Дом ведьмы в наследство

Жанна Лебедева

Жила-была девочка Настя Белова – образцовая жена, добросовестная сотрудница, умница и красавица, дом – полная чаша. Но все переменилась буквально в один миг. Вместо любящего мужа – пустая улица с холодным дождем. Вместо модной двухуровневой квартиры в элитном районе – старинный деревянный дом со скрипучими полами, скрытыми комнатами и кучей тайн. И хозяйка, которая при первой же встрече пообещала завещать этот дом Насте, а потом загадочным образом исчезла…

Глава 5. Настасья Петровна

А я «барыню» пою,

Никогда не устаю,

Пела бабушка, прабабушка,

Теперь и я пою.

Барыня угорела,

Много сахару поела.

Вот и моя барыня,

Барыня-сударыня…

В любой другой раз Настя перепугалась бы до смерти. Прошлая Настя. Та, что осталась где-то там, в воспоминаниях…

Теперь ей отчего-то уже не было страшно. После неизведанных коридоров с ясноглазыми сфинксами, после странных огней и загадочных генераторов-артефактов теней ли каких-то там бояться?

К тому же Настя сразу догадалась, что там за фигура. Это Белов кого-то подослал — точно! Пока она по подземельям шарахалась, бывший муж подговорил одного из своих подручных проникнуть в дом и запугать ее — тут никаких сомнений!

«Не на ту напал! — подумала Настя, подтягивая к себе поварешку. — Сейчас я тебе покажу, как к честным женщинам в дома забираться. И к нечестным тоже!»

Она размахнулась и что есть силы треснула по тому месту, где у незваного гостя ориентировочно находилась голова. Голова эта казалась неожиданно твердой. Слишком твердой! Кухню огласил звонкий деревянный звук, будто ударили палочкой по большому ксилофону.

— Ой-ё-ёй! — заохал кто-то глубоким контральто. — За что ж вы, матушка, по голове-то? С чего осерчали?

— Ой! — Настя тоже вскрикнула от неожиданности.

Пострадавший от удара поварешкой вовсе не был Беловским прихвостнем. Это, вообще, оказалась пострадавшая — голос-то женский, хоть и низкий. Такой низкий, что легко перепутать с мужским…

— Болит теперь головушка, — плаксиво вывела неведомая посетительница. — Ох, и боли-и-ит! Ты не смотри, что деревянная!

— И-извините…

Настя с надеждой взглянула на лампу. Та, словно услышав немую мольбу хозяйки, потрещала, помигала и зажглась.

По другую сторону стола, ближе к середине кухни, стояла старая знакомая — медвежья статуя из коридора. Ее глазки-бусинки живо блестели, оглядывали Настю с интересом и обидой.

— Что ж ты, матушка, испужалась? — поинтересовалась статуя человеческим голосом и сложила перед грудью когтистые деревянные лапы. — Не хотела я тебя пугать. Спросонья с местечка своего насиженного выбралась, а тут ты… Ты, кстати, кто такая будешь? Жилица, постоялица али родственница?

— Хозяйка новая… Вероятно, — округлив от удивления глаза, сообщила Настя. — А ты что… кто?

— Я-то? Настасья Петровна Топтыгина, ключницей при бывшей барыне служила. И кухаркой по совместительству.

— Анастасия Белова, — представилась Настя.

— Тезка моя, значит? Хорошо. — Деревянная медведица опустилась на табуреточку, тяжелую голову лапищами подперла. — Ну, расспрашивай, новая барыня, да приказывай!

— Я лучше сначала расспрошу, — объявила Настя и поинтересовалась: — А прежнюю твою барыню звали Яна Маровна?

— Не-е-е, — протянула Настасья Петровна. — Яна Маровна — благодетельнице моей сестричкой младшенькой приходится. Моя-то Василисою Маровной звалась.

— Звалась? Что ж с ней стало?

— Ушла она неизвестно куда и зачем. Пропала, — грустно сообщила медведица. — Как пропала, так домик в запустение стал приходить, вот Яна сюда и перебралась. Не хотела, но ради сестры дела свои бросила и переехала. Нас всех усыпила сразу да фонарь волшебный притушила…

— Мне очень жаль твою прежнюю… барыню, — посочувствовала Настя. — Только я не барыня. Барынь у нас уже давно не водится.

— Долго же я спала, — обескуражено покачала головой Настасья Петровна.

Настя в это время быстро сопоставила в голове даты и года. Не сходилось. Ничего не сходилось! Она уточнила:

— Когда конкретно твоя барыня пропала?

— В тысяча девятисотом, вестимо, — уверенно заявила медведица. — Как век наш, девятнадцатый нынешним двадцатым сменился, так и пропала.

