Выдумкой этой гордился он, пожалуй, не меньше, чем именем, данным им самим шхуне. Раньше
судно принадлежало частной акционерной компании и называлось «Регина»; Пэд, склонный к ярости даже в словах, перебрал мысленно все страшные имена, однако, обладая пылким воображением, не мог представить ничего более потрясающего, чем «Фитиль на порохе».
Неточные совпадения
— Так-с, — сказал прокурор всё с той же чуть заметной улыбкой, как бы показывая этой улыбкой то, что такие заявления знакомы ему и
принадлежат к известному ему забавному разряду. — Так-с, но вы, очевидно, понимаете, что я, как прокурор
суда, не могу согласиться с вами. И потому советую вам заявить об этом на
суде, и
суд разрешит ваше заявление и признает его уважительным или неуважительным и в последнем случае наложит на вас взыскание. Обратитесь в
суд.
Второе: что «уголовная и судно-гражданская власть не должна
принадлежать церкви и несовместима с природой ее и как божественного установления, и как союза людей для религиозных целей» и наконец, в-третьих: что «церковь есть царство не от мира сего»…
Исправник, высокий и толстый мужчина лет пятидесяти с красным лицом и в усах, увидя приближающегося Дубровского, крякнул и произнес охриплым голосом: «Итак, я вам повторяю то, что уже сказал: по решению уездного
суда отныне
принадлежите вы Кирилу Петровичу Троекурову, коего лицо представляет здесь господин Шабашкин.
Чтоб знать, что такое русская тюрьма, русский
суд и полиция, для этого надобно быть мужиком, дворовым, мастеровым или мещанином. Политических арестантов, которые большею частию
принадлежат к дворянству, содержат строго, наказывают свирепо, но их судьба не идет ни в какое сравнение с судьбою бедных бородачей. С этими полиция не церемонится. К кому мужик или мастеровой пойдет потом жаловаться, где найдет
суд?
Мы должны жить с сознанием, что каждое существо может спастись, может искупить грех, может вернуться к Богу и что не нам
принадлежит окончательный
суд, а лишь Самому Богу.
«Торговое дело» и «Торгово-комиссионный склад» — так называется эта скромная лавочка в сохранившихся у меня печатном и рукописном прейскурантах —
принадлежит ссыльнопоселенцу Л., бывшему гвардейскому офицеру, осужденному лет 12 тому назад Петербургским окружным
судом за убийство.
— Я почти уверен, что откажу вам, — сказал Гез, — тем более что это
судно не
принадлежит мне. Его владелец — Браун, компания «Арматор и Груз». Прошу вас сойти вниз, где нам будет удобнее говорить.
— Но, — прибавил Браун, скользнув пальцами по карандашу вверх, — возникла неточность.
Судно это не
принадлежит мне; оно собственность Геза, и хотя он, как я думаю, — тут, повертев карандаш, Браун уставил его конец в подбородок, — не откажет мне в просьбе уступить вам каюту, вы все же сделали бы хорошо, потолковав с капитаном.
К таким симпатичным портам
принадлежал и Гонолулу, и когда ранним прелестным утром «Коршун» тихим ходом выбрался из лагуны, проходя мимо стоявших на рейде
судов, все — и офицеры и матросы — смотрели на этот маленький городок, утопавший в зелени и сверкавший под лучами солнца, с нежным чувством, расставаясь с ним не без сожаления.
Государству не
принадлежит окончательное решение человеческих судеб, окончательный
суд над личностью.
— Быть может, вы
принадлежите к какой-нибудь секте, не признающей присяги? Да вы не бойтесь, говорите, — вам ничего за это не будет.
Суд примет во внимание ваши объяснения.
Не Богу
принадлежит человеческая жизнь, и не Богу
принадлежит последний
суд над людьми.
— Все мы, сударыня, грешны перед господом, кто мыслью, кто словом, а кто и делом, и ему, многомилостивому,
принадлежит суд над совестью нашей.
Главным сюжетом «скаски», приведенной в «Чтении Общества Истории и Древностей», служит отважный побег некоего Мошкина, вместе с 280 русских «полоняников», томившихся более семи лет на турецкой каторге. Побег был устроен из Царьграда по заранее обдуманному плану с
судна «каторги», которое
принадлежало Апты-паше Марьеву.