Неточные совпадения
Равнодушная, а может быть, и насмешливая природа влагает в людей разные способности и наклонности, нисколько не соображаясь с их положением в обществе и средствами; с свойственною ей заботливостию и любовию вылепила она из Тихона, сына бедного чиновника,
существо чувствительное, ленивое, мягкое, восприимчивое —
существо, исключительно обращенное к наслаждению, одаренное чрезвычайно
тонким обонянием и вкусом… вылепила, тщательно отделала и — предоставила своему произведению вырастать на кислой капусте и тухлой рыбе.
Эта Глафира была странное
существо: некрасивая, горбатая, худая, с широко раскрытыми строгими глазами и сжатым
тонким ртом, она лицом, голосом, угловатыми быстрыми движениями напоминала свою бабку, цыганку, жену Андрея.
— А нет, Анна Львовна, этого нельзя говорить, — снисходительно заметил Белоярцев. — Это только так кажется, а в
существе это и есть тот
тонкий путь, которым разврат вводится в человеческое общество. Я вам подаю бурнус, я вам поднимаю платок, я перед вами растворяю двери, потому что это ничего не стоит, потому что это и вам самим легко было бы сделать без моей помощи.
Во всем ее
существе, живучем и красивом, была какая-то особенно обаятельная смесь хитрости и беспечности, искусственности и простоты, тишины и резвости; над всем, что она делала, говорила, над каждым ее движением носилась
тонкая, легкая прелесть, во всем сказывалась своеобразная, играющая сила.
И она тоже belle âme incomprise, [прекрасная непонятая душа (франц.).] принуждена влачить son existence manquée [свое жалкое существование (франц.).] в незнаемом Крутогорске, где о хорошенькой женщине говорят с каким-то неблаговидным причмокиваньем, где не могут иметь понятия о тех
тонких, эфирных нитях, из которых составлено все
существо порядочной женщины…
Самая
тонкая и самая деликатнейшая связь соединила эти два столь замечательные
существа навеки.
У нее были маленькие загорелые руки и босые
тонкие ноги, производившие под краем юбки впечатление отдельных живых
существ, потому что она беспрерывно переминалась или скрещивала их, шевеля пальцами.
Около Лапухи жалось странное
существо: на вид это была девочка лет двенадцати, еще с несложившимися, детскими формами, с угловатой спиной и
тонкими босыми ногами, но желтое усталое лицо с карими глазами смотрело не по-детски откровенно, как смотрят только отведавшие от древа познания добра и зла.
У Долинского стало все заметнее и заметнее недоставать слов. В такие особенно минуты он обыкновенно или потерянно молчал, или столь же потерянно брал больную за руку и не сводил с нее глаз. Очень тяжело, невыносимо тяжело видеть, как близкое и дорогое нам
существо тает, как
тонкая восковая свечка, и спокойно переступает последние ступени к могиле.
Она читала названья книг с такою жадностию, как будто кушала какой-нибудь сладкий запрещенный плод, и читала не одними глазами, а всем своим
существом. Это видно было по ее окаменевшим ручкам, по ее вытянутой шейке, по ее губкам, которые хотя не двигались сами, но около которых, под
тонкой кожицей, что-то шевелилось, как гусеница.
— Отчего вы испугались? Разве я такая страшная? — говорила она
тонким, вздрагивающим голосом и осторожно, медленно подвигалась ко мне, держась за стену, точно она шла не по твердому полу, а по зыбкому канату, натянутому в воздухе. Это неумение ходить еще больше уподобляло ее
существу иного мира. Она вся вздрагивала, как будто в ноги ей впивались иглы, а стена жгла ее детские пухлые руки. И пальцы рук были странно неподвижны.
Рассказ этот более, нежели какой-нибудь другой из рассказов Марка Вовчка, можно заподозрить в идеализации: мы так привыкли смотреть на крестьянина как на
существо грубое, недоступное
тонким ощущениям любви, нежности, совестливости и т. п.
Я беру у него каплю крови и смотрю под микроскопом: среди кровяных телец быстро извиваются
тонкие спиральные
существа; это спириллы возвратного тифа, и я с полною уверенностью говорю: у больного — возвратный тиф.
[Очень
тонкие есть замечания в книге М. Шелера «Wesen und Formen der Sympatie».] Руководиться в своих нравственных актах любовью к добру, а не к человеку, к живым
существам и значит практиковать этику, противоположную христианской, евангельской, быть фарисеем и законником.
Если я вам заговорю о своей страсти, вы меня пошлете к черту; но если я вам скажу, что все в вашем
существе, что вызывает любовь, что просится наружу: ум, блеск красоты, каприз, — все, все нуждается в
тонком понимании, а не в пустом волокитстве, это будет сущая правда, и вы мне поверите не сегодня, так чрез несколько дней…
Он погрузился в одну мысль о Мариорице. Вся душа его, весь он — как будто разогретая влажная стихия, в которой Мариорица купает свои прелести. Как эта стихия, он обхватил ее горячей мечтой, сбегает струею по ее округленным плечам, плещет жаркою пеною по лебединой шее, подкатывается волною под грудь, замирающую сладким восторгом; он липнет летучею брызгою к горячим устам ее, и черные кудри целует, и впивается в них, и весь, напитанный ее
существом, ластится около нее
тонким, благовонным паром.
Пожатие руки его проникнуло
тонким ядом все ее
существо; она смущена новым для нее ощущением, хочет отнять руку и не отнимает…
От всех этих восточных материй, от всех этих низких и мягких диванов с массою прелестных подушек, от всех подставок из черного дерева с инкрустацией из перламутра и слоновой кости и бронзы, от этих пушистых ковров, в которых тонула нога, от всех стен, задрапированных бархатистой шерстяной материей, от всего, казалось, распространялся
тонкий аромат, который проникал во все
существо человека и производил род опьянения: сладострастная дрожь охватывала тело, кровь горела огнем, ум мутился, всецело побежденный желаниями тела.