— Нынешний — не двадцатый, — произнесла Настя. — Двадцать первый уже. — В поддержку ее слов в гостиной настойчиво зазвонил телефон. — Сейчас, извини…

Пришлось сходить за ним. Пришла смс-ка с рекламой какого-то косметического салона: «Мы приглашаем вас на бесплатное…». Настя не дочитала. Сто раз уже получала подобные сообщения. Приглашали то на маску, то на массаж, то на вакуумную чистку лица, потом начинали втюхивать невзрачный набор кремов по цене недорогого автомобиля. Настя не покупала такое, даже когда возможность была. И по приглашениям этим навязчивым пару раз сходила — потом зареклась.

Смартфон лег на стол возле чашки с чаем, посветил несколько секунд экраном и погас.

— Что за штучка такая красивая? — Медведица с интересом оглядела гаджет, потянула воздух деревянным носом. — Пахнет странно, что в ней за магия?

— Это техника, — объяснила Настя.

Настасья Петровна задумалась:

— Я такого колдовства не знаю.

Настя продолжила расспросы:

— Ты вот говоришь, что Яна Маровна в начале прошлого века в этот дом приехала. Как такое быть может? Ей ведь девяносто восемь лет. Не сходится что-то.

На доброй медвежьей физиономии нарисовалась улыбка.

— Да это она, чтобы тебя сильно не испужать, сказала. Годиков-то ей поболе будет. Хоть в семье она и младшенькая. Сколько точно ей, не скажу. Помню, совсем девчонкой она была, когда я платьишко ей подшивала. На бал она торопилась, к Екатерине, царице, за подножку кареты подолом зацепилась да порвала… Янушка в слезы тогда, а я ей подольчик — раз-раз — и зачинила.

Настя поняла, что настала пора задать тот самый очевидный вопрос:

— Кто же они такие? Барыня твоя и Яна Маровна?

Настасья Петровна посмотрела на нее смешливыми глазками, как на маленькую и несмышленую, которой все на пальцах надо объяснять.

— Так ведьмы ж, кто ж еще?

Ответ удивления не вызывал. После встречи с говорящей медведицей, да еще и из деревянной колоды вырезанной, ведьмы уже как-то совсем не удивляли. Настя кивнула:

— Понятно.

И всему сразу объяснение нашлось. И спокойнее как-то сразу стало. А то все не укладывались в голове синие жилки-провода и подземелья со сфинксами. Прежде Настя предполагала для собственного успокоения, что это какие-то засекреченные технологии, хоть выглядело такое предположение слегка нелепо и надумано.

Вот магия — другое дело!

Добрая медведица похлопала гулко по деревянной лапище — Кисточка запрыгнула к ней на колени, принялась мурлыкать и ластится.

Настя поймала себя на том, что магическое объяснение происходящего ей нравится. И ей совершенно не страшно. Спокойно и даже радостно. Подумаешь, мрачноватый старый дом! Он вполне уютен. Подумаешь, говорящие статуи? Они же совсем безвредные!

После выходки Белова все это не пугало ни капли.

Страшно было два дня назад, в машине. В тот миг Настя искренне верила, что ее убьют. Быть может сразу и быстро. Или медленно — бросят посреди дикого леса одну, в легкой одежде, босиком почти…

Случись такое, она бы ни в жизнь не дошла до города живой…

И она до сих пор не знает, что произошло. Почему охранники оставили ее в жилой зоне. Белов передумал с расправой и дал своим приспешникам отбой? Или бугаи по какой-то причине ссамовольничали и нарушили приказ шефа? Мог ли бывший муж действительно приказать убить ее?

Настя не знала.

Настасья Петровна отвлекла от раздумий, предложила:

— Давай-ка, барынька, пока не рассвело, я тебе завтрак на утро сготовлю? До рассвета управлюсь. До первых-то петухов!

Настя не поняла:

— Почему до петухов?

— Так магия здесь слабая еще. Не разгорелся ведьмовской фонарик, не засиял в силу полную. Так что будем с тобой пока лишь во тьме видеться. Ночь — время колдовское, особое. — Медведица прошлась по кухне, огляделась. — Где ледник тут, напомни-ка, барынька?

— Вот он, — указала на холодильник Настя. — Холодильник.

Настасья Петровна придирчиво обнюхала гладкую дверцу, потянула за ручку, догадалась:

— Тоже техника?

— Ага.

— Ну надо же! Внутри снег лежит и свет сияет. Техника твоя, видать, — великое колдовство. Сколько тут всего съестного! А появляется само?

— Нет, — разочаровала медведицу Настя. — Продукты в магазине куплены, а здесь в холоде для сохранности лежат.

— Поня-а-атно.

