Неточные совпадения
Дом американского консула Каннингама, который в то же время и представитель здесь знаменитого американского
торгового дома Россель и Ко, один из лучших в Шанхае. Постройка такого дома обходится ‹в› 50 тысяч долларов. Кругом его парк, или, вернее, двор с деревьями. Широкая веранда опирается на красивую колоннаду. Летом, должно быть, прохладно: солнце не ударяет в стекла, защищаемые посредством жалюзи. В подъезде, под навесом балкона, стояла большая пушка, направленная на
улицу.
Торговая площадь не была разделена, и доходы с нее делились пропорционально между совладельцами. Каждый год, с общего согласия, установлялась такса с возов, лавок, трактиров и кабака, причем торговать в
улицах и в собственных усадьбах хотя и дозволялось, но под условием особенного и усиленного налога. При этих совещаниях матушке принадлежали две пятых голоса, а остальные три пятых — прочим совладельцам. Очевидно, она всегда оставалась в меньшинстве.
В селе было до десяти
улиц, носивших особые наименования; посредине раскинулась
торговая площадь, обставленная
торговыми помещениями, но в особенности село гордилось своими двумя обширными церквами, из которых одна, с пятисотпудовым колоколом, стояла на площади, а другая, осенявшая сельское кладбище, была выстроена несколько поодаль от села.
Потом нарыли ямы, и одна из них пришлась как раз на углу нашего переулка и
торговой Виленской
улицы…
Он в это время был приставом на Тверской-Ямской, где
улицы и переулки были населены потомками когда-то богатого сословия ямщиков и вообще
торговым, серым по тому времени, людом.
Чтобы не терять времени, мой Вергилий повел меня в конец нашей
улицы, выходящей на обширную площадь, часть которой была занята деревянными
торговыми лавками, окруженными галереей с навесом.
«Страстная неделя» предшествует Пасхе.] наш город был свидетелем довольно любопытного зрелища: по
улицам разъезжал, обливаясь слезами, известный в
торговом мире булочник и крендельщик Василий Семенович Семенов, он ездил по домам своих кредиторов, рыдая, убеждал их, что совершенно разорен, и просил немедля посадить его в тюрьму.
На небе сияют разноцветные плакаты
торговых фирм, высоко в воздухе снуют ярко освещенные летучие корабли, над домами, сотрясая их, проносятся с грохотом и ревом поезда, по
улицам сплошными реками, звеня, рыча и блестя огромными фонарями, несутся трамваи и автомобили; вертящиеся вывески кинематографов слепят глаза, и магазинные витрины льют огненные потоки.
На постоялом дворе, на одной из широких
улиц большого
торгового села Воскресенского, в задней чисто прибранной горенке, за огромным самоваром сидел Патап Максимыч с паломником и молчаливым купцом Дюковым. Решили они заночевать у Воскресенья, чтоб дать роздых лошадям, вдосталь измученным от непривычной езды по зимнякам и лесным тропам.
Базарная
улица вся полна деревянных амбаров и лавок, с навесами и галерейками. Тесно построены они, — так тесно, что, случись пожар, все бы «выдрало» в каких-нибудь два-три часа. Кладенец и горел не один раз. И ряды эти самые стоят не больше тридцати лет после пожара, который «отмахал» половину села. Тогда-то и пошла еще горшая свара из-за
торговых мест, где и покойный Иван Прокофьич Теркин всего горячее ратовал за общественное дело и нажил себе лютых врагов, сославших его на поселение.
Вы так же быстро миритесь с однообразием
улиц, где ряды закоптелых кирпичных домов стоят без малейшего намека на архитектурную красивость, где
торговый и промышленный склад накладывает на все свою лапу и не дает вам ничего красивого и привлекательного.
…в начале «глаголей»… — Так назывались угловые здания
Торговых рядов, выходившие на Ильинку и Никольскую
улицу.
Теперь это один из обыкновенных громадных петербургских домов, пятиэтажный фасад которого выходит на
улицу со множеством
торговых помещений; в доме приютился и большой трактир.
Все
улицы, сравнительно широкие, и невозможно узкие переулки сплошь представляют из себя
торговые ряды — лавки, лавки и лавки со всевозможными товарами.
Днем бродили «гулящие» люди по Красной площади, в Охотном ряду, на крестцах, в рядах, по
торговым баням. Ночью они грабили шайками. Темные, неосвещенные
улицы и переулки, с деревянными, полусгнившими мостовыми, а большая часть и совсем без мостовых, грязные пустыри, дворы, разрушенные и покинутые после пожаров, облегчали дерзкие ночные разбои, давая легкое средство скрываться, а полное неустройство полицейского надзора ободряло грабителей.