Неточные совпадения
Стародум. Детям? Оставлять богатство детям? В голове нет. Умны будут — без него обойдутся; а глупому сыну не в
помощь богатство. Видал я молодцов в золотых кафтанах, да
с свинцовой головою. Нет, мой друг! Наличные деньги — не наличные достоинства. Золотой болван — все болван.
И действительно, как только простодушные соседи согласились на коварное предложение, так сейчас же головотяпы их всех,
с божью
помощью, перетяпали.
— Натиск, — сказал он, — и притом быстрота, снисходительность, и притом строгость. И притом благоразумная твердость. Вот, милостивые государи, та цель, или, точнее сказать, те пять целей, которых я,
с божьею
помощью, надеюсь достигнуть при посредстве некоторых административных мероприятий, составляющих сущность или, лучше сказать, ядро обдуманного мною плана кампании!
— Нельзя, как мне кажется… На четыре тысячи квадратных верст нашего уезда,
с нашими зажорами, метелями, рабочею порой, я не вижу возможности давать повсеместно врачебную
помощь. Да и вообще не верю в медицину.
Потом, вспоминая брата Николая, он решил сам
с собою, что никогда уже он не позволит себе забыть его, будет следить за ним и не выпустит его из виду, чтобы быть готовым на
помощь, когда ему придется плохо.
Левин помнил, как в то время, когда Николай был в периоде набожности, постов, монахов, служб церковных, когда он искал в религии
помощи, узды на свою страстную натуру, никто не только не поддержал его, но все, и он сам, смеялись над ним. Его дразнили, звали его Ноем, монахом; а когда его прорвало, никто не помог ему, а все
с ужасом и омерзением отвернулись.
― Вы говорите ― нравственное воспитание. Нельзя себе представить, как это трудно! Только что вы побороли одну сторону, другие вырастают, и опять борьба. Если не иметь опоры в религии, ― помните, мы
с вами говорили, ― то никакой отец одними своими силами без этой
помощи не мог бы воспитывать.
— Я понимаю, друг мой, — сказала графиня Лидия Ивановна. — Я всё понимаю.
Помощь и утешение вы найдете не во мне, но я всё-таки приехала только затем, чтобы помочь вам, если могу. Если б я могла снять
с вас все эти мелкие унижающие заботы… Я понимаю, что нужно женское слово, женское распоряжение. Вы поручаете мне?
Велев есаулу завести
с ним разговор и поставив у дверей трех казаков, готовых ее выбить и броситься мне на
помощь при данном знаке, я обошел хату и приблизился к роковому окну. Сердце мое сильно билось.
Учитель
с горя принялся пить; наконец и пить уже было ему не на что; больной, без куска хлеба и
помощи, пропадал он где-то в нетопленной забытой конурке.
Еще не скоро должен был прийти наш черед танцевать, а молчание возобновилось: я
с беспокойством посматривал на нее, желая знать, какое произвел впечатление, и ожидая от нее
помощи.
Рассказ Меннерса, как матрос следил за его гибелью, отказав в
помощи, красноречивый тем более, что умирающий дышал
с трудом и стонал, поразил жителей Каперны.
— Вследствие двух причин к вам зашел, во-первых, лично познакомиться пожелал, так как давно уж наслышан
с весьма любопытной и выгодной для вас точки; а во-вторых, мечтаю, что не уклонитесь, может быть, мне помочь в одном предприятии, прямо касающемся интереса сестрицы вашей, Авдотьи Романовны. Одного-то меня, без рекомендации, она, может, и на двор к себе теперь не пустит, вследствие предубеждения, ну, а
с вашей
помощью я, напротив, рассчитываю…
Я бросился было к нему на
помощь; несколько дюжих казаков схватили меня и связали кушаками, приговаривая: «Вот ужо вам будет, государевым ослушникам!» Нас потащили по улицам; жители выходили из домов
с хлебом и солью.
— Ну, матушка, — возразил Иван Кузмич, — оставайся, пожалуй, коли ты на крепость нашу надеешься. Да
с Машей-то что нам делать? Хорошо, коли отсидимся или дождемся сикурса; [Сикурс (воен., устар.) —
помощь.] ну, а коли злодеи возьмут крепость?
— Все это вздор… Я не нуждаюсь ни в чьей
помощи, — промолвил
с расстановкой Павел Петрович, — и… надо… опять… — Он хотел было дернуть себя за ус, но рука его ослабела, глаза закатились, и он лишился чувств.
Орехова солидно поздоровалась
с нею, сочувственно глядя на Самгина, потрясла его руку и стала помогать Юрину подняться из кресла. Он принял ее
помощь молча и, высокий, сутулый, пошел к фисгармонии, костюм на нем был из толстого сукна, но и костюм не скрывал остроты его костлявых плеч, локтей, колен. Плотникова поспешно рассказывала Ореховой...
Шаркая лаковыми ботинками, дрыгая ляжками, отталкивал ими фалды фрака, и ягодицы его казались окрыленными. Правую руку он протягивал публике, как бы на
помощь ей, в левой держал листочки бумаги и, размахивая ею, как носовым платком, изредка приближал ее к лицу. Говорил он легко,
с явной радостью,
с улыбками на добродушном, плоском лице.