Настасья Петровна достала яйца и молоко, намерилась готовить омлет. Потом вспомнила:

— Будь добра, принеси мне поварскую книжку из библиотеки.

Настя задумалась:

— А где здесь библиотека? Не припомню что-то…

— И я запамятовала, — медведица озадаченно поскребла затылок когтистой лапой. — Но должна быть. И книга в ней кулинарная — особенная, волшебная. С ней все блюда самый лучший вкус приобретают, но ты не переживай, я и без книги готовить хорошо умею.

Настя задумалась о том, что дом-то, выходит, по-прежнему до конца не исследован. Сколько в нем площади? Первый этаж — квадратов сто? Это если коридор со сфинксами не считать — он отдельно. Может, чуть больше ста… А еще второй этаж. На него, вообще, непонятно, как подниматься. Лестница на глаза ни разу не попалась. Возможно, она за теми мощными распашными дверьми, что куда-то ведут из сеней?

Эх, ключики-ключи…

Подвал, кстати, тоже пока вне зоны доступа. Коридор сфинксов ведет только к фонарю. От него под землей никаких ответвлений. Надо будет посмотреть снаружи. И что-то решить с проходом в сад. Добыть пилу или большой секатор. Мачете? Как-то пробиться через заросли…

Медведица, хлопочущая возле плиты, окликнула:

— О чем, барынька, задумалась?

— Про сад, — поделилась Настя. — Зарос он сильно, не пройти.

Настасья Петровна зажмурила черные глазки, в воспоминания ударилась.

— Ох, и сад был раньше у барыни моей! С прудом, с беседочкой, с клумбами да лебедями. Колдовская трава там всюду росла: розмарин, душица, мята, вербена, лютик и любисток, мак и барвинок. Сирени стояли десяти сортов и яблони, что цвели, как розы. Виноградные лозы плелись — я по осени из изабеллы вино делала. Какое было вино! А теперь, говоришь, зарос садик?

Настя вздохнула:

— Зарос. Но я попробую как-то с этим справиться.

— Технику возьмешь? — с пониманием дела протянула медведица.

— Возможно, — согласилась Настя, подумав, что для расчистки сада самой подходящей техникой на данный момент мог бы стать разве что бульдозер…

Она и про подвал решила у Настасьи Петровны расспросить — ключи вызволять как-то надо. Поинтересовалась:

— А про подвал знаешь? Как в него попасть?

— Зачем тебе в подвал-то? — удивилась медведица. — Темно там, грязно.

— Я связку с ключами туда уронила, — призналась Настя. — Думаю, это нужные ключи.

— Ох, не помню… — запричитала Настасья Петровна. — Совсем не помню! Головушка моя деревянная… — И тут же оживилась. — А вообще, ты не переживай из-за ключей. Как фонарь разгорится — магия окрепнет, с ней всякие волшебные создания придут. Домовые например, их про подвал и спросишь. Они везде лазают, каждую тараканью щелку и мышиную нору знают.

— Тут и домовые есть? — впечатлилась Настя.

— Конечно! Как без них-то?

— А когда фонарь разгорится? — прозвучал новый вопрос.

— Как новая ведьма наберет силу, так и разгорится, — ответила медведица уклончиво.

— Что же это за новая ведьма такая? — не поняла Настя.

***

Настя сидела на кухне одна, сонно в шаль куталась и разглядывала свои ладони. Крутила руками так и эдак, силясь обнаружить в них хоть каплю колдовства. За окном солнце играло на блестящих новеньких листьях, уже почти раскрывшихся. На тарелке исходил паром ароматный омлет, горяченький, будто только-только его приготовили.

Деревянная медведица-тезка, как прежде, стояла статуей в своей нише и не подавала признаков жизни, а Настя раздумывала — не привиделось ли вчера ночью? Потому как окончания разговора с Настасьей Петровной она, хоть убей, вспомнить не могла.

Вроде бы спрашивала напоследок про новую ведьму. Вроде и ответ получила: «Так ты это и есть». А после — пустота. Отрубилась, как-то в беспамятстве до дивана добралась и спала до утра — из пушки не разбудить.

Но, вроде, не приснилось.

«Так выходит, я ведьма?» — Настя с подозрением уставилась на свои руки. Ими же как-то колдовство творить надо? Или лучше волшебной палочкой, как в «Гарри Поттере»?

Так у нее нет…

… пока.

За окошком чирикнул воробей, лихо скакнул с ветки на форточку, навострился, было, за крошками, прямо на стол. Кисточка, не стерпев такого нахальства, кинулась на него с пронзительным мяуканьем. Воробей стремительно спорхнул в сад, кошка прыгнула за ним.

Настя только и успела позвать:

— Кисточка, вернись!

