Неточные совпадения
Не о корысти и военном прибытке теперь думали они, не о том, кому посчастливится набрать червонцев, дорогого оружия, шитых кафтанов и черкесских коней; но загадалися они — как орлы,
севшие на вершинах обрывистых, высоких гор,
с которых далеко видно расстилающееся беспредельно море, усыпанное, как мелкими птицами, галерами, кораблями и всякими судами, огражденное по сторонам чуть видными тонкими поморьями,
с прибрежными, как мошки, городами и склонившимися, как мелкая травка, лесами.
Он
с радостным изумлением, как будто в первый раз, осмотрел и обежал кругом родительский дом,
с покривившимися набок воротами,
с севшей на середине деревянной кровлей, на которой рос нежный зеленый мох,
с шатающимся крыльцом, разными пристройками и настройками и
с запущенным садом.
Положив рядом
с собой мешок и проговоря
севшему напротив Калиновичу: «Pardon, monsieur, permettez» [Простите, сударь, позвольте (франц.).], — протянула свои очень красивые ножки на диван, причем обнаружила щегольски сшитые ботинки и даже часть белых, как снег, чулок.
Из частного дома камер-юнкер все в том же своем красивом мундире поехал к Екатерине Петровне. Он
с умыслом хотел ей показаться в придворной форме, дабы еще более привязать ее сердце к себе, и придуманный им способ, кажется, ему до некоторой степени удался, потому что Екатерина Петровна, только что
севшая в это время за обед, увидав его, воскликнула...
Ченцов,
севший играть
с восемьюстами рублей (хорошо еще, что он предварительно заплатил хозяину гостиницы двести рублей), начал горячиться; видимые им около предводителя три тысячи рублей ужасно его раздражали.
Мазурка затянулась часов до четырех, так что хозяин,
севший после губернатора играть в пикет
с сенаторским правителем дел и сыгравший
с ним несколько королей, нашел наконец нужным выйти в залу и, махнув музыкантам, чтобы они перестали играть, пригласил гостей к давно уже накрытому ужину в столовой, гостиной и кабинете.
— Мало, конечно, — отвечал Федор Иваныч,
севший по движению руки князя. — Есть у меня очень хорошая картина: «Петербург в лунную ночь» — Воробьева [Воробьев Максим Никифорович (1787—1855) — русский художник.]!.. потом «Богоматерь
с предвечным младенцем и Иоанном Крестителем» — Боровиковского [Боровиковский Владимир Лукич (1757—1825) — русский портретист.]…
Адмиральша, Сусанна и майор перешли в квартиру Миропы Дмитриевны и разместились там, как всегда это бывает в минуты катастроф, кто куда попал: адмиральша очутилась сидящей рядом
с майором на диване и только что не склонившею голову на его плечо, а Сусанне,
севшей вдали от них и бывшей, разумеется, бог знает до чего расстроенною, вдруг почему-то кинулись в глаза чистота, порядок и даже щеголеватость убранства маленьких комнат Миропы Дмитриевны: в зальце, например, круглый стол, на котором она обыкновенно угощала карабинерных офицеров чаем, был покрыт чистой коломянковой салфеткой; а про гостиную и говорить нечего: не говоря о разных красивых безделушках, о швейном столике
с всевозможными принадлежностями, там виднелось литографическое и разрисованное красками изображение Маврокордато [Маврокордато Александр (1791—1865) — греческий патриот, организатор восстания в Миссолонги (1821).], греческого полководца, скачущего на коне и
с рубящей наотмашь саблей.
Принялись наши молодцы за стихотворство, и, написав, подали домине Галушкинскому,
севшему за стол
с меркою в руках.
— Что дочка твоя духовная? — спросила Варвара Петровна,
с ласковой улыбкой взглянув на
севшую одаль молоденькую девушку.
Все это были люди плохие, нагло
севшие на шею Водопьянова и не помышлявшие сойти
с нее, как он не помышлял их спугивать.
Он подошел к запертой двери,
с трудом ощупал замочную ручку и, пошевелив ее, назвал Глафиру, но собственный голос ему показался прегадким-гадким, надтреснутым и
севшим, а из-за двери ни гласа, ни послушания. Глафира, очевидно, ушла далее, да и чего ей ждать?
Потом все наши окружили рояль
с севшею за него воспитанницею, и своды зала огласились звуками красивой баркароллы.
Василий Васильевич наконец
с трудом поднялся
с полу и уселся, по приглашению
севшего Николая Леопольдовича, в кресло у письменного стола.
Ужин начался шумно и весело. Одна Крюковская, холодно поздоровавшаяся
с Лососининой и
севшая на противоположном от нее конце стола, рядом
с Бабочкиным, была сосредоточенно-печальна.
Грубер не обратил даже внимания на
севшего рядом
с ним иезуита и продолжал начатый со своим собеседником разговор.
Ведь если только человек понимает то, что собираются делать люди,
севшие в своих мундирах
с трех сторон стола, воображая себе, что, вследствие того, что они так сели, и что на них мундиры, и что в разных книгах напечатаны и на разных листах бумаги
с печатным заголовком написаны известные слова, и что, вследствие всего этого, они могут нарушить вечный, общий закон, записанный не в книгах, а во всех сердцах человеческих, — то ведь одно, что можно и должно сказать таким людям, — это то, чтобы умолять их вспомнить о том, кто они и что они хотят делать.
Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове, и только что
севшего верхом, чтобы
с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням.