Теперь, шагая по улице с ящиком на груди, он по-прежнему осторожно уступал дорогу встречным пешеходам, сходя
с тротуара на мостовую или прижимаясь к стенам домов, но стал смотреть в лица людей более внимательно, с чувством, которое было подобно почтению к ним. Человеческие лица вдруг изменились, стали значительнее, разнообразнее, все начали охотнее и проще заговаривать друг с другом, ходили быстрее, твёрже.
Неточные совпадения
Мы въехали в город
с другой стороны; там уж кое-где зажигали фонари: начинались сумерки. Китайские лавки сияли цветными огнями. В полумраке двигалась по
тротуарам толпа гуляющих; по
мостовой мчались коляски. Мы опять через мост поехали к крепости, но
на мосту была такая теснота от экипажей, такая толкотня между пешеходами, что я ждал минут пять в линии колясок, пока можно было проехать. Наконец мы высвободились из толпы и мимо крепостной стены приехали
на гласис и вмешались в ряды экипажей.
На неровных камнях покатой у
тротуара мостовой лежал головой ниже ног широкий немолодой арестант
с рыжей бородой, красным лицом и приплюснутым носом, в сером халате и таких же штанах.
Тревожно провели нищие эту ночь в ожидании подаяния, в ожидании горсти серебра
на каждого. Еще затемно толпы их хлынули
на Рождественский бульвар, но решетчатые железные ворота были заперты. Стучались, просили, дрожали
на морозе, стоя полубосыми ногами
на льду
тротуара и
на снегу
мостовой. А народ
с каждой минутой прибывал.
Сзади давили
на ворота, ближайшие от ворот, задыхаясь в давке, стремились назад, падали
с высокого
тротуара на мостовую,
на них лезли задние, не видя, что творится впереди.
В то время
тротуар у этого дома был очень высок, чуть не
на аршин выше
мостовой. Стоявшие
на мостовой равнялись головами
с поясом стоявших
на тротуаре. Всем хотелось быть ближе к воротам, ближе к цели.
С мостовой влезали, хватаясь за платье стоявших выше, и падали вместе
с ними. Кто-то вдруг из передних крикнул...
Илья встал, подошёл к окну. Широкие ручьи мутной воды бежали около
тротуара;
на мостовой, среди камней, стояли маленькие лужи; дождь сыпался
на них, они вздрагивали: казалось, что вся
мостовая дрожит. Дом против магазина Ильи нахмурился, весь мокрый, стёкла в окнах его потускнели, и цветов за ними не было видно.
На улице было пусто и тихо, — только дождь шумел и журчали ручьи. Одинокий голубь прятался под карнизом, усевшись
на наличнике окна, и отовсюду
с улицы веяло сырой, тяжёлой скукой.
Уже кончали дело, один за другим отходили
с мостовой на тротуары, рябой парень вытирал руки овчиной полушубка и хозяйственно спрашивал...
За ним, подпрыгивая и вертя шеями, катились по
мостовой какие-то тёмные и серые растрёпанные люди, они поднимали головы и руки кверху, глядя в окна домов, наскакивали
на тротуары, сбивали шапки
с прохожих, снова подбегали к Мельникову и кричали, свистели, хватались друг за друга, свиваясь в кучу, а Мельников, размахивая флагом, охал и гудел, точно большой колокол.
Коробки папирос, серебряные деньги, часы полетели в шеренги
с тротуаров, какие-то женщины выскакивали
на мостовую и, рискуя костями, плелись
с боков конного строя, цепляясь за стремена и целуя их. В беспрерывном стрекоте копыт изредка взмывали голоса взводных...
Шагах в шести от него, у
тротуара,
на мостовой, прислонясь спиной к тумбочке, сидел молодой парень в синей пестрядинной рубахе, в таких же штанах, в лаптях и в оборванном рыжем картузе. Около него лежала маленькая котомка и коса без черенка, обернутая в жгут из соломы, аккуратно перекрученный веревочкой. Парень был широкоплеч, коренаст, русый,
с загорелым и обветренным лицом и
с большими голубыми глазами, смотревшими
на Челкаша доверчиво и добродушно.