Неточные совпадения
Зато уже теперь, на этом четырехчасовом переезде, все прежде задержанные мысли вдруг
столпились в ее
голове, и она передумала всю свою жизнь, как никогда прежде, и с самых разных сторон.
Это повторение слов удерживало возникновение новых образов и воспоминаний, которые, он чувствовал,
толпились в его
голове.
Там,
в церкви,
толпилось по углам и у дверей несколько стариков и старух. За колонной,
в сумрачном углу, увидел он Веру, стоящую на коленях, с наклоненной
головой, с накинутой на лицо вуалью.
Все эти рассуждения
толпились в моей
голове.
В избе и около избы
толпились ребятишки с
голыми ногами, грудью и даже с
голым брюхом.
Малайцы
толпились по улицам почти
голые; редкие были
в панталонах.
Сегодня вдруг видим, что при входе
в бухту Кибач
толпится кучка народу. Там и баниосы, и переводчики, смотрят, размеривают, втыкают колышки: ясно, что готовят другое место, но какое! тоже
голое, с зеленью правда, но это посевы риса и овощей; тут негде ступить.
Печка истопилась, согрелась, чай был заварен и paзлит по стаканам и кружкам и забелен молоком, были выложены баранки, свежий ситный и пшеничный хлеб, крутые яйца, масло и телячья
голова и ножки. Все подвинулись к месту на нарах, заменяющему стол, и пили, ели и разговаривали. Ранцева сидела на ящике, разливая чай. Вокруг нее
столпились все остальные, кроме Крыльцова, который, сняв мокрый полушубок и завернувшись
в сухой плед, лежал на своем месте и разговаривал с Нехлюдовым.
В отдалении еще
толпились тяжелые громады туч, изредка вспыхивали длинные молнии, но над нашими
головами уже виднелось кое-где темно-синее небо, звездочки мерцали сквозь жидкие, быстро летевшие облака.
Кирила Петрович ходил взад и вперед по зале, громче обыкновенного насвистывая свою песню; весь дом был
в движении, слуги бегали, девки суетились,
в сарае кучера закладывали карету, на дворе
толпился народ.
В уборной барышни перед зеркалом дама, окруженная служанками, убирала бледную, неподвижную Марью Кириловну,
голова ее томно клонилась под тяжестью бриллиантов, она слегка вздрагивала, когда неосторожная рука укалывала ее, но молчала, бессмысленно глядясь
в зеркало.
Матушка уже начинала мечтать.
В ее молодой
голове толпились хозяйственные планы, которые должны были установить экономическое положение Малиновца на прочном основании. К тому же у нее
в это время уже было двое детей, и надо было подумать об них. Разумеется,
в основе ее планов лежала та же рутина, как и
в прочих соседних хозяйствах, но ничего другого и перенять было неоткуда. Она желала добиться хоть одного: чтобы
в хозяйстве существовал вес, счет и мера.
Целый рой противоречивых мыслей
толпился в его
голове, но
толпился в таком беспорядке, что ни на одной из них он не мог остановиться.
Кровь бросилась мне
в голову. Я потупился и перестал отвечать…
В моей груди
столпились и клокотали бесформенные чувства, но я не умел их выразить и, может быть, расплакался бы или выбежал из класса, но меня поддержало сознание, что за мной — сочувствие товарищей. Не добившись продолжения молитвы, священник отпустил меня на место. Когда я сел, мой сосед Кроль сказал...
Ровно
в восемь часов я
в сюртуке и с приподнятым на
голове коком входил
в переднюю флигелька, где жила княгиня. Старик слуга угрюмо посмотрел на меня и неохотно поднялся с лавки.
В гостиной раздавались веселые голоса. Я отворил дверь и отступил
в изумлении. Посреди комнаты, на стуле, стояла княжна и держала перед собой мужскую шляпу; вокруг стула
толпилось пятеро мужчин. Они старались запустить руки
в шляпу, а она поднимала ее кверху и сильно встряхивала ею. Увидевши меня, она вскрикнула...
Потом приснилась Людмиле великолепная палата с низкими, грузными сводами, — и
толпились в ней нагие, сильные, прекрасные отроки, — а краше всех был Саша. Она сидела высоко, и нагие отроки перед нею поочередно бичевали друг друга. И когда положили на пол Сашу,
головою к Людмиле, и бичевали его, а он звонко смеялся и плакал, — она хохотала, как иногда хохочут во сне, когда вдруг усиленно забьется сердце, — смеются долго, неудержимо, смехом сомозабвения и смерти…
Поезд опоздал несколькими минутами. Томление Литвинова перешло
в мучительную тоску: он не мог устоять на месте и, весь бледный, терся и
толпился между народом."Боже мой, — думал он, — хоть бы еще сутки…"Первый взгляд на Таню, первый взгляд Тани… вот что его страшило, вот что надо было поскорей пережить… А после? А после — будь что будет!.. Он уже не принимал более никакого решения, он уже не отвечал за себя. Вчерашняя фраза болезненно мелькнула у него
в голове… И вот как он встречает Таню!..