Но было поздно. Питомица скрылась в зарослях, преследую добычу. Настя растерялась — вдруг потеряется кошка? Потом решила: «А я чем хуже?» Повозилась немного с залипшим шпингалетом, в конце концов провернула его за латунный шарик и вытянула из колец. Толкнула створы. Они распахнулись с скрежетом, посыпалась с подоконника выбитая краска.

Настя посмотрела вниз. Высоковато, но слезть на землю можно. Там, правда, кусты…

Она не стала терять время и, перебравшись через подоконник, спрыгнула прямо на молодую поросль.

— Простите, росточки, — сказала Настя юным сиреням. Их, впрочем, не слишком расстроил ее прыжок — гибкие, будто резиновые, прутики моментально распрямились. — Кисточка, кс-кс-кс, а ну иди сюда! Живо!

Волнение нарастало. Даже кошка запросто потеряется в таких джунглях. Вдруг забежит к соседям? Хорошо, если к Карику с Валей, а если на пустой участок с другой стороны?

— Кисточка! Ко мне…

Продравшись через сирени, Настя оказалась на небольшой полянке. Здесь когда-то был газон и сейчас, пока не поднялась еще во всю мощь осока, не пополз вьюн, и не заполонили каждую свободную щель побеги чистотела, его остатки можно было опознать по ровным прядкам короткой зеленой травки.

Через газон вела тропинка, выложенная булыжниками на манер мостовой. Она делилась надвое: одна ветка шла в заросли винограда, где под лозами пряталось что-то… Какое-то деревянное сооружение — беседка, видимо. Вторая часть тянулась в огород. Там стоял покосившийся остов огромной теплицы. В нем, как засохшие лианы, висели с прошлого года огуречные плети. И кто-то шевелил их.

Кто-то большой.

Настя разглядела крутой белый бок, покрытый короткой шерстью. Зверь какой-то здоровенный! Настя занервничала: вдруг собака бродячая? Еще чего доброго обидит Кисточку?

— Кыш! Брысь! — храбро крикнула она, переживая за потерянную кошку. — Иди отсюда.

Незнакомый зверь шевельнулся, колыхнув огуречные заросли, просунул морду в пустой тепличный проем и с любопытством уставился на Настю.

Та облегченно выдохнула: лошадь…

Действительно, лошадь оказалась. Белая, с темным носом и глазищами навыкате. На арабскую похожая. Откуда только пришла? С другой стороны, тут частный сектор — может, кто поблизости и держит. Пробралась вот между участками и заблудилась.

Настя попыталась приманить лошадь, но та не пошла, приняв общение за игру. Махнула челкой, спряталась в глубине теплицы, снова выглянула, спряталась опять…

Быстро нашлась и партнерша для игр. Кисточка выскочила неизвестно откуда, взобралась на тепличную перекладину и принялась ловить то и дело выглядывающий из-за сухих плетей конский нос.

— Иди-ка сюда!

Настя в три прыжка оказалась возле теплицы, схватила кошку в охапку и принялась разглядывать белую лошадь. Та, навострив уши, с невозмутимым видом таращилась в ответ. Сунув Кисточку под шаль, Настя протянула к лошади руку. То отступила на шажок, но не убежала.

Жаль, смартфон в доме остался. Настя подумала: надо сфотографировать лошадь и скинуть в «Инициативную группу помощи бездомным животным». Там постоянно находили и искали потеряшек те самые всемогущие волонтеры, о которых с благоговением говорила добрая продавщица из супермаркета.

— Жди здесь, — строго сказала она не в меру игривому животному и двинулась через газон к сиреневым зарослям.

Продравшись сквозь них, подкинула Кисточку на окно, сама влезла следом, использовав завалинку как ступеньку. Где же телефон? Нашелся в гостиной на столе. Зарядки мало. Ну да ладно, хватит на пару фото — больше и ненужно.

Настя намерилась вернуться в сад, но тут в дверь позвонили. Пришлось отложить задуманное и направиться в сени.

— Кто там?

— Это я, Сергей.

— Опять? — Настя открыла, посмотрела на гостя сердито. — Только можно в этот раз не исчезать без предупреждения, а также договаривать о целях своего визита честно и без утаек?

— Прошу прощения, — виновато произнес блондин. — Был не прав. Привычка дурацкая… Профдеформация. Еще раз простите, только дело неотложное! Обещаю, что все объясню чуть позднее, но сейчас давайте поторопимся, пока он еще здесь.

— Он?

— Мое домашнее животное. Мой питомец, так сказать…

И тут Настя сообразила:

— Лошадка? Вы белую лошадку ищите?

— Так я не ошибся? Он, действительно, здесь? — Сергей выдохнул и облегченно прикрыл свои необычные глаза. — Его зовут Экво…

— Он милый, — ответила Настя немного не в тему. Спохватилась: — В огороде, в теплице старой прячется. Проходите, — пригласила, кивая на дверь.

