Неточные совпадения
Становилось
темнее, с гор повеяло душистой свежестью, вспыхивали огни, на черной плоскости
озера являлись медные трещины. Синеватое туманное небо казалось очень близким земле, звезды без лучей, похожие на куски янтаря, не углубляли его. Впервые Самгин подумал, что небо может быть очень бедным и грустным. Взглянул на часы: до поезда в Париж оставалось больше двух часов. Он заплатил за пиво, обрадовал картинную девицу крупной прибавкой «на чай» и не спеша пошел домой, размышляя о старике, о корке...
Положила его, сонного,
Во дубовый челн, как во тесной гроб,
А взяла она весельце кленовое,
Сама выгребла посередь
озераЧто на те ли, на
темные омуты,
На бесстыжее дело ведьмино.
Темный цвет лесных
озер, кроме того, что кажется таким от отражения
темных стен высокого леса, происходит существенно от того, что дно
озер образуется из перегнивающих ежегодно листьев, с незапамятных времен устилающих всю их поверхность во время осеннего листопада и превращающихся в черный, как уголь, чернозем, оседающий на дно; многие думают, что листья, размокая и разлагаясь в воде, окрашивают ее темноватым цветом.
Почти до
темной ночи изволят они продолжать свой долгий ужин; но вот раздается громкое призывное гоготанье стариков; молодые, которые, жадно глотая сытный корм, разбрелись во все стороны по хлебам, торопливо собираются в кучу, переваливаясь передами от тяжести набитых не в меру зобов, перекликаются между собой, и вся стая с зычным криком тяжело поднимается, летит тихо и низко, всегда по одному направлению, к тому
озеру, или берегу реки, или верховью уединенного пруда, на котором она обыкновенно ночует.
3)
Озера лесные, имеющие вид мрачный и цвет
темный, если берега их не болотисты, а. сухи, если крупный лес со всех сторон плотною стеною обступает воду; окруженные же иногда на далекое пространство топкими, даже зыбкими болотами, на которых растет только редкий и мелкий лес, они имеют воду почти обыкновенного цвета.
В одну
темную и чрезвычайно бурную ночь 1800 года через
озеро Четырех Кантонов переплыла небольшая черная лодка.
— Все это я знаю; но вот что, Мари, не поехать ли и нам тоже с ними? — проговорил Вихров; ему очень улыбалась мысль проехать с ней по
озеру в
темную ночь.
А вот кстати, в стороне от дороги, за сосновым бором, значительно, впрочем, поредевшим, блеснули и золоченые главы одной из тихих обителей. Вдали, из-за леса, выдвинулось на простор
темное плёсо монастырского
озера. Я знал и этот монастырь, и это прекрасное, глубокое рыбное
озеро! Какие водились в нем лещи! и как я объедался ими в годы моей юности! Вяленые, сушеные, копченые, жареные в сметане, вареные и обсыпанные яйцами — во всех видах они были превосходны!
Она положила ему на колено свою руку. Ромашов сквозь одежду почувствовал ее живую, нервную теплоту и, глубоко передохнув, зажмурил глаза. И от этого не стало
темнее, только перед глазами всплыли похожие на сказочные
озера черные овалы, окруженные голубым сиянием.
С балкона в комнату пахнуло свежестью. От дома на далекое пространство раскидывался сад из старых лип, густого шиповника, черемухи и кустов сирени. Между деревьями пестрели цветы, бежали в разные стороны дорожки, далее тихо плескалось в берега
озеро, облитое к одной стороне золотыми лучами утреннего солнца и гладкое, как зеркало; с другой — темно-синее, как небо, которое отражалось в нем, и едва подернутое зыбью. А там нивы с волнующимися, разноцветными хлебами шли амфитеатром и примыкали к
темному лесу.
На солнце набегали иногда легкие облака; вдруг оно как будто отвернется от Грачей; тогда и
озеро, и роща, и село — все мгновенно
потемнеет; одна даль ярко сияет.
