Неточные совпадения
— После я встречал людей таких и у нас, на
Руси, узнать их — просто: они про себя совсем не говорят, а только о
судьбе рабочего народа.
«
Русь наша — страна силы неистощимой»… «Нет, не мы, книжники, мечтатели, пленники красивого слова, не мы вершим
судьбы родины — есть иная, незримая сила, — сила простых сердцем и умом…»
Была та смутная пора,
Когда Россия молодая,
В бореньях силы напрягая,
Мужала с гением Петра.
Суровый был в науке славы
Ей дан учитель: не один
Урок нежданный и кровавый
Задал ей шведский паладин.
Но в искушеньях долгой кары
Перетерпев
судеб удары,
Окрепла
Русь. Так тяжкий млат,
Дробя стекло, кует булат.
Но впоследствии я с удивлением узнал от специалистов-медиков, что тут никакого нет притворства, что это страшная женская болезнь, и кажется, по преимуществу у нас на
Руси, свидетельствующая о тяжелой
судьбе нашей сельской женщины, болезнь, происходящая от изнурительных работ слишком вскоре после тяжелых, неправильных, безо всякой медицинской помощи родов; кроме того, от безвыходного горя, от побоев и проч., чего иные женские натуры выносить по общему примеру все-таки не могут.
…Абаза здесь был, когда пришла горькая весть о Севастополе. Плохо наши правители и командиры действуют. Солдаты и вообще Россия — прелесть! За что эти жертвы гибнут в этом потоке. Точно, прошлого царя можно назвать незабвенным, теперь бедная Россия поплачивается за его полицию в Европе. Полиция вообще наскучивает, и теперь пришлось поплатиться за эту докуку. Грустно — тоска! — Все-таки верю в
судьбу безответной
Руси.
Я скоро понял, в чем дело, и с страшной головной болью, расслабленный, долго лежал на диване, с тупым вниманием вглядываясь в герб Бостонжогло, изображенный на четвертке, в валявшуюся на полу трубку, окурки и остатки кондитерских пирожков, и с разочарованием грустно думал: «Верно, я еще не совсем большой, если не могу курить, как другие, и что, видно, мне не
судьба, как другим, держать чубук между средним и безымянным пальцем, затягиваться и пускать дым через
русые усы».
И не об этом ли непреложном решении
судьбы думают они теперь, отвешивая низкие поклоны и встряхивая
русыми кудрями, в то время когда хор просит богородицу спасти от бед рабы своя…
Но уж таков предел
судеб на
Руси: скучны у нас превосходные люди.
— Окружит эта шайка продажных мошенников светлый трон царя нашего и закроет ему мудрые глаза его на
судьбу родины, предадут они Россию в руки инородцев и иностранцев. Жиды устроят в России своё царство, поляки своё, армяне с грузинами, латыши и прочие нищие, коих приютила
Русь под сильною рукою своею, свои царства устроят, и когда останемся мы, русские, одни… тогда… тогда, — значит…
Очевидно, что этот разряд женщин еще более унижал положение женщины в древней
Руси и
судьба ее вообще была невесела.
Ты видишь ли теперь из гроба,
Что
Русь, как Рим, пьяна тобой?
Что я и Цезарь — будем оба
В веках равны перед
судьбой...
Ты
судьба ль моя, судьбина некорыстная,
Голова ль ты моя бесталанная!
Сокрушила ты меня, кручинушка,
Ты рассыпала печаль по ясным очам.
Присушила
русы кудри ко буйной голове.
Приневолила шататься по чужой стороне.
А может быть, столкнет его
судьба с хорошим человеком, — есть они на
Руси и в рясах, и в пиджаках, и в посконных рубахах; прожжет его этот человек огненным словом, ужасом наполнит за его скотскую жизнь и раскроет перед ним новый мир, где легки земные скорби, где молитвенный восторг, свет и бог. И покорно понесет просветленный человек темную свою жизнь. Что она теперь для него? Чуждое бремя, на короткий только срок возложенное на плечи. Наступит час — и спадет бремя, и придет светлое освобождение.
Случай, устроивший странную
судьбу мою, быть может, совершенно исключительный, но полоса смятений на
Руси еще далеко не прошла: она, может быть, только едва в начале, и к тому времени, когда эти строки могут попасть в руки молодой русской девушки, готовящейся быть подругой и матерью, для нее могут потребоваться иные жертвы, более серьезные и тягостные, чем моя скромная и безвестная жертва: такой девушке я хотела бы сказать два слова, ободряющие и укрепляющие силой моего примера.
…Вот он Днепр —
Тот самый Днепр, где вся
Русь крестилась
И, по милости
судеб, где она омылась.
Честные труженики никогда не пропадают на
Руси, и люди, слоняющиеся без места и жалующиеся на
судьбу и отсутствие протекции, в большинстве случаев тунеядцы, с грандиозным аппетитом к жизненному комфорту и не менее грандиозной леностью, или же предающиеся какой-либо предосудительной слабости: пьяницы, игроки и т. п.
— Теперь она лишняя. Моя
судьба решена: Анастасию отдает мне сам отец, я остаюсь на
Руси.
Неожиданность, новость предмета, чудная
судьба княжича, сострадание, мысль о том, что он, может статься, будет властителем
Руси, сковали на миг умы и сердца дворчан.