Неточные совпадения
Стародум. Оставя его, поехал я немедленно, куда
звала меня должность. Многие случаи имел я отличать себя. Раны мои доказывают, что я их и не пропускал. Доброе мнение обо мне начальников и войска было лестною наградою службы моей, как вдруг получил я известие, что
граф, прежний мой знакомец, о котором я гнушался вспоминать, произведен чином, а обойден я, я, лежавший тогда от ран в тяжкой болезни.
Такое неправосудие растерзало мое сердце, и я тотчас взял отставку.
— Я не понимаю, — сказал Сергей Иванович, заметивший неловкую выходку брата, — я не понимаю, как можно быть до
такой степени лишенным всякого политического такта. Вот чего мы, Русские, не имеем. Губернский предводитель — наш противник, ты с ним ami cochon [запанибрата] и просишь его баллотироваться. А
граф Вронский… я друга себе из него не сделаю; он
звал обедать, я не поеду к нему; но он наш, зачем же делать из него врага? Потом, ты спрашиваешь Неведовского, будет ли он баллотироваться. Это не делается.
Вот при Павле Петровиче
такой казус был: встретился государю кто-то из самых простых и на вопрос: «Как вас
зовут?» — отвечал: «Евграф такой-то!» А государь недослышал и переспросил: «
Граф такой-то?» — «Евграф такой-то», — повторил спрашиваемый.
Это были: старушка Мертваго и двое ее сыновей — Дмитрий Борисович и Степан Борисович Мертваго, Чичаговы, Княжевичи, у которых двое сыновей были почти одних лет со мною, Воецкая, которую я особенно любил за то, что ее
звали так же как и мою мать, Софьей Николавной, и сестрица ее, девушка Пекарская; из военных всех чаще бывали у нас генерал Мансуров с женою и двумя дочерьми, генерал
граф Ланжерон и полковник Л. Н. Энгельгардт; полковой же адъютант Волков и другой офицер Христофович, которые были дружны с моими дядями, бывали у нас каждый день; доктор Авенариус — также: это был давнишний друг нашего дома.
— Вы забываете, что я стар для
таких юных существ, — шептал, шутя,
граф. — Увы! меня шестнадцатилетняя девушка готова будет
звать дедушкой.
Метеор известен был в свете под именем
графа Слопчицького, а в польском кружке его титуловали просто
графом Тадеушем, то есть
звали одним только именем, ибо метеор был настолько популярен, что достаточно было сказать «наш грабя Тадеуш» — и все уже хорошо знали, о ком идет речь, и притом же совокупление титула с одним только собственным именем, без фамилии выражает по-польски и почтение, и дружелюбность, и даже право на некоторую знаменитость: дескать, все должны знать, кто
такой граф Тадеуш: как, например, достаточно сказать: князь Адам, или
граф Андрей — и уже каждый, в некотором роде, обязан знать, что дело идет о князе Чарторыйском и о
графе Замойском.
К этому
граф Орлов прибавил: «А случилось мне расспрашивать одного майора, который послан был от меня в Черную Гору и проезжал Рагузы и дни два в оных останавливался, и он там видел князя Радзивила и сказывал, что она еще в Рагузах, где как Радзивилу,
так и оной женщине великую честь отдавали и
звали его, чтоб он шел на поклон, но оный, услышав
такое всклепанное имя, поопасся идти к злодейке, сказав притом, что эта женщина плутовка и обманщица, а сам старался из оных мест уехать, чтобы не подвергнуть себя опасности».
И фукс почтительно спешил на
зов; ни один профессиональный официант не был
так безгласно-почтителен, как фукс, — какой-нибудь князь Ливен или
граф Мантейфель. Откупоривал бутылки и наливал кружку.
— Что тебе надо? — спросил
граф, страшно побледнев. — И какой я Осип Петрович? — добавил он, несколько оправившись. — Меня не
зовут так, ты ошибся…
Елизавета и Надежда Спиридоновны,
так звали хозяек
графа, были уже в это время древние старушки-девицы.
Граф Владислав Нарцисович,
так звали Сандомирского, усиленно именно в это время ухаживал за нею.
— Вы к
графу Кириллу Владимировичу, ma chère? — сказал
граф из столовой, выходя тоже в переднюю. — Коли ему лучше,
зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал.
Зовите непременно, ma chère. Ну, посмотрим, как-то отличится нынче Тарас. Говорит, что у
графа Орлова
такого обеда не бывало, какой у нас будет.
На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать,
так как его
звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.