Он говорит лениво, спокойно, думая о чем-то другом. Вокруг тихо, пустынно и невероятно, как во сне. Волга и Ока слились в огромное
озеро; вдали, на мохнатой горе, пестро красуется город, весь в садах, еще
темных, но почки деревьев уже набухли, и сады одевают дома и церкви зеленоватой теплой шубой. Над водою стелется густо пасхальный звон, слышно, как гудит город, а здесь — точно на забытом кладбище.
Расплавленный чугун огненным
озером лежал на земле, кругом стояли черные здания, черные люди бродили, как нечистые духи, черный дым уходил в
темное мглистое небо, и колокола паровозов все звонили среди ночи, однообразно и тревожно…
Потом приснилось ей
озеро и жаркий летний вечер, под тяжко надвигающимися грозовыми тучами, — и она лежит на берегу, нагая, с золотым гладким венцом на лбу. Пахло теплою застоявшею водою и тиною, и изнывающею от зноя травою, — а по воде,
темной и зловеще спокойной, плыл белый лебедь, сильный, царственно-величавый. Он шумно бил по воде крыльями и, громко шипя, приблизился, обнял ее, — стало темно и жутко…
Двумя грязными двориками, имевшими вид какого-то дна не вовсе просохнувшего
озера, надобно было дойти до маленькой двери, едва заметной в колоссальной стене; оттуда вела сырая,
темная, каменная, с изломанными ступенями, бесконечная лестница, на которую отворялись, при каждой площадке, две-три двери; в самом верху, на финском небе, как выражаются петербургские остряки, нанимала комнатку немка-старуха; у нее паралич отнял обе ноги, и она полутрупом лежала четвертый год у печки, вязала чулки по будням и читала Лютеров перевод Библии по праздникам.
На зеленом, цветущем берегу, над
темной глубью реки или
озера, в тени кустов, под шатром исполинского осокоря или кудрявой ольхи, тихо трепещущей своими листьями в светлом зеркале воды, на котором колеблются или неподвижно лежат наплавки ваши, — улягутся мнимые страсти, утихнут мнимые бури, рассыплются самолюбивые мечты, разлетятся несбыточные надежды!
Но сердце его забилось еще сильнее, когда, достигнув знакомой ему прогалины между кустами, увидел он их сидящих рядышком на краю берега;
темные головы молодых людей четко обозначались на светлой поверхности
озера, которое стлалось под их ногами.
Пестрые лохмотья, развешанные по кустам, белые рубашки, сушившиеся на веревочке, верши, разбросанные в беспорядке, саки, прислоненные к углу, и между ними новенький сосновый, лоснящийся как золото, багор, две-три ступеньки, вырытые в земле для удобного схода на
озеро,
темный, засмоленный челнок, качавшийся в синей тени раскидистых ветел, висевших над водою, — все это представляло в общем обыкновенно живописную, миловидную картину, которых так много на Руси, но которыми наши пейзажисты, вероятно, от избытка пылкой фантазии и чересчур сильного поэтического чувства, стремящегося изображать румяные горы, кипарисы, похожие на ворохи салата, и восточные гробницы, похожие на куски мыла, — никак не хотят пользоваться.
Старик, казалось, мало уже заботился о том, что Гришка будет находиться в таком близком соседстве с
озером дедушки Кондратия; такая мысль не могла даже прийти ему в голову: после происшествия со старшими, непокорными сыновьями, после разлуки с Ванюшей мысли старого Глеба как словно окутались
темным, мрачным облаком, которое заслоняло от него мелочи повседневной жизни.
Белая подвижная точка как словно мелькала недалеко от зелени, окружавшей
темною каймою
озеро.
Синее спокойное
озеро в глубокой раме гор, окрыленных вечным снегом,
темное кружево садов пышными складками опускается к воде, с берега смотрят в воду белые дома, кажется, что они построены из сахара, и все вокруг похоже на тихий сон ребенка.