«Куда торопишься? чему обрадовался, лихой товарищ? — сказал Вадим… но тебя ждет покой и теплое стойло: ты не любишь, ты не понимаешь ненависти: ты не получил от благих небес этой чудной способности: находить блаженство
в самых диких страданиях… о если б я мог вырвать из души своей эту страсть, вырвать с корнем, вот так! — и он наклонясь вырвал из земли высокий стебель полыни; — но нет! — продолжал он… одной капли яда довольно, чтоб отравить чашу, полную чистейшей влаги, и надо ее выплеснуть всю, чтобы вылить яд…» Он продолжал свой путь, но не шагом: неведомая сила влечет его: неутомимый конь летит, рассекает упорный воздух; волосы Вадима развеваются, два раза шапка чуть-чуть не слетела с
головы; он придерживает ее рукою… и только изредка поталкивает ногами скакуна своего; вот уж и село… церковь… кругом огни… мужики
толпятся на улице
в праздничных кафтанах… кричат, поют песни… то вдруг замолкнут, то вдруг сильней и громче пробежит говор по пьяной толпе…
Сегодня был день печальный, дождливый, без просвета, точно будущая старость моя. Меня теснят такие странные мысли, такие темные ощущения, такие еще не ясные для меня вопросы
толпятся в моей
голове — а как-то нет ни силы, ни хотения их разрешить. Не мне разрешить все это!
Охотник вытягивает ему ноги, складывает ровно крылья, выправляет хвостовые перья и, оставя на свободе одну
голову, спеленывает его
в платок, нарочно для того сшитый вдвое, с отверстием для
головы, плотно обвивает краями платка и завязывает слегка снурком или тесемкой;
в таком положении носит он на ладони спеленанного гнездаря по крайней мере часа два, и непременно там, где много
толпится народа; потом, развязав сзади пеленку, надевает ему на ноги нагавки с опутинками, которые привязываются обыкновенною петлею к должнику, [Нагавками, или обносцами, называются суконные или кожаные, но подшитые тоненьким суконцем онучки, шириною
в большой палец, которыми обертывают просторно,
в одну рядь, ноги ястреба; па онучках, то есть пагавках, нашиты опутинки, плетеные тесемочки волос
в тридцать, длиною четверти
в полторы; каждая опутинка нижним концом своим продевается
в петельку, пришитую к нагавке, затягивается и держится крепко и свободно на ноге.
Но все те же мысли, которые его и на улице, весь день, ни на мгновение не покидали,
толпились и стучали
в его больной
голове и теперь, неустанно и неотразимо, и он все думал — думал — думал, и долго еще ему не пришлось заснуть…
«Плохие игрушки!» — сказал бы он сам себе, если бы имел время размыслить над этим.
В его
голове толпились еще некоторое время леса мачт, фантастические узоры, отдельные, мертвые, как он сам, слова, но скоро все кончилось. Пэд сочно хрипел, и это были последние пары. Матросы, подбежав к капитану, с содроганием увидели негра: лицо Пэда было черно, как чугун, даже шея приняла синевато-черный цвет крови, выступившей под кожей.
Он встал, подошел к перильцам, около которых они
толпились, и стал благословлять их и отвечать на их вопросы голосом, слабостью звука которого он сам умилялся. Но, несмотря на желание, принять их всех он не мог: опять у него потемнело
в глазах, он пошатнулся и схватился за перила. Опять он почувствовал прилив к
голове и сначала побледнел, а потом вдруг вспыхнул.
Покуда эти мысли
толпились в моей
голове, Прокоп всматривался
в пассажиров и приставал ко мне с вопросами: это кто? а вон этот,
в углу, кто таков? При этом он указывал пальцем и делал свои замечания так громко, что я каждую минуту ожидал, что буду скомпрометирован. Прежде всего он заинтересовался адвокатом, долго припоминал, где он его видел, и, наконец, вспомнил-таки, что
в Муромском лесу.
И князь доскакал. Под литовским шатром
Опальный сидит воевода,
Стоят
в изумленье литовцы кругом,
Без шапок
толпятся у входа,
Всяк русскому витязю честь воздает;
Недаром дивится литовский народ,
И ходят их
головы кругом:
« Князь Курбский нам сделался другом».
Коллежский асессор заморгал глазами и почувствовал, что по его щекам ползет что-то вроде мурашек… Он завернул младенца, взял его под мышку и зашагал дальше. Всю дорогу, до самой дачи Мелкина,
в его
голове толпились социальные вопросы, а
в груди царапала совесть.
