Неточные совпадения
Она
ходила к Васину каждый день,
ходила тоже по судам, по
начальству князя,
ходила к адвокатам,
к прокурору; под конец ее почти совсем не бывало по целым дням дома.
Двери камер были отперты, и несколько арестантов было в коридоре. Чуть заметно кивая надзирателям и косясь на арестантов, которые или, прижимаясь
к стенам,
проходили в свои камеры, или, вытянув руки по швам и по-солдатски провожая глазами
начальство, останавливались у дверей, помощник провел Нехлюдова через один коридор, подвел его
к другому коридору налево, запертому железной дверью.
Сравнительно в усадьбе Савельцевых установилась тишина. И дворовые и крестьяне прислушивались
к слухам о фазисах, через которые
проходило Улитино дело, но прислушивались безмолвно, терпели и не жаловались на новые притеснения. Вероятно, они понимали, что ежели будут мозолить
начальству глаза, то этим только заслужат репутацию беспокойных и дадут повод для оправдания подобных неистовств.
С тех пор в Щучьей-Заводи началась настоящая каторга. Все время дворовых, весь день, с утра до ночи, безраздельно принадлежал барину. Даже в праздники старик находил занятия около усадьбы, но зато кормил и одевал их — как? это вопрос особый — и заставлял по воскресеньям
ходить к обедне. На последнем он в особенности настаивал, желая себя выказать в глазах
начальства христианином и благопопечительным помещиком.
Прошло уже лет шестнадцать с тех пор, как он не бывал в Воплине, и в течение этого времени он успел значительно пойти кверху. Уже года четыре он нес на плечах своих генеральский чин, но,
к сожалению, я должен сознаться, что он нес его, как раб лукавый, постоянно вводивший в заблуждение благодеющее ему
начальство.
Но, когда через месяц дело, переданное в военный суд, было решено тем, что 8 человек были приговорены
к каторжным работам, а двое, белобородый старик и черномазый цыганок, как его звали, были приговорены
к повешению, она почувствовала что-то неприятное. Но неприятное сомнение это, под влиянием торжественности суда, скоро
прошло. Если высшее
начальство признает, что надо, то, стало быть, это хорошо.
Поэтому нет ничего мудреного, что, возвратясь из дневной экскурсии по окрестностям, он говорит самому себе: вот я и по деревням шлялся, и с мужичками разговаривал, и пиво в кабачке с ними пил — и ничего, сошло-таки с рук! а попробуй-ка я таким образом у нас в деревне, без предписания
начальства, явиться — сейчас руки
к лопаткам и марш
к становому… ах, подлость какая!
Подходившие крестились, прикладывались
к иконе; стали подавать, и явилось церковное блюдо, а у блюда монах, и только
к трем часам пополудни
начальство догадалось, что можно народу приказать и не останавливаться толпой, а, помолившись, приложившись и пожертвовав,
проходить мимо.
Передонов не сомневался, что раскрытие в одном из гимназистов девочки обратит внимание
начальства и что, кроме повышения, ему дадут и орден. Это поощряло его бдительно смотреть за поведением гимназистов.
К тому же погода несколько дней под ряд стояла пасмурная и холодная, на биллиард собирались плохо, — оставалось
ходить по городу и посещать ученические квартиры и даже тех гимназистов, которые жили при родителях.
На вечернем учении повторилось то же. Рота поняла, в чем дело. Велиткин пришел с ученья туча тучей, лег на нары лицом в соломенную подушку и на ужин не
ходил. Солдаты шептались, но никто ему не сказал слова. Дело
начальства наказывать, а смеяться над бедой грех — такие были старые солдатские традиции. Был у нас барабанщик, невзрачный и злополучный с виду, еврей Шлема Финкельштейн. Его перевели
к нам из пятой роты, где над ним издевались командир и фельдфебель, а здесь его приняли как товарища.
Рождественские Святки
прошли скучно, в смутных ожиданиях чего-то недоброго. Накануне Нового года за утренним кофе Орлов неожиданно объявил, что
начальство посылает его с особыми полномочиями
к сенатору, ревизующему какую-то губернию.
Настя лежала в больнице. С тех пор как она тигрицею бросилась на железные ворота тюрьмы за уносимым гробиком ее ребенка,
прошло шесть недель. У нее была жестокая нервная горячка. Доктор полагал, что
к этому присоединится разлитие оставшегося в грудях молока и что Настя непременно умрет. Но она не умерла и поправлялась. Состояние ее духа было совершенно удовлетворительное для тюремного
начальства: она была в глубочайшей апатии, из которой ее никому ничем не удавалось вывести ни на минуту.