Сергей поднялся на крыльцо, будто взлетел. Походка у него была легкая, пружинистая. Кроссовки сияли белизной — первый раз, наверное, из коробки вынуты. Джинсы и худи — будто только что взяты с полки магазина. И глаза. Они на миг подсветились фиолетовым неоном, когда хозяйка с гостем прошли в темные сени. Настя, заметив, вспомнила, что такое происходило и с глазами «феи» Розы.

— Ума не приложу, как забрался? Тут ведь заросли везде непроходимые, — недоумевала она, провожая Сергея через прихожую.

— Он может.

— А еще нам придется выйти в сад через окно…

Выбрались. Пролезли через сирень, по газону прошли на тропу. Настя прижала палец к губам, потом указала на теплицу.

— Вижу, — шепнул Сергей. — Попробую его подманить.

— Давайте хлебушком, — посоветовала Настя, вынимая из кармана прозорливо припасенный кусок. — Не представляю, как будете выводить его отсюда. Через окно, наверное, не получится.

— Не переживайте, на вашу кухню его не потащу. Экво, малыш, иди сюда, — ласково позвал Сергей, помахивая в воздухе горбушкой. — Ко мне…

Услышав хозяйский голос, белый конь выбрался из теплицы и, вытянув шею, потянулся к угощению. Настя смотрела на него изумленно. Над спиной животного, сложенные как у лебедя пышной «горкой», колыхались два огромных крыла.

Пегас…

Настоящий?

Сергей поймал его за белую прядь длинной гривы, погладил по крутой шее. Легко взобрался чудо-коню на спину и откланялся вежливо:

— Благодарю за помощь, и еще раз извините за беспокойство. Буду должен. Если нужно найти что-то потерянное — обращайтесь.

— Хорошо, — растерянно пробормотала Настя, наблюдая, как раскрываются гигантские крылья, и конь одним их мощным взмахом запускает себя и всадника в небесный зенит.

Какое-то время можно было рассмотреть белую точку, но потом и она исчезла.

***

Запах кофе, ароматной арабики, постепенно заполнил кухню, прихожую и неторопливо перетек в гостиную. В турке пенилось, кипело, булькало у края — приходилось следить. Кисточка на полу звучно хрустела кормом.

Настя оторвалась от плиты, чтобы вынуть из буфета деревянную подложку для горячего. Из-за мутных стекол пахнуло разнотравьем чаев, купленных в супермаркете на распродаже. Кроме чаев были прихвачены также крема для рук и лица, симпатичная разделочная доска с кексиком, пластиковые кашпо, семена синей петунии и два декоративных фонарика на солнечных батареях. Все это богатство еще не успело покинуть сумку. Зато в старой сахарнице, из найденных в кладовке, уже лежали коричневые кубики тростникового сахара.

Турка, исходящая паром, опустилась на стол. Потек в чашку чернющий кофе. Сахар — вприкуску. На блюдце корзиночка с кремом. В соседней комнате часы мелодично отсчитали новый час.

Хорошо быть ведьмой!

Вопрос в том — как ею быть? Пока что Настя лишь статусом заманчивым обзавелась, но вот как ему соответствовать, пока не разобралась. Она снова осмотрела ладони. Наверное, все-таки не руками это делается…

Колдуется.

У кого бы спросить? Осенило: у Сергея! Уж если он на пегасе среди бела дня по городу летает… А еще, у Настасьи Петровны. Она с ведьмами всю свою жизнь живет — кое-что в магии разуметь должна. Ну, подсказать хотя бы что-то по мелочи…

Но проснется Настасья Петровна только в сумерках. Ждать еще и ждать.

Решив не сидеть без дела, Настя направилась к соседям. Она одолжила у Вали и Карика стремянку, чтобы помыть окна с уличной стороны. Работы там оказалось предостаточно. Сами стекла — полбеды. Их отмывать и отмывать, но, главное, целые. С наличниками хуже: потрескалась и облупилась краска, дерево местами рассохлось, разошлось щелями, отломились и потерялись детальки резьбы.

Вот бы где магия пригодилась, чтобы восстановить все в первозданном виде.

«Ладно, для начала хотя бы отмыть, а про заделку щелей нужно будет потом у Розы проконсультироваться», — размышляла Настя, взбираясь на стремянку с ведром, тряпкой, губкой и распылителем стеклоочистителя.

С первым окном она провозилась особенно долго. Заодно омыла округленький, с колпачком фонаря номерной указатель. Аккуратно стерла пыль с посеревшей от грязи лампочки. Почистила цифру и название улицы. Вытянула из трещин и щелок засохшие лозы декоративного виноградника и куски осиного гнезда, вымерзшего зимой.

