Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своею деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие
тайны ордена.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность, соблюдение
тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
Неточные совпадения
— Как и всякому масону, если вы долговременным и прилежным очищением себя приуготовитесь к тому.
Орден наш можно уподобить благоустроенному воинству, где каждый по мере усердия и ревности восходит от низших к высшим степеням. Начальники знают расположение и
тайну войны, но простые воины обязаны токмо повиноваться, а потому число хранителей
тайны в нашем
ордене было всегда невелико.
Не дальше как вчера я был на рауте у
тайного советника Грызунова (кроме медалей, имеет знак отличия мужского
ордена для ношения по установлению).
Есть в России заслуженный профессор Николай Степанович такой-то,
тайный советник и кавалер; у него так много русских и иностранных
орденов, что когда ему приходится надевать их, то студенты величают его иконостасом.
Я сейчас получил письмо от князя Михайлы Семеныча, которое и имею честь предъявить вам! (Подносит держимое им в руке письмо к глазам своим и читает его.) «Любезный граф! Поздравляю вас кавалером
ордена брильянтовых знаков и с пожалованием вам аренды в пять тысяч рублей серебром и вместе с тем спешу вас уведомить, что на ваше место назначен
тайный советник Яков Васильич Карга-Короваев!»
— Ну, а для нас он только прусской службы действительный
тайный советник и кавалер! — ответил Полояров, с выразительной презрительностью наперев на свое определение Гумбольдта. — Больно уж он разные крестики да
ордена любил, чтобы быть для нас авторитетом!
Таковы были иезуитский
орден, некоторые
тайные общества, тоталитарные партии, как коммунистические или фашистские.
Влияние это ревностный иезуит употреблял для того, чтобы всюду, где только было возможно, расставлять
тайные сети, ловя ими добычу и захватывая прибыль для своего
ордена.
Следуя, кроме того,
тайным наставлениям своего
ордена (monta seereta), иезуиты привлекали к себе не только вельмож и царедворцев, но и мужскую и женскую прислугу в знатных русских домах.
«Под сим камнем погребено тело действительного
тайного советника, Российского императорского двора обер-камергера, российских
орденов святого апостола Андрея Первозванного, святого благоверного князя Александра Невского и святого равноапостольного князя Владимира I-го класса, прусского Черного орла, датского Слона и шведского Серафимов, князя Алексея княжь Михайловича (фамилия стерлась)… дворового его человека Полуехта Спиридонова».