Благовоспитанный человек
с маленькой головой без волос, остановив Самгина, вполголоса предложил вызвать карету «Скорой
помощи».
— Святой, благоверный князь Александр Невский призвал татар и
с их
помощью начал бить русских…
«Я дважды оказал ему
помощь. Впрочем — черт
с ними. Следует предохранять душу от засорения уродством маленьких обид и печалей».
— Вы слышали? Вы знаете? — И сообщали о забастовках, о погроме помещичьих усадьб, столкновениях
с полицией. Варвара рассказала Самгину, что кружок дам организует
помощь детям забастовщиков, вдовам и сиротам убитых.
— Нуте-с, не будем терять время зря. Человек я как раз коммерческий, стало быть — прямой. Явился
с предложением, взаимно выгодным. Можете хорошо заработать, оказав
помощь мне в серьезном деле. И не только мне, а и клиентке вашей, сердечного моего приятеля почтенной вдове…
Он не уклонялся от осторожной
помощи ей в ее бесчисленных делах, объясняя себе эту
помощь своим стремлением ознакомиться
с конспиративной ее работой, понять мотивы революционности этой всегда спокойной женщины, а она относилась к его услугам как к чему-то обязательному, не видя некоторого их риска для него и не обнаруживая желания сблизиться
с ним.
Против Самгина лежал вверх лицом, закрыв глаза, длинноногий человек,
с рыжей, остренькой бородкой, лежал сунув руки под затылок себе. Крик Пыльникова разбудил его, он сбросил ноги на пол, сел и, посмотрев испуганно голубыми глазами в лицо Самгина, торопливо вышел в коридор, точно спешил на
помощь кому-то.
Однажды, после дневного отдыха и дремоты, он хотел встать
с дивана и не мог, хотел выговорить слово — и язык не повиновался ему. Он в испуге махал только рукой, призывая к себе на
помощь.
Зато после, дома, у окна, на балконе, она говорит ему одному, долго говорит, долго выбирает из души впечатления, пока не выскажется вся, и говорит горячо,
с увлечением, останавливается иногда, прибирает слово и на лету хватает подсказанное им выражение, и во взгляде у ней успеет мелькнуть луч благодарности за
помощь. Или сядет, бледная от усталости, в большое кресло, только жадные, неустающие глаза говорят ему, что она хочет слушать его.
Реймер, которому было все равно, презрительно пожал плечами, простился
с Стильтоном и уехал коротать ночь в свой клуб, а Стильтон, при одобрении толпы и при
помощи полисмена, усадил беспризорного человека в кеб.
Не он ли
помощь Станиславу
С негодованьем отказал,
Стыдясь, отверг венец Украйны,
И договор и письма тайны
К царю, по долгу, отослал?
Прежде она дарила доверие, как будто из милости, только своей наперснице и подруге, жене священника. Это был ее каприз, она роняла крупицы. Теперь она шла искать
помощи,
с поникшей головой,
с обузданной гордостью, почуя рядом силу сильнее своей и мудрость мудрее своей самолюбивой воли.
Он чутко понимает потребность не только другого, ближнего, несчастного, и спешит подать руку
помощи, утешения, но входит даже в положение — вон этой ползущей букашки, которую бережно сажает
с дорожки на куст, чтоб уберечь от ноги прохожего.
Еще в девичьей сидели три-четыре молодые горничные, которые целый день, не разгибаясь, что-нибудь шили или плели кружева, потому что бабушка не могла видеть человека без дела — да в передней праздно сидел, вместе
с мальчишкой лет шестнадцати, Егоркой-зубоскалом, задумчивый Яков и еще два-три лакея, на
помощь ему, ничего не делавшие и часто менявшиеся.
Вера, глядя на него, угадала, что он во второй раз скатился
с своего обрыва счастливых надежд. Ее сердце, женский инстинкт, дружба — все бросилось на
помощь бедному Тушину, и она не дала рухнуть окончательно всем его надеждам, удержав одну, какую только могла дать ему в своем положении, — это безграничное доверие и уважение.
Он позвонил Егора и едва
с его
помощью кое-как оделся, надевая сюртук прежде жилета, забывая галстук. Он спросил, что делается дома, и, узнав, что все уехали к обедне, кроме Веры, которая больна, оцепенел, изменился в лице и бросился вон из комнаты к старому дому.
Он рад броситься ей на
помощь, но не знает ничего и даже не имеет права разделить ни
с кем своих опасений.
Все наши,
с самого начала, окружили ее самыми нежными заботами, особенно мама; но она не смягчилась, не откликнулась на участие и как бы отвергла всякую
помощь.
Я призвал извозчика и
с его
помощью вытащил из квартиры мои вещи. Никто из домашних не противоречил мне и не остановил меня. Я не зашел проститься
с матерью, чтоб не встретиться
с Версиловым. Когда я уже уселся на извозчика, у меня вдруг мелькнула мысль.
