Неточные совпадения
Но ведь вот что при этом, добрейший Родион Романович, наблюдать следует: ведь общего-то случая-с, того самого, на который все юридические
формы и правила примерены и с которого они рассчитаны и
в книжки записаны, вовсе не существует-с, по тому самому, что всякое дело, всякое, хоть, например, преступление, как только оно случится
в действительности, тотчас же и обращается
в совершенно частный случай-с; да иногда ведь
в какой: так-таки ни на что прежнее не похожий-с.
В комнате присяжных поверенных озабоченно беседовали о
форме участия
в похоронах, посылать ли делегацию
в Ясную Поляну или ограничиться посылкой венка. Кто-то солидно напомнил, что теперь не пятый год, что
существует Щегловитов…
Постараюсь быть яснее: вера
в торжество
формы, кажется, уже поколебалась у самых слепых ее защитников, потому что всякая
форма является только паллиативной мерой, которая просто убаюкивает нас и заставляет закрывать глаза на продолжающее
существовать зло…
Все, что искони
существовало в душе народов англосаксонских, перехвачено, как кольцом, одной личностью, — и каждое волокно, каждый намек, каждое посягательство, бродившее из поколенья
в поколенье, не отдавая себе отчета, получило
форму и язык.
Существует вечная истина христианства, и она не зависит от времени, но христианство
в своей исторической, то есть относительной,
форме приходило к концу.
Вообще у русских было сравнительно слабо иерархическое чувство, или оно
существовало в отрицательной
форме низкопоклонства, т. е. опять-таки порока, а не добродетели.
В 70-е годы
существовали религиозные братства, и они тоже представляли одну из
форм народничества.
Петр Елисеич был другого мнения, которое старался высказать по возможности
в самой мягкой
форме.
В Западной Европе даровой крепостной труд давно уже не
существует, а между тем заводское дело процветает благодаря машинам и улучшениям
в производстве. Конечно, сразу нельзя обставить заводы, но постепенно все устроится. Даже будет выгоднее и для заводов эта новая система хозяйства.
Слов было немного, но
в тоне, которым были произнесены слова:"ваш друг", заключалась целая поэма. Во всяком случае,
в эту минуту
в первый раз, но все еще смутно, мелькнула мне мысль, что
в «принципах» известной окраски, если даже они залегли
в общее миросозерцание
в тех чуждых надменности
формах,
в каких их воспринял Валерушка, может
существовать своего рода трещина, сквозь которую просачивается исключительность и относительно «своих», но менее фаворизированных фортуною.
В заключение он думал, что комбинированная им
форма общежития может
существовать во всякой среде, не только не рискуя быть подавленною, но и подготовляя своим примером к воспринятию новой жизни самых закоренелых профанов, — и тоже ошибся
в расчетах.
Прошу читателя извинить меня, что я так часто повторяю фразу о вывернутых назад руках. По-видимому, это самая употребительная и самая совершенная из всех
форм исследования, допускаемых обитателями российских палестин
в наше просвещенное время. И я убежден, что всякий добросовестный урядник совершенно серьезно подтвердит, что если б этого метода исследования не
существовало, то он был бы
в высшей степени затруднен
в отправлении своих обязанностей.
Как ни чуден кажется этот факт, а он справедлив, и
в мое время он еще
существовал между препровождающимися
в Сибирь арестантами
в полной силе, освященный преданиями и определенный известными
формами.
До тех пор мы будем иметь основание сказать только одно: да; если взятка еще не умерла, то она
существует в такой облагороженной
форме, что лучше всего делать вид, что не примечаешь ее.
Когда
в стране
существует форма правления, от которой все исходит, то исполнительные органы обязываются, не увлекаясь личными прихотливыми умствованиями, буквально выполнять начальственные предначертания. И больше ничего. Посему, ежели начальство (как это ныне по всему видится) находит возможным допустить, дабы обыватели радовались, то и вы… Сие допускайте, а не ехидничайте и тем паче не сквернословьте! Я сам, по недостаткам образования, не раз сквернословил, но ныне… Вижу!!
Но вымирали поколения, изменялись
формы,
в какие отливалась народная жизнь, а голутвенные людишки продолжают
существовать по-прежнему и по-прежнему неизвестно творят русскую историю, как микроскопические ракушки и полипы образуют громадные рифы, мели, острова и целые скалы.
Три различные
формы,
в которых
существует прекрасное, следующие: прекрасное
в действительности (или
в природе) [как выражается гегелевская школа], прекрасное
в фантазии и прекрасное
в искусстве (
в [действительном бытии], придаваемом ему творческою фантазиею человека).
Дело
в том, что эта наука
существует как наука, и тогда она имеет великий результат; а результат отдельно вовсе не
существует: так голова живого человека кипит мыслями, пока шеей прикреплена к туловищу, а без него она — пустая
форма.
