteur de toute la famille! — a je ne sais plus quel Turc это был благодетель всей семьи! — у какого-то турка., и с тех пор он переходит в нашем семействе из рода в род! Здесь все, что ты ни
видишь, полно воспоминаний… de nobles souvenirs, mon fils! благородных воспоминаний, сын мой!
Словом сказать, все эти люди, как черные цыгане лошадьми друг друга обманывают, так и они
святынею, и все это при таком с оною обращении, что становится за них стыдно и
видишь во всем этом один грех да соблазн и вере поношение.
— А ты слушай, — отозвался хозяин, — ты не болтай пустых слов. Разве супостат может сюда кого-нибудь прислать, где этакая
святыня? Разве ты не
видишь, что тут и Спасова икона и Богородичный лик.
— Постой, постой маленько, Яким Прохорыч, — молвила Аксинья Захаровна, подавая Стуколову чашку чая. —
Вижу, о чем твоя беседа будет… Про
святыню станешь рассказывать… Фленушка! Подь кликни сюда матушку Манефу. Из самого, мол, Иерусалима приехал гость, про святые места рассказывать хочет… Пусть и Евпраксеюшка придет послушать.
— Премудрости Господни! — глубоко вздохнула старушка в темно-синем сарафане с набойчатыми рукавами, покрытая черным платком вроспуск. — А ведь сказывают,
видят же иные люди ту
святыню Божию.
…это было безбожно, это было беззаконно. Красный Крест уважается всем миром, как
святыня, и они
видели, что это идет поезд не с солдатами, а с безвредными ранеными, и они должны были предупредить о заложенной мине. Несчастные люди, они уже грезили о доме…
Одною отрадою мне было ходить по нескольку раз в год за Новгородок Ливонский на гору Кувшинову, как бы на поклонение моему отечеству: оттуда я мог
видеть крест Печорской обители, зажигаемый лучом солнечным; оттуда мог я молиться русской
святыне.
Мы
увидим, что Достоевский был настоящим патриотом Европы, ее великих памятников и
святынь, ему принадлежат изумительные слова о Европе, которых не сказал ни один западник.
Сама цесаревна превратилась из шаловливой красавицы, какой она была в ранней молодости, в грустную, но ласковую женщину, величественного вида. Она жила с чарующею простотой и доступностью, каталась по городу, то верхом, то в открытых санях, и посещала
святыни. Все в ней возбуждало умиление народа: даже гостиннодворцы не брали с нее денег за товары. Но чаще всего
видели ее в домике у казарм, где она крестила детей у рядовых и ублажала родителей крестников, входя даже в долги. Гвардейцы звали ее «матушкой».
Вместе с его сердцем разберите сердце девушки, воспитанной в семейном заточении, не выходившей из кельи своей светлицы и за ограду своего сада и вдруг влюбленной; прибавьте к тому, что она каждый день
видит предмет своей любви; прибавьте заклятие отца и мысль, что она очарована, что она, земная, не имеет возможности противиться сверхъестественным силам, которых не отогнала даже
святыня самой усердной, самой пламенной молитвы.