Волга гораздо шире Твер-Цы или Клязьмы; гладкая площадь моря гораздо обширнее площади прудов и маленьких
озер, которые беспрестанно попадаются путешественнику; волны моря гораздо выше волн этих
озер, потому буря на море возвышенное явление, хотя бы никому не угрожала опасностью; свирепый ветер во время грозы во сто раз сильнее обыкновенного ветра, шум и рев его гораздо сильнее шума и свиста, производимого обыкновенным крепким ветром; во время грозы гораздо
темнее, нежели в обыкновенное время, темнота доходит до черноты; молния ослепительнее всякого света — все это делает грозу возвышенным явлением.
Старый и
темный парк тянулся вверх по
озеру, вдоль дорожки, которая живописно лепилась по самому краю берега.
Белый господский дом и церковь, расположенные на горе, вдруг ярко засияли посреди
темных, покрытых еще густою тенью дерев и избушек; в свою очередь сверкнуло за ними дальнее
озеро; с каждою минутой выскакивали из мрака новые предметы: то ветряная мельница с быстро вращающимися крыльями, то клочок озими, который как бы мгновенно загорался; правда, слева все еще клубились сизые хребты туч и местами косая полоса ливня сливала сумрачное небо с отдаленным горизонтом; но вот и там мало-помалу начало светлеть…
Стоял я на пригорке над
озером и смотрел: всё вокруг залито народом, и течёт
тёмными волнами тело народное к воротам обители, бьётся, плещется о стены её. Нисходит солнце, и ярко красны его осенние лучи. Колокола трепещут, как птицы, готовые лететь вслед за песнью своей, и везде — обнажённые головы людей краснеют в лучах солнца, подобно махровым макам.
И во время вечерни устроили мне на
озере в лесу собеседование с некиим юношей. Был он
тёмный какой-то, словно молнией опалённый; волосы коротко острижены, сухи и жестки; лицо — одни кости, и между ними жарко горят карие глаза: кашляет парень непрерывно и весь трепещет. Смотрит он на меня явно враждебно и, задыхаясь, говорит...
Действительно,
темная поверхность
озера видна была только на пять шагов. Дальше вставали и двигались неровные, причудливые клочья седого тумана.
Разговаривая таким образом, мы катаемся по
озеру до тех пор, пока не начинает
темнеть… При прощании Кэт фразой, брошенной вскользь, дает мне понять, что ежедневно утром и вечером она имеет обыкновение гулять по саду. Это все случилось вчера, но я не успел ничего вчера записать в дневник, потому что все остальное время до полуночи лежал на кровати, глядел в потолок и предавался тем несбыточным, невероятным мечтам, которые, несмотря на их невинность, совестно передавать на бумаге.
Лодка была еще только на середине, когда туча закрыла солнце,
озеро потемнело, солнечные лучи просвечивали лишь сквозь края облаков, рыжих и растрепанных.
Осень выдалась суше и холоднее обыкновенного, так что не было даже осеннего водополья, и между обителью и Бобыльском сообщение не прерывалось. Лист на деревьях опал, трава пожелтела, вода в
озере сделалась
темной. В обители веселья не полагалось вообще, но сейчас воцарилось что-то унылое и безнадежное. Братия отсиживалась по своим кельям. Приезжих было мало. Брат Ираклий чувствовал себя особенно скверно и успел перессориться со всеми, так что даже игумен счел нужным сделать ему серьезное впушение.
Я твой: люблю сей
тёмный сад
С его прохладой и цветами,
Сей луг, уставленный душистыми скирдами,
Где светлые ручьи в кустарниках шумят.
