Неточные совпадения
Катя
повела Аркадия в сад. Встреча с нею показалась ему особенно
счастливым предзнаменованием; он обрадовался ей, словно родной. Все так отлично устроилось: ни дворецкого, ни доклада. На повороте дорожки он увидел Анну Сергеевну. Она стояла к нему спиной. Услышав шаги, она тихонько обернулась.
Барон
вел процесс, то есть заставлял какого-то чиновника писать бумаги, читал их сквозь лорнетку, подписывал и посылал того же чиновника с ними в присутственные места, а сам связями своими в свете давал этому процессу удовлетворительный ход. Он подавал надежду на скорое и
счастливое окончание. Это прекратило злые толки, и барона привыкли видеть в доме, как родственника.
Как вдруг глубоко окунулась она в треволнения жизни и как познала ее
счастливые и несчастные дни! Но она любила эту жизнь: несмотря на всю горечь своих слез и забот, она не променяла бы ее на прежнее, тихое теченье, когда она не знала Обломова, когда с достоинством господствовала среди наполненных, трещавших и шипевших кастрюль, сковород и горшков,
повелевала Акулиной, дворником.
Здесь царствовала такая прохлада, такая свежесть от зелени и с моря, такой величественный вид на море, на леса, на пропасти, на дальний горизонт неба, на качающиеся вдали суда, что мы, в радости, перестали сердиться на кучеров и
велели дать им вина, в благодарность за
счастливую идею завести нас сюда.
По лестнице величественно поднимались две группы: впереди всех шла легкими шажками Алла в бальном платье цвета чайной розы, с голыми руками и пикантным декольте. За ней Иван Яковлич с улыбкой
счастливого отца семейства
вел Агриппину Филипьевну, которая была сегодня необыкновенно величественна. Шествие замыкали Хиония Алексеевна и Виктор Николаич.
И вот, убедясь в этом, он видит, что надо идти по указанию умного духа, страшного духа смерти и разрушения, а для того принять ложь и обман и
вести людей уже сознательно к смерти и разрушению, и притом обманывать их всю дорогу, чтоб они как-нибудь не заметили, куда их
ведут, для того чтобы хоть в дороге-то жалкие эти слепцы считали себя
счастливыми.
Кирила Петрович с великим удовольствием стал рассказывать подвиг своего француза, ибо имел
счастливую способность тщеславиться всем, что только ни окружало его. Гости со вниманием слушали
повесть о Мишиной смерти и с изумлением посматривали на Дефоржа, который, не подозревая, что разговор шел о его храбрости, спокойно сидел на своем месте и делал нравственные замечания резвому своему воспитаннику.
Поклонник Баха и Генделя, знаток своего дела, одаренный живым воображением и той смелостью мысли, которая доступна одному германскому племени, Лемм со временем — кто знает? — стал бы в ряду великих композиторов своей родины, если б жизнь иначе его
повела; но не под
счастливой звездой он родился!
Трудно вообразить себе что-нибудь
счастливее жизни, которую на первых порах стали
вести мои возлюбленные в своем уединенном флигельке на Петровском бульваре.
Наташа воротилась скоро, веселая и
счастливая, и, проходя мимо, потихоньку ущипнула меня. Старик было принялся опять «серьезно» оценивать мою
повесть, но от радости не выдержал характера и увлекся...
Он отличался непоколебимым апломбом в обращении с мужчинами и наглой предприимчивостью — с дамами и
вел большую, всегда
счастливую карточную игру, но в не офицерском собрании, а в гражданском клубе, в домах городских чиновников и у окрестных польских помещиков.
А теперь все пойдут грустные, тяжелые воспоминания; начнется
повесть о моих черных днях. Вот отчего, может быть, перо мое начинает двигаться медленнее и как будто отказывается писать далее. Вот отчего, может быть, я с таким увлечением и с такою любовью переходила в памяти моей малейшие подробности моего маленького житья-бытья в
счастливые дни мои. Эти дни были так недолги; их сменило горе, черное горе, которое бог один знает когда кончится.
Пепко издал предупредительное шипенье. Из боковой аллеи прямо на нас вывернулась влюбленная парочка. Она заметно смутилась и задержала ход, он явил пример мужества и
повел свою даму прямо на нас:
счастливые люди смелы. Пепко пропустил их, оглянулся и проговорил...
