Неточные совпадения
Какая бы горесть ни лежала на сердце, какое бы беспокойство ни
томило мысль, все в минуту рассеется; на
душе станет легко, усталость тела победит тревогу ума.
Но я плоды моих мечтаний
И гармонических затей
Читаю только старой няне,
Подруге юности моей,
Да после скучного обеда
Ко мне забредшего соседа,
Поймав нежданно за полу,
Душу трагедией в углу,
Или (но это кроме шуток),
Тоской и рифмами
томим,
Бродя над озером моим,
Пугаю стадо диких уток:
Вняв пенью сладкозвучных строф,
Они слетают с берегов.
Ты в сновиденьях мне являлся,
Незримый, ты мне был уж мил,
Твой чудный взгляд меня
томил,
В
душе твой голос раздавался
Давно… нет, это был не сон!
Так точно думал мой Евгений.
Он в первой юности своей
Был жертвой бурных заблуждений
И необузданных страстей.
Привычкой жизни избалован,
Одним на время очарован,
Разочарованный другим,
Желаньем медленно
томим,
Томим и ветреным успехом,
Внимая в шуме и в тиши
Роптанье вечное
души,
Зевоту подавляя смехом:
Вот как убил он восемь лет,
Утратя жизни лучший цвет.
«Зачем вечор так рано скрылись?» —
Был первый Оленькин вопрос.
Все чувства в Ленском помутились,
И молча он повесил нос.
Исчезла ревность и досада
Пред этой ясностию взгляда,
Пред этой нежной простотой,
Пред этой резвою
душой!..
Он смотрит в сладком умиленье;
Он видит: он еще любим;
Уж он, раскаяньем
томим,
Готов просить у ней прощенье,
Трепещет, не находит слов,
Он счастлив, он почти здоров…
Прежде меня только изгибы инфернальные
томили, а теперь я всю ее
душу в свою
душу принял и через нее сам человеком стал!
У мужа в наших местах восемьдесят
душ крестьян, которых он без отдыха
томит на барщине; у жены — где-то далеко запропастилась деревушка
душ около двадцати, которые обложены сильным оброком и нищенствуют.
«Нет, Митя, не бывать этому, — говорит она: — не
томи себя понапрасну, не надрывай мою
душу…
Матушка плакала; мне было ужасно грустно; грудь у меня разрывалась,
душу томило от какой-то неизъяснимой, страшной тоски…
У них все с этими с обращениями: то плачет,
томит, просто
душу из тела вынимает, а потом вдруг как хватит совсем в другом роде, и точно сразу опять сердце вставит…
Четыре дня не появлялся Александров у Синельниковых, а ведь раньше бывал у них по два, по три раза в день, забегая домой только на минуточку, пообедать и поужинать. Сладкие терзания
томили его
душу: горячая любовь, конечно, такая, какую не испытывал еще ни один человек с сотворения мира; зеленая ревность, тоска в разлуке с обожаемой, давняя обида на предпочтение… По ночам же он простаивал часами под двумя тополями, глядя в окно возлюбленной.
Такой любви Миропа Дмитриевна, без сомнения, не осуществила нисколько для него, так как чувство ее к нему было больше практическое, основанное на расчете, что ясно доказало дальнейшее поведение Миропы Дмитриевны, окончательно уничтожившее в Аггее Никитиче всякую склонность к ней, а между тем он был человек с
душой поэтической, и нравственная пустота
томила его; искания в масонстве как-то не вполне удавались ему, ибо с Егором Егорычем он переписывался редко, да и то все по одним только делам; ограничиваться же исключительно интересами службы Аггей Никитич никогда не мог, и в силу того последние года он предался чтению романов, которые доставал, как и другие чиновники, за маленькую плату от смотрителя уездного училища; тут он, между прочим, наскочил на повесть Марлинского «Фрегат «Надежда».