Везде передо мной подвижные картины:
Здесь вижу двух
озёр лазурные равнины,
Где парус рыбаря белеет иногда,
За ними ряд холмов и нивы полосаты,
Вдали рассыпанные хаты,
На влажных берегах бродящие стада,
Овины дымные и мельницы крилаты;
Везде следы довольства и труда…
Почти совсем уж
стемнело, когда комаровские поклонницы подъезжали к Светлому Яру. Холмы невидимого града видны издалёка. Лишь завидела их мать Аркадия, тотчас велела Дементью стать. Вышли из повозок, сотворили уставной семипоклонный начáл невидимому граду и до земли поклонились чудному
озеру, отражавшему розовые переливы догоравшей вечерней зари…
Любы Земле Ярилины речи, возлюбила она бога светлого и от жарких его поцелуев разукрасилась злаками, цветами,
темными лесами, синими морями, голубыми реками, серебристыми
озера́ми. Пила она жаркие поцелуи Ярилины, и из недр ее вылетали поднебесные птицы, из вертепов выбегали лесные и полевые звери, в реках и морях заплавали рыбы, в воздухе затолклись мелкие мушки да мошки… И все жило, все любило, и все пело хвалебные песни: отцу — Яриле, матери — Сырой Земле.
Вправо от них широко расстилалась зеркальная поверхность
озера, влево
темнела Каменная Могила…
Жизнь бешеная, беспутная и беспокойная, как
озеро в августовскую ночь… Много жертв скрылось навсегда под ее
темными волнами… На дне лежит тяжелый осадок…
В противоположной стороне синел огромный разлив реки Сестры — большое
озеро в восемь верст в окружности,
темное, ропчущее, бурное и предательское, похожее на маленькое море.
Зима, злая,
темная, длинная, была еще так недавно, весна пришла вдруг, но для Марьи Васильевны, которая сидела теперь в телеге, не представляли ничего нового и интересного ни тепло, ни томные, согретые дыханием весны прозрачные леса, ни черные стаи, летавшие в поле над громадными лужами, похожими на
озера, ни это небо, чудное, бездонное, куда, кажется, ушел бы с такою радостью.
Голубое, как горящая сера,
озеро, с точками лодок и их пропадающими следами, неподвижно, гладко, как будто выпукло расстилалось перед окнами между разнообразными зелеными берегами, уходило вперед, сжимаясь между двумя громадными уступами, и,
темнея, упиралось и исчезало в нагроможденных друг на друге долинах, горах, облаках и льдинах.
Я невольно в одно мгновение успел заметить и пасмурное, серыми кусками на
темной синеве, небо, освещенное поднимающимся месяцем, и темно-зеленое гладкое
озеро с отражающимися в нем огоньками, и вдали мглистые горы, и крики лягушек из Фрёшенбурга, и росистый свежий свист перепелов с того берега.
На вершине Кувшиновой сильнее бьется сердце русского: с нее видишь сияние креста и
темные башни печорского монастыря, место истока Славянских Ключей, родины Ольги, Изборск, и синюю площадь
озера псковского.
Вдруг сделается
темная такая, что хоть глаз выколи, ни месяца, на звезд, да еще, сам не видал, а молва разносила,
озера по ночам воем выли, так что спать не давали, кто жил к ним близко.
Владимира и слепца давно не было на мызе. Опередив ночью русское войско, они отдыхали на последней высоте к Мариенбургу. Сзади оглядывался на них золотой петух оппекаленской кирки; впереди показывались им блестящим полумесяцем воды
озера, врезанного в
темные рамы берегов; чернелся в воздухе высокий шпиц мариенбургской колокольни, и за ней, как искры, мелькали по временам в амбразурах крепости пушки, освещаемые лучами восходящего солнца. Уже был слышен перекатный бой барабана, возвещающий побудок…
И сейчас же приказала страже бросить Галю в
озеро. Стража исполнила приказ своей королевы, схватила Галю, подтащила ее к окну и бросила вниз, прямо туда, где глухо шумели
темные воды большого
озера.
Через минуту увидели они роскошный, ярко освещенный замок на берегу
озера. Замок весь повис над водою, стоя на высокой скале, свесившейся над
темным и бурливым
озером.
Нефора покрылась
темным покрывалом и велела проводнику вести мула по дороге к Мареотидскому
озеру, где на берегу, в известной ей местности, жил христианский епископ.
На
темные своды
Багряным щитом покатилась луна;
И
озера воды
Струистым сияньем покрыла она;
От замка, от сеней
Дубрав по брегам
Огромные теней
Легли великаны по гладким водам.