Неточные совпадения
И самым большим моим грехом, вероятно, было то, что я не хотел просветленно нести
тяготу этой обыденности, то есть «
мира», и не достиг в этом мудрости.
Баушка Лукерья угнетенно молчала. В лице Родиона Потапыча перед ней встал позабытый старый
мир, где все было так строго, ясно и просто и где баба чувствовала себя только бабой. Сказалась старая «расейка», несшая на своих бабьих плечах всяческую
тяготу. Разве можно применить нонешнюю бабу, особенно промысловую? Их точно ветром дует в разные стороны. Настоящая беспастушная скотина… Не стало, главное, строгости никакой, а мужик измалодушествовался. Правильно говорит Родион-то Потапыч.
— А вот видишь, положенье у них такое есть, что всяка душа свою тоись
тяготу нести должна; ну, а Оринушка каку
тяготу нести может — сам видишь! Вот и удумали они с мужем-то, чтоб пущать ее в
мир; обрядили ее, знашь, сумой, да от понедельника до понедельника и ходи собирай куски, а в понедельник беспременно домой приди и отдай, чего насобирала. Как не против указанного насобирает — ну, и тасканцы.
Такой ребенок был
миру тягота, ни в работники взять, ни в солдаты отдать, одна маята с ним.
Но христианская духовность несет
тяготу падшего
мира, как вольную жертву, как нисхождение любви и милосердия.
Само благоустроение в этом
мире (государственное, хозяйственное, семейное, научное и пр.) морально оправдывается как бремя и
тягота послушания последствиям греха.
Таким откровением жизни в Духе Христовом, не знающем
тяготы и бремени общественности этого
мира, была жизнь св. Франциска Ассизского — величайший факт христианской истории после жизни Самого Иисуса Христа [Особенно рекомендую книгу Иергенсена о св. Франциске, передающую поэзию умбрийской религиозности.
— Попав на эту бедную землю, — продолжал слепец, — все мы живем для того, чтобы дожить; но выполнить этого не можем, не нося
тяготы один другого. Он помогает слепцу ходить; мы друг друга утешаем беседою и дружбой; оба, по возможности нашей, доставляем другим удовольствие и за это награждены. Такова в
мире в разных видах круговая порука!
Христианская мораль глубоко оппортунистична, она полна пафоса послушного приспособления, пафоса несения
тяготы и бремени
мира.
Любовь — не послушание, не несение
тяготы и бремени «
мира», а творческое дерзновение.
Но концепция Булгакова очень показательна и интересна: в ней оригинально изобличается сходство православного и марксистского чувства мировой жизни как
тяготы и бремени и сознания всякого дела в
мире как послушания.].
Все, что связано с приспособлением к «
миру», с послушным несением его
тяготы, — несвободно от страха, от тяжкой заботы.