Всем очень желалось, чтобы заявление доброго покойника было исполнено, но не всегда внимательное
к нуждам народа
начальство не выбрасывало Никодима, и явно открывавшийся угодник всякую минуту мог «
сойти с двора».
Не
прошло полчаса, выходит Безрукой с заседателем на крыльцо, в своей одежде, как есть на волю выправился, веселый. И заседатель тоже смеется. «Вот ведь, думаю, привели человека с каким отягчением, а между прочим, вины за ним не имеется». Жалко мне, признаться, стало — тоска. Вот, мол, опять один останусь. Только огляделся он по двору, увидел меня и манит
к себе пальцем. Подошел я, снял шапку, поклонился
начальству, а Безрукой-то и говорит...
Молоденькая монашенка, молодость которой
проходила в том, что она читала по покойникам, охотно уступила место, так как приняла Егора Тимофеевича за какое-нибудь
начальство или за старшего родственника, и отошла
к стороне.
— Вообще! Как все: против
начальства… да и насчёт бога слабее стал. Когда я жил у брата, у Лядова, — знаешь? — он туда часто приходил. Придёт и сейчас спорить: всё, говорит, неправильно. А теперь я живу у Кузьмы Астахова — поругался с братом, — а он, Пётр Васильнч,
к Астахову не
ходит, тоже поругался. Не знаю, как он теперь…
Прежде, бывало, при покойной госпоже дворовые наши ребята уж точно что народ был буйный… храмового праздника не
проходило, чтобы буйства не сделали, целые базары разбивали, и тут
начальство, понимаючи, чьи и какой госпожи эти люди, больше словом, что упросят, то и есть, а нынче небольшой бы, кажется, человек наш становой пристав, командует, наказует у нас по деревням, все из интересу этого поганого,
к которому, кажется, такое пристрастие имеет, что тот самый день считает в жизни своей потерянным, в который выгоды не имел по службе.
…Вот какое дело!.. А исправник донес, видно,
начальству, что я
к ссыльным
ходил, да и полковник костромской тоже донес, как я за нее заступался, — одно
к одному и подошло. Не хотел меня начальник и в унтер-офицеры представлять. «Какой ты, говорит, унтер-офицер — баба ты! В карцер бы тебя, дурака!» Только я в это время в равнодушии находился и даже нисколько не жалел ничего.
И
к мировому не
сходил и
начальству его не жаловался, по городу не срамил.
Но и девушки, и дети знали прекрасно, что прежде, нежели приступят
к раздаче подарков,
пройдет еще целая вечность. Приютки по примеру прошлых лет помнили это. И действительно, тотчас после поздравлений
начальства началась программа праздника.
Богослужение в этот день было особенно торжественно. Кроме институтского
начальства были налицо почетные опекуны и попечители. После длинного молебна и зычного троекратного возглашения диаконом «многолетия» всему царствующему дому, мы, разрумяненные душной атмосферой церкви, потянулись прикладываться
к кресту.
Проходя мимо Maman и многочисленных попечителей, мы отвешивали им поясные поклоны (реверансов в церкви не полагалось) и выходили на паперть.
За
начальством прошли кавалеры: ученики лучших учебных заведений столицы, приезжавшие
к нам по «наряду». Исключение составляли братья и кузены старших, которые попадали на наши балы по особому приглашению начальницы или какой-нибудь классной дамы.
Старик приехал, больной, без денег, кинулся
к начальству, начал было, по своей пылкой натуре,
ходить по городу и кричать о неправде.
Таким образом
прошли 1755 и 1756 годы. Со всех сторон готовились
к войне. Бестужев не переставал надеяться, что, по крайней мере для России, до открытой войны дело не дойдет, и, верный своему плану, выдвинул
к границе войска под
начальством фельдмаршала Степана Федоровича Апраксина, лучшего своего друга, находившегося тоже в самых дружеских отношениях с графом Алексеем Григорьевичем Разумовским.
Это был человек лет под сорок, давно уже тянувший служебную лямку, но, несмотря на свою долголетнюю службу, на раны и на все оказываемые им отличия, не получал никаких наград и все оставался в чине капитана; сколько его
начальство ни представляло
к наградам, ничего не выходило; через все инстанции представления
проходили благополучно, но как до Петербурга дойдут, так без всяких последствий и застрянут.
— Не Кутузов, а как бишь его, — ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон
к той деревне, там всё
начальство собралось, — сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и
прошел мимо.