— Не на радость!.. Нет, Юрий Дмитрич, я не хочу гневить бога: с тобой и горе мне будет радостью. Ты не знаешь и не узнал бы никогда, если б не был моим супругом, что я давным-давно люблю тебя. Во сне и наяву, никогда и нигде я не расставалась с тобою… ты был всегда моим суженым. Когда злодейка кручина
томила мое сердце, я вспоминала о тебе, и твой образ, как ангел-утешитель, проливал отраду в мою
душу. Теперь ты мой, и если ты также меня любишь…
Свирепо косил глазами и хмурился Колесников: пропало хорошее настроение, и вновь начала
томить глухая тоска, под тяжестью которой в последние недели медленно и страшно мертвела его
душа…
Так Святогор, народный богатырь нашего эпоса, спит в железном гробе; накипают на его гробе закрытом все новые обручи: душит-бьет Святогора его богатырский дух; хочет витязь кому б силу сдать, не берет никто; и все крепче спирается могучий дух, и все тяжче он
томит витязя, а железный гроб все качается.
В тех потехах он только изучал технику самых простых и незначительных работ и физическими трудами, с перемежкой увеселений и пиршеств, как будто заглушал ту безмерную жажду деятельности, которая
томила его
душу, не находя себе достойного предмета для удовлетворения.
Любовь Гордеевна (подходит к Мите). Нет, Митя, не бывать этому! Не
томи себя понапрасну, перестань! (Поднимает его.) Не надрывай мою
душу! И так мое сердце все изныло во мне. Поезжай с Богом. Прощай!
Он мог подумать о рыженькой, а между тем досада и раскаяние давно уже
томили его
душу. Да и во весь этот день, казалось бы так забавно проведенный, — тоска почти не оставляла его. Перед тем как петь романс, он уже не знал, куда от нее деваться; может, оттого и пропел с таким увлечением.
С отцом сидела.
Какой-то дух тебя
томил,
Во сне
душа твоя терпела
Мученья. Ты меня страшил:
Ты, сонный, скрежетал зубами
И звал меня.
Он проклял страсть свою в эту минуту: она
душила,
томила его, и он слышал, как растопленный свинец вместо крови потек в его жилах.
Он глухо чувствовал, что его
душит болезнь, но холодное отчаяние воцарилось в
душе его, и только слышал он, что какая-то глухая боль ломит,
томит, сосет ему грудь.
Я вас любил: любовь ещё, быть может,
В
душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью
томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам Бог любимой быть другим.
В те дни, когда от огненного взора
Мы чувствуем волнение в крови,
Когда тоска обманчивых желаний
Объемлет нас и
душу тяготит,
И всюду нас преследует,
томитПредмет один и думы и страданий, —
Не правда ли? в толпе младых друзей
Наперсника мы ищем и находим.
Я не спал… Глубокий мрак закинутой в лесу избушки
томил мою
душу, и скорбный образ умершей девушки вставал в темноте под глухие рыдания бури…
Моей
души предел желанный!
Как часто по брегам твоим
Бродил я тихий и туманный,
Заветным умыслом
томим!
— Пора бы, давно бы пора Николаюшке парусами корабль снарядить, оснастить его да в Сионское море пустить, — радостно сказал он Пахому. — Вот уж больше шести недель не
томил я грешной плоти святым раденьем, не святил
души на Божьем кругу… Буду, Пахомушка, беспременно буду к вам в Луповицы… Апостольски радуюсь, архангельски восхищаюсь столь радостной вести. Поклон до земли духовному братцу Николаюшке. Молви ему: доброе, мол, дело затеял ты, старик Семенушка очень, дескать, тому радуется…
В барском саду заливался соловей, оттуда тянуло запахом сирени и росистой свежестью сада. Ночь
томила, в
душе поднимались смутные желания. Становилось хорошо и грустно.
Садилось солнце. Неподвижно стояла на юге синеватая муть, слабо мигали далекие отсветы. Трава в лощине начинала роситься. Мягким теплом
томил воздух, и раздражала одежда на теле. Буйными, кипучими ключами била кругом жизнь. Носились птички, жужжали мошки. Травы выставляли свои цветы и запахами, красками звали насекомых. Чуялась чистая, бессознательная
душа деревьев и кустов.
Судебная обстановка и Процедура, ожидание которых так
томило его
душу, когда он сидел в тюрьме, теперь подействовали на него самым успокоивающим образом.
Предчувствия
томили его, и горе кралось в его
душу, и шевелили в ней терзающие воспоминания.