В продолжение этого разговора они подошли к приказчиковой избе; слуга, сдав Киршу с рук на руки хозяину, отправился назад. Веселое общество пирующих встретило его с громкими восклицаниями. Все уже знали, каким
счастливым успехом увенчалась ворожба запорожца; старая сенная девушка, бывшая свидетельницею этого чудного излечения, бегала из двора во двор как полоумная, и радостная
весть со всеми подробностями и прикрасами, подобно быстрому потоку, распространилась по всему селу.
Долинский никак не мог понять, каким случаем он попал в добрые друзья к Онучиным; но, глядя на
счастливое лицо старухи, предлагающей открыть ему радостную семейную
весть, довольно низко поклонился и сказал какое-то приличное обстоятельствам слово.
Затем Елена
велела поскорее уложить ребенка спать, съела две баранки, которых, ехав дорогой, купила целый фунт, остальные отдала няне и горничной. Те, скипятив самовар, принялись их кушать с чаем; а Елена, положив себе под голову подушку, улеглась, не раздеваясь, на жестком кожаном диване и вскоре заснула крепким сном, как будто бы переживаемая ею тревога сделала ее более
счастливою и спокойною…
Воевода подождал, пока расковали Арефу, а потом отправился в судную избу. Охоня
повела отца на монастырское подворье, благо там игумена не было, хотя его и ждали с часу на час. За ними шла толпа народу, точно за невиданными зверями: все бежали посмотреть на девку, которая отца из тюрьмы выкупила. Поравнявшись с соборною церковью, стоявшею на базаре, Арефа в первый раз вздохнул свободнее и начал усердно молиться за
счастливое избавление от смертной напасти.
Из действующего лица в
повести утех, каким она воображала себя во времена
счастливой выкормки в патентованном садке, она сделается простою, жалкою конфиденткою, будет выслушивать исповедь тайных амурных слов и трепетных рукопожатий, расточаемых кавалеристами и дипломатами
счастливым молодкам-красоткам, и неизменно при этом думать все один и тот же припев: ах, кабы все это мне!
Семирамиду и Екатерину в сторону, — но не было сомнения в том, что Анна Мартыновна
вела жизнь весьма
счастливую.
Он вышел. Он в маленьком масштабе испытал все, что чувствует преступник, приговоренный к смертной, казни. Так же его
вели, и он даже не помышлял о бегстве или о сопротивлении, так же он рассчитывал на чудо, на ангела божия с неба, так же он на своем длинном пути в спальню цеплялся душой за каждую уходящую минуту, за каждый сделанный шаг, и так же он думал о том, что вот сто человек остались
счастливыми, радостными, прежними мальчиками, а я один, один буду казнен.
Повелев собраться Государственным Чинам или Депутатам из всех судилищ, из всех частей Империи, чтобы они предложили свои мысли о полезных уставах для государства, Великая говорит: «Наше первое желание есть видеть народ Российский столь
счастливым и довольным, сколь далеко человеческое счастие и довольствие может на сей земле простираться.
Народ многочисленный на развалинах трона хотел
повелевать сам собою: прекрасное здание общественного благоустройства разрушилось; неописанные несчастия были жребием Франции, и сей гордый народ, осыпав пеплом главу свою, проклиная десятилетнее заблуждение, для спасения политического бытия своего вручает самовластие
счастливому Корсиканскому воину.
Поверьте мне, что если вы хотите быть
счастливым в вашем браке, то и не должны себя
вести иначе.
Природа берется из Армидиных садов, нежные чувства — из сладостных песен труверов и из
повестей Флориана, сельский быт — прямо из
счастливой Аркадии.
— Нет, погодите, Сергей Фирсыч. Он входит и спрашивает: «Не вы ли местный учитель Клавдий Иваныч Астреин?» Я говорю: «Это я-с». И вот — он мне объявляет какую-то
счастливую, неожиданную
весть, которая меня всего потрясает. Я не могу себе даже вообразить, что он именно скажет, но что-то глубоко приятное и радостное для меня.
Я любил нежно, глубоко, но я рассуждал, я спрашивал себя, к чему может
повести наша любовь, если у нас не хватит сил бороться с нею; мне казалось невероятным, что эта моя тихая, грустная любовь вдруг грубо оборвет
счастливое течение жизни ее мужа, детей, всего этого дома, где меня так любили и где мне так верили.
