Неточные совпадения
На другой стене висели ландкарты, все почти изорванные, но искусно подклеенные
рукою Карла Иваныча. На третьей стене,
в середине которой была дверь вниз,
с одной стороны висели две
линейки: одна — изрезанная, наша, другая — новенькая, собственная, употребляемая им более для поощрения, чем для линевания;
с другой — черная доска, на которой кружками отмечались наши большие проступки и крестиками — маленькие. Налево от доски был угол,
в который нас ставили на колени.
Учитель российской грамматики, Никифор Тимофеевич Деепричастие, говаривал, что если бы все у него были так старательны, как Шпонька, то он не носил бы
с собою
в класс кленовой
линейки, которою, как сам он признавался, уставал бить по
рукам ленивцев и шалунов.
Рыхлинский был дальний родственник моей матери, бывал у нас, играл
с отцом
в шахматы и всегда очень ласково обходился со мною. Но тут он молчаливо взял
линейку, велел мне протянуть
руку ладонью кверху, и… через секунду на моей ладони остался красный след от удара…
В детстве я был нервен и слезлив, но от физической боли плакал редко; не заплакал и этот раз и даже не без гордости подумал: вот уже меня, как настоящих пансионеров, ударили и «
в лапу»…
У попа было благообразное Христово лицо, ласковые, женские глаза и маленькие
руки, тоже какие-то ласковые ко всему, что попадало
в них. Каждую вещь — книгу,
линейку, ручку пера — он брал удивительно хорошо, точно вещь была живая, хрупкая, поп очень любил ее и боялся повредить ей неосторожным прикосновением.
С ребятишками он был не так ласков, но они все-таки любили его.
Я думал — меня прогонят, но через день он пришел
в кухню
с трубкой толстой бумаги
в руках,
с карандашом, угольником и
линейкой.
— Чему-с? А она тому соответствует, — заговорил протяжнее дьякон, — что дали мол, дескать, ему
линейкой палю
в руку.
Раз Илья Макарович купил случайно пару орлов и одного коршуна и решился заняться приручением хищных птиц. Птицы были посажены
в железную клетку и приручение их началось
с того, что коршун разодрал Илье Макаровичу
руку. Вследствие этого несчастного обстоятельства, Илья Макарович возымел к коршуну такую же личность, какую он имел к своему ружью, и все приручение ограничивалось тем, что он не оказывал никакого внимания своим орлам, но зато коршуна раза три
в день принимался толкать
линейкой.
Вот по улице
в тени акаций, играя хлыстиками, прошли два офицера
в белых кителях. Вот на
линейке проехала куча евреев
с седыми бородами и
в картузах. Гувернантка гуляет
с директорскою внучкой… Пробежал куда-то Сом
с двумя дворняжками… А вот
в простеньком сером платье и
в красных чулочках, держа
в руке «Вестник Европы», пошла Варя. Была, должно быть,
в городской библиотеке…
Александр сел
с порядочным ящиком
в руках,
в котором находилось десятка два бабочек, собранных им из дубликатов: он вез их подарить сестрам, но двое меньших братьев, сидевших
с ним рядом, громко возопияли на него, утверждая, что от ящика им будет тесно… стук и дребезжанье старой
линейки, тронувшейся
с места, заглушили их детские голоса.
Катя быстро переглянулась
с Леонидом. И дальше все замелькало, сливаясь, как спицы
в закрутившемся колесе. Леонид охватил сзади махновца, властно крикнул: «Товарищи, вяжите его!» — и бросил на землю. Катя соскочила
с линейки, а мужик, втянув голову
в плечи, изо всей силы хлестнул кнутом по лошадям. Горелов на ходу спрыгнул, неловко взмахнул
руками и кувыркнулся
в канаву. Греки вскочили
в мажару и погнали по дороге
в другую сторону.
Проехали. Катя еще раз оглянулась на лошадь. По ту сторону оврага, над откосом шоссе, солдат
с винтовкою махал им
рукою и что-то кричал, чего за стуком колес не было слышно. Вдруг он присел на колено и стал целиться
в линейку. Катя закричала...
Народ снял шапки, но из приглашенных многие остались
с покрытыми головами. Гроб поставили на катафалк
с трудом, чуть не повалили его. Фонарщики зашагали тягучим шагом, по двое
в ряд. Впереди два жандарма, левая
рука —
в бок, поморщиваясь от погоды, попадавшей им прямо
в лицо. За каретами двинулись обитые красным и желтым
линейки, они покачивались на ходу и дребезжали. Больше половины провожатых бросились к своим экипажам.
Этим-то инструментом крупье весьма искусно подхватывает
с самых отдаленных концов стола проигранные банковые билеты и золото, которые скользят по наклонной
линейке прямо
в руки крупье.
Сидя
в своей прежней классной комнате, на диване
с подушечками на ручках, и глядя
в эти отчаянно-оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел
в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений
в жизни; и сожжение
руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.