Грек, одаренный высоким эстетическим чувством, прекрасно постигнул выразительность внешнего, тайну
формы; божественное для него
существовало облеченным
в человеческую красоту;
в ней обоготворялась ему природа, и далее этой красоты он не шел.
Вот наше мнение: если б не писал знаменитый шотландец, быть может, не
существовал бы и «Юрий Милославский» или явился
в свет под другою
формою, но вот все влияние Вальтер-Скотта, какое только можно допустить.
Здесь же отметим только факт, что общественный суд о нравственном достоинстве людей, если и
существует у нас, то лишь
в виде сплетен и разговоров, ничего не значащих для практики; вся же строгость общественного мнения обращена на принятые
формы и приличия.
В поучениях Симона бен Иохай (
в Idra Kaba) читаем [Цит. у Ad. Franck. La Kabbale, 1843. Paris, стр.173 и cл.]: «Прежде чем сотворить какую-нибудь
форму в этом мире, прежде чем произвести какое-либо изображение, Он (Бог) был один, без
формы, не уподобляясь ничему. И кто мог бы понять Его, каким Он был тогда, пока Он не имел
формы?.. Эн-соф не имеет
в этом состоянии ни
формы, ни образа; не
существует никакого средства его понять, никакого способа его познать»…
«
Форма человека включает
в себя все вещи, и все, что только
существует, имеет лишь чрез нее устойчивость» (II, 135а).
Таким образом, по смыслу учения Аристотеля,
формы существуют не «
в умном месте» Платона, а только
в вещах.
Так же не
существует божественная природа ни как род, ни как
форма, ни как вид, ни как частность, ни как всеобщая или особенная сущность, но
в то же время о ней нысказывается все это, ибо лишь от нее это получает способность существования.
Ибо такое общее чувство реальности, помимо частных ощущений, бесспорно
существует и опознается металогически, и оно составляет непреодолимое, хотя и не логическое, препятствие для идеалистической метафизики типа Гегеля, который, хотя и
в замаскированной
форме, принужден был капитулировать пред алогической стороной логического процесса.
Существуют универсальные ценности, например истины, но всегда
в конкретной и индивидуальной
форме.
— Потому что
существует более совершенная
форма производства, с которою не нашему кустарю бороться. Вы посмотрите: он уже по всей линии отступает перед фабрикою, и вовсе не по каким-нибудь случайным причинам; машина с неотвратимою последовательностью вырывает из его рук один инструмент за другим, и если кустарь покамест хоть кое-как еще конкурирует с нею, то только благодаря своей пресловутой «связи с землей», которая позволяет ему ценить свой труд
в грош.
Обнаружение этого смысла направлено против тех, которые думают, что общество может бесконечно
существовать мирно и спокойно, когда
в нем накопились страшные яды, когда
в нем царят зло и неправда, внешне прикрытые благообразными
формами, идеализированными образами прошлого.
Нигде на Западе не
существовала в такой своеобразной
форме проблема «интеллигенция и народ», которой посвящено все русское мышление второй половины XIX века, ибо на Западе
в сущности не было ни «интеллигенции», ни «народа»
в русском смысле слова.
Теперь
в душе его образовался как бы тесно сомкнутый круг мыслей относительно того, что смутно он чувствовал всегда: таких, безусловно, заповедей не
существует; не от их соблюдения или несоблюдения зависят достоинства и значение поступка, не говоря уже о характере; вся суть
в содержании, которым единичный человек
в момент решения наполняет под собственной ответственностью
форму этих предписаний закона» (Георг Брандес, «Шекспир и его произведения»).
Существует предание, что полтавскую победу императрица хотела увековечить
в форме символических фигур: Самсон представляет Россию, лев — государственный герб шведского королевства.
Но во время новой истории оно слишком долго задержалось на формальной свободе
в принятии Истины, не совершив своего избрания, и потому оно образовало
формы и мысли жизни, обоснованные не на Истине, а на формальном праве избирать какую угодно истину или ложь, т. е. создало беспредметную культуру, беспредметное общество, не знающее, во имя чего оно
существует.
Большевизм есть русское, национальное явление, это — наша национальная болезнь, которая и
в прошлой русской истории всегда
существовала, но
в иных
формах.
Если уже говорить про это безобразие, то можно говорить только одно: то, что закона такого не может быть, что никакие указы, зерцала, печати и высочайшие повеления не сделают закона из преступления, а что, напротив, облечение
в законную
форму такого преступления (как то, что взрослые люди одного, только одного, лучшего сословия могут по воле другого, худшего сословия — дворянского и чиновничьего — подвергаться неприличному, дикому, отвратительному наказанию) доказывает лучше всего, что там, где такое мнимое узаконение преступления возможно, не
существует никаких законов, а только дикий произвол грубой власти.
Если еще
существует та
форма, которую мы называем церковью, то только потому, что люди боятся разбить сосуд,
в котором было когда-то драгоценное содержимое; только этим можно объяснить существование
в наш век католичества, православия и разных протестантских церквей.