Второе окно далось легче, или это Настя навострилась, и дело заспорилось. Она приложилась носом к отмытому стеклу, заглянула внутрь. Два окна гостиной готовы!

Следующая на очереди комната с платьями. Там окон тоже два. С ними получилось разобраться еще быстрее.

Настя слезла со стремянки, отступила к проезжей части и залюбовалась блестящими, как слеза, стеклышками. Взгляд снова зацепился за балкон. Некрасиво торчала вперед выломанная львом балясина…

И все-таки, как туда попасть? Где-то должна быть эта разнесчастная лестница! Вот только пока что оказалось проще найти коридор, ведущий к волшебному генератору, чем ее…

И еще одно окно.

Настя нахмурилась. Откуда оно? В смысле, из какой комнаты? Она пересчитала окна на восточном фасаде: два — гостиной, два — спальни. Кабинет параллелен спальне и единственное окно его выходит на южный фасад…

Настя переставила стремянку к «лишнему» пятому окну. Заглянула внутрь.

Тьма.

Там царила тьма, абсолютная и непроглядная.

Настя зажгла на смартфоне фонарик и посветила. Колечко света прошло сквозь запыленное стекло. За ним проступил изысканный набивной узор тяжелой портьеры.

Занавешено! Ну, конечно…

Спустя четверть часа пятое окно было вымыто, а стремянка возвращена хозяевам с благодарностью в виде пакета конфет.

Настя вернулась в дом, поставила чайник. Смартфон громко сообщил о новой смс-ке. Писала Роза. Вчера она извинилась и сообщила, что вечером привезти материалы не сможет, теперь же интересовалась — можно ли заехать сейчас. Настя отписалась: можно.

Через полчаса перед домом припарковался фургончик с Динь.

Роза внимательно оглядела дом, потом его хозяйку. Спросила, явно зная ответ заранее:

— Нашла?

Настя восторженно сообщила:

— Да. И включила… Наверное.

— Значит, ты все-таки ведьма, и я не ошиблась, прикинув на глазок, — обрадовалась Роза. — Почему ты сразу не сказала?

— Я не знала… — растерялась Настя. — Я до сих пор не понимаю толком, как это все произошло… — Она додумалась до очевидного. — Ты тоже ведьма, верно?

— Не ведьма, — помотала головой Роза. — Фея. — Она показала на свой фургон. — Из древнего и благородного рода фей-починок.

Настя хлопнула себя по лбу ладонью.

— Ну да, это же очевидно. А ты особо не скрываешься.

— А зачем? Кто поверит в фей и ведьм, не увидав вживую их колдовства? А без колдовства, кого ими удивишь?

— Действительно, — согласилась Настя и предложила: — Может, заскочишь ко мне на чай и расскажешь немного обо всей этой вашей магии?

— Ненадолго, — согласилась Роза. — Только давай сперва доски занесем.

Они затащили будущие полвицы в сени и положили в проходе. Хорошо, что Роза распилила длинные доски перед погрузкой, иначе бы не вместились…

Потом они пили чай. Настя расспрашивала фею о магии, та отвечала. Рассказала про генератор.

— Он магию вырабатывает для бытовых нужд, чтобы ты свои силы зря не тратила.

— Для каких именно нужд? — уточнила Настя.

Под «бытовыми» в ее понимании предполагались, например, свет, холодильник и телевизор. Чайник еще. Но все вышеперечисленные «нужды» прекрасно питались электричеством.

— Например, для оживления статуй, привлечения домовых, создания защитного морока и запуска работы энергоемких магических предметов.

Настя озадаченно посмотрела на фею, попросила:

— Подробнее расскажи.

— Про что конкретно?

— Про все. Что за защитный морок? Что за предметы? А по поводу статуй… Думаю, они еще до запуска генератора ожили.

Настя поведала про сфинксов и про льва, спрыгнувшего на машину Белова.

— Это статуи охраны, — растолковала Роза. — В них есть резервный запас магической силы. Кстати, — указала она на льва, ютящегося в прихожей, — этого лучше на крыльцо. Там его место. Я поняла по зачарованному следу на верхних ступенях. И второго тоже. Львы ведь парные?

— Парные.

— Вот и поставь их на насиженные места. Пусть несут службу, где полагается.

Настя засомневалась:

— Страшновато. Вдруг на кого-нибудь набросятся?

— Не набросятся, — успокоила фея. — Они без причины не нападают. Только в случае прямой угрозы. Твой бывший тебе угрожал ведь?

«Да я тебя за это… Да я с тобой такое… Не обрадуешься!» — всплыли в голове Беловские угрозы, и Настя призналась:

— Да.