Серое осеннее утро. Еще нет и восьми часов, а
в Пятисобачьем переулке необычайное движение. По тротуарам бегают встревоженные городовые и дворники; у ворот
толпятся озябшие кухарки с выражением крайнего недоумения на лицах… Во все окна глядят обыватели. Из открытого окна прачечной, нажимая друг друга висками и подбородками, глядят женские
головы.
Варвара Васильевна высыпала
в жестяную кружку порошок и налила пиво. За решеткою темнела
в полумраке огромная лохматая фигура больного. Он сидел сгорбившись и
в забытьи качал
головою. Служители и сиделки
толпились в первой комнате, изредка слышался глухой вздох. Токарев, прислонясь к косяку коридорной двери, крепко стискивал зубы, потому что челюсти дрожали.
Мать не видала она больше суток.
В эти сорок часов и решилась судьба ее. Ей уже не уйти от своей страсти… «Вася» взял ее всю. Только при муже или на людях она еще сдерживает себя, а чуть осталась одна — все
в ней затрепещет,
в голове — пожар, безумные слова
толпятся на губах, хочется целовать мантилью, шляпку,
в которой она была там, наверху, у памятника.
Случился пожар на Верхне-Дворянской, наискосок от нас,
в мелочной лавке Окорокова. Лавка стояла отдельным домиком. Когда, я прибежал, она вся пылала.
Толпился народ. Толстый лавочник кубарем вертелся вокруг пылающей лавки и только повторял рыдающим голосом, хватаясь за
голову...
Берет
в руки пинцет, скальпель, сам начинает препарировать мускул или нерв, воодушевляется все больше, начинает читать форменную лекцию. Кругом
толпятся студенты. Он изредка вдруг вскинет
голову, сумасшедшим, пронзительным взглядом обведет слушателей — и продолжает говорить.
Закрутились. Допили бутылку, поехали на ковке на Васильевский остров. Там еще
в каком-то трактире пили. Орган около буфета ухал „Марш тореадоров“,
толпился народ у буфетной стойки. Печерников сидел, свесив
голову над полной рюмкой, и говорил...
Однажды утром я услышал
в отдалении странные китайские крики, какой-то рыдающий вой… Я вышел. На втором, боковом дворе, где помещался полковой обоз,
толпился народ, — солдаты и китайцы; стоял ряд пустых арб, запряженных низкорослыми китайскими лошадьми и мулами. Около пустой ямы, выложенной циновками, качаясь на больных ногах, рыдал рябой старик-хозяин. Он выл, странно поднимал руки к небу, хватался за
голову и наклонялся и заглядывал
в яму.
Осталась
в столице,
в Вознесенском монастыре, мать великого князя, хилая старушка, и эта
голова, клонившаяся ко гробу, служила народу порукою его спокойствия, около нее
столпилось упование Москвы.
Ну, ты рассуди, да и все вы, — добавила Лизавета Петровна, поднявши
голову на женщин, которые
столпились у дивана, — рассудите вы сами, какая бы охота была мне идти сюда, досаждать вам, вводить вас
в пущий грех, самой мучиться от всего, что я здесь вижу!
Николай Леопольдович очнулся
в бывшем кабинете Александра Павловича на той самой отоманке, на которой умер старый князь. На его
голове лежали холодные компрессы. Кругом суетилась сбежавшаяся прислуга. Помутившимся, полубессознательным взглядом обвел он окружающую его обстановку и вдруг стремительно вскочил с дивана. Он припомнил все: и прошлое, и настоящее. Схватившись за
голову, еще мокрую от упавшего при его быстром движении компресса, он зашагал по кабинету. Прислуга
в недоумении
столпилась в дверях.
Голова его опустилась на грудь; черные длинные волосы пали
в беспорядке на прекрасное, разгоревшееся лицо и образовали над ним густую сеть;
в глазах начали
толпиться думы; наконец, облако печали приосенило их.
Весь он, от края до края, куда только хватало зрение, был густо запружен всякого рода телегами, кибитками, фургонами, арбами, колымагами, около которых
толпились темные и белые лошади, рогатые волы, суетились люди, сновали во все стороны черные, длиннополые послушники; по возам, по
головам людей и лошадей двигались тени и полосы света, бросаемые из окон, — и все это
в густых сумерках принимало самые причудливые, капризные формы: то поднятые оглобли вытягивались до неба, то на морде лошади показывались огненные глаза, то у послушника вырастали черные крылья…
Он взял другой лист и тотчас же стал писать. Мысли одна за другой
толпились в его
голове.
Выстроенные
в ряд, стояли
в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем
в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и
голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели,
толпились около котлов и кашеваров.
Заспавшийся город, внезапная гостья и все, про что ночью сосны шумели, все это
толпилось в его
голове.