И уже нет между нами солдат и арестантов, а просто идут семеро русских людей, и хоть не забываю я, что
ведёт эта дорога в тюрьму, но, вспоминая прожитое мною этим
счастливым летом и ранее, — хорошо, светло горит моё сердце, и хочется мне кричать во все стороны сквозь снежную тяжёлую муть...
— Ну, разрюмилась, что радуница, — подхватила Фленушка. — Нечего хныкать, радость во времени живет, и на нашу долю когда-нибудь
счастливый денек выпадет… Из Саратова нет ли
вестей? — спросила Фленушка, лукаво улыбаясь. — Семенушка не пишет ли?
И мрачные до сих пор
вести, разлетавшиеся с быстротою молнии по рукодельной, классной и зале, по длинным коридорам, столовой и кухне, сменились наконец радостными, светлыми и
счастливыми.
— Э, да уж идите все! — махнула она рукой. — Только, господа, потише, чтоб папка не слышал, а то буря будет… Я
велю вам в зале кринку молока оставить: может быть, проголодаетесь… Прощайте!
Счастливого пути!
Был
счастливый хмель крупного литературного успеха. Многие журналы и газеты отметили
повесть заметками и целыми статьями. «Русские ведомости» писали о ней в специальном фельетоне, А. М. Скабичевский в «Новостях» поместил подробную статью. Но самый лестный, самый восторженный из всех отзывов появился — в «Русской мысли». Я отыскал редакционный бланк «Русской мысли» с извещением об отказе напечатать мою
повесть и послал его редактору журнала В. М. Лаврову, приписав под текстом отказа приблизительно следующее...
Все мы тогда чувствовали себя необыкновенно веселыми и
счастливыми, бог
весть отчего и почему. Никому и в голову не приходило сомневаться в силе и могуществе родины, исторический горизонт которой казался чист и ясен, как покрывавшее нас безоблачное небо с ярко горящим солнцем. Все как-то смахивали тогда на воробьев последнего тургеневского рассказа: прыгали, чиликали, наскакивали, и никому в голову не приходило посмотреть, не реет ли где поверху ястреб, а только бойчились и чирикали...
Девьеров сын, Петр Антоныч, был
счастливей других. На куртагах княжну на любовь склонил, через тетку Байтерекову присватался, через отца своего доложил государыне… Перед обрученьем Екатерина Алексеевна изволила княжну иконой благословить, а свадьбу
велела отложить, пока не пошлет ей господь облегченья. Была государыня нездорова, а крестницу первого императора сама хотела замуж отдать и тем обещанье Петра Великого выполнить.
— Нет, братцы, с вами я не пойду,
поведет вас наш удалец есаул Иван Иванович… А мне надо здесь остаться, не ровен час, и сюда гости пожалуют незваные, прознавши, что ушли мы все отсюда… Прискакал я пожелать вам
счастливого пути и знатной добычи.
В петербургском свете говорили, что брак Святозаровых нельзя отнести к разряду
счастливых, что супруги не сошлись характерами и
ведут жизнь далеко не дружную.
— Браво! — воскликнул торжествующим голосом старик, забыв свою прежнюю осторожность, — в рядах дали бы половину. Вот я и с глазами, — прибавил он,
поводя еще очками по разным предметам в магазине, как будто прозревал после
счастливой операции над его глазами.
Это было вскоре после, вероятно, памятного читателям визита Талечки к своей подруге с
вестью о неудачном ходатайстве за нее перед Зарудиным. Отвергнутая самолюбивая девушка была в отчаянии, оскорбленная в своем, казалось ей, искреннем чувстве, она искала забвения. Талицкий явился
счастливым утешителем, и Екатерина Петровна, в состоянии какого-то нравственного угара, незаметно поддалась его тлетворному влиянию и также незаметно для себя пала.
Сурмин подумал, как его,
счастливого, со свободным сердцем кампаньяра, приехавшего в Москву по тяжебному делу, которое искусный адвокат двигал к
счастливому концу и следственно не могло его сильно заботить, как судьба
повела его на Кузнецкий мост для бездельной покупки барометра и вдруг столкнула со стариком Ранеевым и его дочерью.