Теперь сделаю резюме: ко дню и часу моего выхода после болезни Ламберт стоял на следующих двух точках (это-то уж я теперь наверно знаю): первое, взять
с Анны Андреевны за документ вексель не менее как в тридцать тысяч и затем помочь ей напугать князя, похитить его и
с ним вдруг обвенчать ее — одним словом, в этом роде. Тут даже составлен был целый план; ждали только моей
помощи, то есть самого документа.
Я взял лукошко и внес в кухню и тотчас нашел сложенную записку: «Милые благодетели, окажите доброжелательную
помощь окрещенной девочке Арине; а мы
с ней за вас будем завсегда воссылать к престолу слезы наши, и поздравляем вас
с днем тезоименитства; неизвестные вам люди».
Чукчи держат себя поодаль от наших поселенцев, полагая, что русские придут и перережут их, а русские думают — и гораздо
с большим основанием, — что их перережут чукчи. От этого происходит то, что те и другие избегают друг друга, хотя живут рядом, не оказывают взаимной
помощи в нужде во время голода, не торгуют и того гляди еще подерутся между собой.
Они общежительны, охотно увлекаются новизной; и не преследуй у них шпионы, как контрабанду, каждое прошептанное
с иностранцами слово, обмененный взгляд, наши суда сейчас же, без всяких трактатов, завалены бы были всевозможными товарами, без
помощи сиогуна, который все барыши берет себе, нужды нет, что Япония, по словам властей, страна бедная и торговать будто бы ей нечем.
С наших судов подали ему немедленную
помощь: не будь этого, он бы скоро не снялся и при первом свежем ветре разбился бы в щепы; он и сам засвидетельствовал это.
Но тяжелый наш фрегат,
с грузом не на одну сотню тысяч пуд, точно обрадовался случаю и лег прочно на песок, как иногда добрый пьяница, тоже «нагрузившись» и долго шлепая неверными стопами по грязи, вдруг возьмет да и ляжет средь дороги. Напрасно трезвый товарищ толкает его в бока, приподнимает то руку, то ногу, иногда голову. Рука, нога и голова падают снова как мертвые. Гуляка лежит тяжело, неподвижно и безнадежно, пока не придут двое «городовых» на
помощь.
Корвет перетянулся, потом транспорт, а там и мы, но без
помощи японцев, а сами, на парусах. Теперь ближе к берегу. Я целый день смотрел в трубу на домы, деревья. Все хижины да дрянные батареи
с пушками на развалившихся станках. Видел я внутренность хижин: они без окон, только со входами; видел голых мужчин и женщин, тоже голых сверху до пояса: у них надета синяя простая юбка — и только. На порогах, как везде, бегают и играют ребятишки; слышу лай собак, но редко.
Решились не допустить мачту упасть и в
помощь ослабевшим вантам «заложили сейтали» (веревки
с блоками). Работа кипела, несмотря на то, что уж наступила ночь. Успокоились не прежде, как кончив ее. На другой день стали вытягивать самые ванты. К счастию, погода стихла и дала исполнить это, по возможности, хорошо. Сегодня мачта почти стоит твердо; но на всякий случай заносят пару лишних вант, чтоб новый крепкий ветер не застал врасплох.
Но один потерпел при выходе какое-то повреждение, воротился и получил
помощь от жителей: он был так тронут этим, что, на прощанье, съехал
с людьми на берег, поколотил и обобрал поселенцев. У одного забрал всех кур, уток и тринадцатилетнюю дочь, у другого отнял свиней и жену, у старика же Севри, сверх того, две тысячи долларов — и ушел. Но прибывший вслед за тем английский военный корабль дал об этом знать на Сандвичевы острова и в Сан-Франциско, и преступник был схвачен,
с судном, где-то в Новой Зеландии.
Сначала, приходя в сношение
с арестантами, обращавшимися к нему за
помощью, он тотчас же принимался ходатайствовать за них, стараясь облегчить их участь; но потом явилось так много просителей, что он почувствовал невозможность помочь каждому из них и невольно был приведен к четвертому делу, более всех других в последнее время занявшему его.
В его воспоминании были: шествие арестантов, мертвецы, вагоны
с решетками и запертые там женщины, из которых одна мучается без
помощи родами, а другая жалостно улыбается ему из-зa железной решетки. В действительности же было перед ним совсем другое: уставленный бутылками, вазами, канделябрами и приборами стол, снующие около стола проворные лакеи. В глубине залы перед шкапом, за вазами
с плодами и бутылками, буфетчик и спины подошедших к буфету отъезжающих.
По зимнему пути Веревкин вернулся из Петербурга и представил своему доверителю подробный отчет своей деятельности за целый год. Он в живых красках описал свои хождения по министерским канцеляриям и визиты к разным влиятельным особам; ему обещали содействие и
помощь. Делом заинтересовался даже один министр. Но Шпигель успел организовать сильную партию, во главе которой стояли очень веские имена; он вел дело
с дьявольской ловкостью и, как вода, просачивался во все сферы.
Но немая не унималась и при
помощи мимики очень красноречиво объясняла, что седой старик и Костю не любит, что он сердитый и нехороший. Марья Степановна заварила чай в старинном чайнике
с какими-то необыкновенными цветами и, расставляя посуду, спрашивала...