Наверное, тревожные мысли о прошлом слишком явно отразились на ее лице…

— Не переживай, — поддержала Роза. — Эти львы способны остановить небольшой вооруженный отряд. Они не позволят никому тебя обидеть. А еще есть морок. Специальный защитный покров, который не позволит нежеланным людям отыскать твой дом. Они просто не смогут его найти. Сотню раз пройдут мимо и в упор не увидят. Морок включится, как только генератор заработает в полную мощь.

— Здорово, — искренне восхитилась Настя, после чего задала еще один волнующий вопрос: — Расскажи, каково это? Владеть магией?

Фея пожала плечами:

— Удобно. Ты быстро привыкнешь.

— Скажи, а сколько нас тут, таких? Волшебных?

— Тут? — задумалась Роза. — Что именно ты подразумеваешь под «тут»? В городе? В стране?

— На улице, — пояснила Настя, конкретизируя. — На нескольких улицах. В паре ближайших кварталов… Поблизости?

— Ты и я. — донеслось в ответ.

— И все?

— Да. В городе, конечно, мы такие не одни, но тут, в районе бывших топей, есть ты да я. А до тебя — Яна Маровна.

— А парень? — выпалила Настя.

Фея не поняла:

— Какой парень?

— Ну… такой… С фиолетовыми глазами. Блондин. Он то ли полицейский, то ли частный детектив…

— Не встречала, — развела руками Роза.

— Точно? — в голове Насти прозвучала мольба. — Точно не припоминаешь его? Но он наверняка из наших!

Фея непонимающе улыбнулась:

— Из «наших»? Он что, колдовал при тебе?

— Нет. Но он потерял в моем огороде своего коня… А потом нашел! И это был не простой конь, уж поверь! Настоящий пегас! С крыльями… Они улетели потом вместе…

Роза снова мотнула головой, на этот раз с уверенностью:

— Нет. Парней, летающих на пегасах, я тут прежде определенно не встречала. — Подумав, осторожно предположила: — Может, тебе показалось? При сильном стрессе такое бывает. А у тебя последнее время много потрясений в жизни случилось.

— Мя-а-ау! — Кисточка присоединилась к разговору.

Настя указала на кошку:

— Мне точно не показалось. Клянусь. Она подтвердит!

— Понятно, — задумалась фея. — Ну, если узнаю какие-нибудь подробности — сообщу.

Наскоро допив чай, они вместе направились в котельную. Роза велела принести ящик с инструментами.

— Смотри, — указала она на крышку. — Видишь тайный символ?

Настя пригляделась:

— Да.

На деревянном боку ящика проступал рисунок в виде перекрещенных циркуля и угольника. Роза пояснила:

— Это значит, что инструменты — зачарованы.

— Как ты узнала? — спросила Настя.

— Инструменты созданы и подарены твоей предшественнице кем-то из починок. Дотронься до символа. Проверим, на персональное пользование они заговорены или нет.

— Хорошо.

Настя послушно прикоснулась к лакированной поверхности. Рисунок подсветился по контуру голубым, постепенно перешел в желтый и погас.

Роза обрадовалась:

— Отлично! Ты сможешь воспользоваться их магическими возможностями.

— И что это за возможности?

— Работа будет в удовольствие, а не в тягость, — загадочно пояснила фея.

И она оказалась совершенно права!

Как только Роза уехала, Настя взялась за дело.

Она принесла в котельную стул, установила на нем, как на подставке, смартфон и включила видео. Там дружная семейная пара бодро делилась опытом настила пола в бане. Первые десять минут видео Насте казалось, что на экране происходит нечто запредельное. Нечто, с чем ей, даже будучи ведьмой, никогда в жизни не справиться.

«Я никогда не смогу так!» — стучала в виски паническая мысль.

Вскоре первый «шок» от увиденного прошел, и в душу начала просачиваться уверенность.

Настя успокоила себя: «Они же справляются! Чем я хуже?» Она поставила видео на паузу. Достала из ящика рулетку и карандаш. Сделала нужные замеры — не так уж и страшно! С первого раза все точно отмерить получилось. Вот она — починочья магия! Дальше — интереснее. Обработать доски рубанком — все ровно вышло. Ошкурить — пожалуйста! Прибить молотком — тоже с первого раза. Ни один гвоздик не загнулся…

Возилась она долго, до самой темноты, но результатом осталась довольна. Стиральная машинка стояла теперь прочно и надежно. Сверившись с еще одним полезным видео, Настя вернула на нужное место вывалившийся шланг.

— Не так все и сложно, — подбодрила сама себя. — И магия в помощь. Спрошу потом у Розы про покраску — чем лучше обработать, чтобы от гнили и грибка…

Ей даже понравилось.

