Неточные совпадения
К сумеркам мы дошли до водораздела. Люди сильно проголодались, лошади тоже нуждались в
отдыхе.
Целый день они шли без корма и без привалов. Поблизости бивака нигде травы не было. Кони так устали, что, когда
с них сняли вьюки, они легли на землю. Никто не узнал бы в них тех откормленных и крепких лошадей,
с которыми мы вышли со станции Шмаковка. Теперь это были исхудалые животные, измученные бескормицей и гнусом.
То, что снилося мне, того нет наяву!
Кто мне скажет, зачем, для чего я живу?
Кто мне смысл разгадает загадки?
Смысла в ней беспокойной душой не ищи,
Но, как камень, сорвавшись
с свистящей пращи,
Так лети все вперед, без оглядки!
Невозможен мне
отдых! Несносен покой!
Уж я
цели нигде не ищу никакой,
Жизнь надеждой мою не украшу!
Не упился я ею, как крепким вином,
Но зато я, смеясь, опрокинул вверх дном
Бесполезно шипящую чашу!
У нас есть, прежде всего,
целая армия чиновников, которые
с утра до вечера скребут перьями, посылают в пространство всякого рода отношения и донесения и вообще не разгибают спины, — очевидно, им
отдых нужен, хотя бы для того, чтобы очнуться от тех «милостивых государей»,
с которыми они девять месяцев сряду без устали ведут отписку и переписку.
Бывало, слезу в разомкнутых рядах
с Арцибала и положу на седло свои краги да скажу: «Ну, стой, брат», а сам ухожу полакомиться пирожками у разносчика или поболтать
с приятелями, и хотя бы
отдых продолжался
целый час, я все-таки найду Арцибала не уронившим
с седла моих перчаток.
Только когда перед привалом колонны начинают подтягиваться и перестраиваться для остановки, просыпаешься и
с радостью думаешь о
целом часе
отдыха, когда можно развьючиться, вскипятить воду в котелке и полежать на свободе, попивая горячий чай.
За ним душистая черемуха,
целые ряды низеньких фруктовых дерев, потопленных багрянцем вишен и яхонтовым морем слив, покрытых свинцовым матом; развесистый клен, в тени которого разостлан для
отдыха ковер; перед домом просторный двор
с низенькою свежею травкою,
с протоптанною дорожкою от амбара до кухни и от кухни до барских покоев; длинношейный гусь, пьющий воду
с молодыми и нежными, как пух, гусятами; частокол, обвешанный связками сушеных груш и яблок и проветривающимися коврами; воз
с дынями, стоящий возле амбара; отпряженный вол, лениво лежащий возле него, — все это для меня имеет неизъяснимую прелесть, может быть, оттого, что я уже не вижу их и что нам мило все то,
с чем мы в разлуке.
При одном случае
отдыха вместе
с другими путешественниками, среди разговора, я узнал, что мы в Петербургской губернии. Стало быть, мы недалеко уже и от Санкт-Петербурга, подумал я, обрадовавшись, что скоро не буду обязан сидеть
целый день на одном месте, что уже мне крепко было чувствительно. И сел себе в берлин, заснул, как скоро
с места тронулись.
За таким глупым сватаньем я проездил месяца три. Иной день, божусь вам, был без обеда. Выедешь пораньше, чтобы скорее достигнуть
цели, а, получив отказ, поспешишь в другой… Да так, от отказа до отказа, и проездишь день, никто и обедать не оставит. Конечно, иногда, как возьмет горе, бросишь все, приедешь домой и лежишь
с досады недели две; следовательно, не все три месяца я просватался, но были и
отдыхи, а все измучился крепко. Потом, как распечет желание, опять пускался и все
с тою же удачею.
Кто
целые дни без
отдыха катает такой тяжелый шар — шар, мною же столь искусно созданный из навоза,
с великой
целью дать возможность вырасти новым, подобным мне, навозным жукам?
Все обнажили головы, и капитан прочел приказ, который матросы слушали
с благоговейным вниманием, жадно вникая в каждое слово. После этого был отслужен благодарственный молебен, и затем капитан приказал объявить
отдых на
целый день и разрешил выпить перед обедом по две чарки за здоровье государя, отменившего телесные наказания. Все офицеры были приглашены на завтрак к капитану.
Здесь недалеко от витебской границы, Будзилович думал дать
отдых своему усталому войску и подождать достоверных сведений об участи партий оршанских и витебских ревнителей,
с которыми его шайка должна была слиться в одно
целое, где-то в окрестностях Лиозно.
— Как? Очень просто:
цель к Парижу! Достичь ее, бить врага везде, действовать в одно время на всех пунктах, умно, разумно, скоро, решительно, свободно,
с усердием! Военные дела имеют свой характер, ежеминутно изменяющийся, следственно частные предположения тут не имеют места, и вперед предвидеть дела никак нельзя. Одно лишь возможно: бить и гнать врага, не давая ему ни минуты
отдыха. Но для этого нужно иметь полную свободу действовать — тогда только,
с помощью Божией, можно достичь
цели, в чем ручаюсь.
Стоит человеку только не верить учению мира, что нужно надеть калоши и цепочку и иметь ненужную ему гостиную, и что не нужно делать все те глупости, которых требует от него учение мира, и он не будет знать непосильной работы и страданий и вечной заботы и труда без
отдыха и
цели; не будет лишен общения
с природой, не будет лишен любимого труда, семьи, здоровья и не погибнет бессмысленно мучительной смертью.