Никогда прежде она не испытывала от результатов работы такого удовлетворения. И немудрено. Вспомнилась прежняя жизнь. Там все результаты готовки быстро съедались, результаты уборки уже на следующий день зарастали грязью…

Белов был жутким неряхой. Настя не успевала убирать за ним. Да и некогда ей было! Каждый день то контрольные, то рефераты, то внеклассные занятия со студентами… Даже став женой богатого мужчины Настя пыталась сохранить финансовую независимость. Однажды она осмелилась обратиться в клининговую компанию, чем дико разозлила мужа. «Нанимаешь не пойми кого? В дом пускаешь? Тоже мне — хозяйка! На хрена мне тогда вообще жена?» — орал он в ярости.

Бр-р-р…

Настя еще раз полюбовалась новенькими половицами и поймала себя на восторженной мысли: «Я ведь теперь каждый день смогу приходить сюда и любоваться плодами своего труда. Как замечательно».

***

В сумерках они пили чай с Настасьей Петровной. Настя и ее попыталась расспросить о Сергее. Медведица не удивилась, махнула лапищей, чуть не опрокинув свою чашку. Предположила:

— Чародей, небось, какой-то через город наш проездом. Пролетом. Нашел коня и дальше полетел. Ты, барынька, не волнуйся да в голову не бери. Колдовства-то в мире всякого много. Не все сразу и объяснишь. Не все подметишь…

Настя попросила:

— Не называй меня, пожалуйста, барынькой. Как-то неловко себя при этом чувствую.

— А как же называть? — озадачилась медведица.

— Настей.

— Как-то не солидно вроде?

— Тогда называй Анастасией…

— Можно, Анастасьюшкой буду звать? — предложила, наконец, свой вариант.

Настя не стала упираться:

— Можно.

— Ну и хорошо.

Медведица отсалютовала чашкой и блаженно застыла, поднеся ее к носу. На самом деле Настасья Петровна чай не пила из-за того, что деревянная. Но напиток ей нравился, и нравилось ощущение собственной значимости, которое, по всей видимости, она испытывала в процессе чаепития. Медведица нюхала чай и, вобрав аромат широкими ноздрями на курносом носу, щурилась от наслаждения.

Вспомнив про пятое окно, Настя спросила:

— Сколько комнат в этом доме, не помнишь?

— Мно-о-ого, — протянула Настасья Петровна. — Кухня вот. Потом, та, где барыня спала, та, где работала, где гостей принимали. И еще…

— Ну, — взмолилась Настя. — Вспомни, пожалуйста!

Медведица сосредоточилась, выпятила и без того оттопыренную нижнюю губу, прижала круглые уши, всем видом изображая напряженную работу мысли. Вдруг просияла, обрадовалась:

— А ведь вспомнила я, Анастасьюшка! Вспомнила, где библиотека была. Покажу тебе сейчас. Пойдем-ка!

— Идем!

Настя вскочила на ноги, чуть не опрокинув табурет.

— Сюда…

Медведица притворила тяжелую дверь гостиной, что распахивалась в прихожую и прежде была всегда открыта. Настя так ни разу и не закрыла ее — ни к чему было. По этой простой причине, пространство прихожей, загороженное широкой и высокой дверью, в глаза не бросалась.

А, может, так было задумано специально.

— Вот она, дверца заветная! — Медведица улыбнулась довольно и постучала когтем по темному глянцу лака.

Дерево под ним — цельный массив, укрытый кружевом тончайшей резьбы — было черно. Вместо ручки — медная с прозеленями львиная головка, сжимающая в пасти кольцо.

— Ух ты! — только и сумела выдохнуть Настя. — Такой двери место в музее!

— В музее, али нет, того не ведаю, — объявила Настасья Петровна, не понимая точно, о чем речь. — Только резала ее моя барыня. Величайшая мастерица в художественных искусствах была. Все картины в доме ею нарисованы.

Картины!

Настя вспомнила про них. Такие пыльные… Совсем забыла, что планировала отмыть их от грязи…

— Значит, она была художницей?

— Да. Как с Марией Сибиллой познакомилась, так сама не своя от всего этого искусства стала. До того только свистульки из глины лепила, да совушек с медвежатами из пеньков вырезала.. Меня вот…

Настя поинтересовалась:

— Кто это — Мария Сибилла?

— Госпожа одна, иностранка по фамилии Мериан. Ох, и красиво рисовала! Все разных гадов да цветы в основном. Она барыне моей краски волшебные подарила. Такие, что на солнце не выгорают и со временем не тускнеют. Барыня зачаровала их особым образом, чтобы не кончались.

— Ничего себе, — Настя с грустью посмотрела на медведицу. — Ты знаешь, моя мама тоже художница.

Настасья Петровна спросила:

Конец ознакомительного фрагмента.